Изначально жанр спектакля Александра Молочникова был определен как “вечеринка”. Но незадолго до премьеры жанр поменяли, теперь он обозначен как “музыкальный трагифарс”. Так, вероятно, показалось солиднее для постановки по мотивам “Пьесы без названия” А.П.Чехова.
Эту пьесу, она же “Платонов” или “Безотцовщина” (последний вариант названия нашли в одном из писем драматурга), Чехов написал, будучи гимназистом. Она громоздка, в ней много персонажей, активного действия и сюжетных линий – изобилие всего и вся. Но уже в этой юношеской пробе ясно проглядывают мотивы последующих чеховских сочинений и обнаруживается богатство образов для режиссерских фантазий на тему. Такой материал, хоть и был в свое время признан не самым удачным опытом, располагает к мощным художественным высказываниям. Мы знаем фильм “Неоконченная пьеса для механического пианино” Никиты Михалкова (1977), постановку Льва Додина в МДТ (1997), целый ряд российских и зарубежных интерпретаций. И вот на сцене Театра на Бронной появилась новая версия – с редким звездным составом. Помимо артистов труппы, в спектакле заняты Екатерина Варнава, Виктория Толстоганова, Светлана Ходченкова, Варвара Шмыкова и Константин Юшкевич.
Над предыдущими постановками Молочников работал в соавторстве с драматургами. Литературный текст для спектакля “Платонов болит” режиссер создавал и монтировал самостоятельно: убрал ненужных ему персонажей и, сохраняя основные линии, переписал Чехова своими словами. Он включил в ткань пьесы монологи в стиле стендапа (в свете софита и при полном внимании зала актеры представляют героев) и множество кабаретно-цирковых интермедий. Так словесные длинноты “Пьесы без названия” сменились длиннотами музыкально-хореографическими. И если в зрелых пьесах Чехова обыкновенно “люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни”, то у Молочникова люди пьют, ждут не дождутся обеда, танцуют, поют, играют в игры, демонстрируют фокусы, наряжаются в немыслимые одежды – такова их повседневность (вернее сказать, то, чем они эту повседневность заполняют). А жизни, да, разбиваются все так же. По канве и мотивам чеховской пьесы. Просто в иных предлагаемых обстоятельствах.
Действие происходит в имении Войницевых. Художник-постановщик Андрей Шаров создает вполне привычный для усадебного дома интерьер. Основа сценографического оформления – вздыбленный паркет, изогнутый большой волной (просто в доме “пол вздулся”, как объясняет в самом начале хозяйка имения) и обрамленный по периметру мерцающими огоньками. Слева от горки – стеклянная веранда с мутными и полопавшимися окнами, там расположился оркестр. Под потолком парят подушки и стулья, на одном из них сидит плюшевый медведь в ботфортах, а по соседству расположилась парочка манекенов в военном обмундировании (имение-то генеральское). Из немногочисленных предметов мебели примечателен стол с черно-белым спиральным кругом на столешнице, его, конечно, прокатят для пущего гипнотического эффекта. Со временем на подмостки выкатят розовый рояль, поставят кровать, у которой вместо матраса – ванна. А на авансцене высадят искусственные маки и ноги в цветных колготках.
Войницевка в спектакле – территория кажущейся свободы и мимолетного беззаботного счастья, где каждый живет как хочет. Хочет – идет в поход прямо в доме, вбивая колья в паркет, хочет – устраивает морской заплыв (в одной из сцен актеры надевают ласты и маски, надувные жилеты, нарукавники и круги и рассекают волны на гладильной доске) или развлекается зимними забавами, скатываясь с паркетного холма и демонстрируя пируэты на горных лыжах. Герои сменяют наряды (художник по костюмам Варвара Авдюшко), красуясь в платьях-комбинациях и комбинезонах, коктейльных мини и брючных костюмах, корсетах и пачках, клоунских париках, чудных головных уборах, и даже коробках и мусорных баках. Для героев Молочникова нет ограничений, и действует лишь одно правило: “эту тоску, как говорит Платонов, по шапке!” В шуме пьянящей несмолкающей музыки и в безудержных танцах они укрываются от внешнего мира. В вечеринке их вариант эскапизма.
Но даже в эту зону комфорта пробирается беспокойство. Все чаще заходит речь о продаже Войницевки, все труднее переносятся уколы воспоминаний прошлого и размышлений о смутном будущем, а клубок взаимоотношений, состоящих из безответной любви и иррациональной ненависти, запутывается все сильнее. Боль становится все невыносимее. “Платонов болит” – это о состоянии, которым охвачены люди, нашедшие друг друга в бессмысленности существования. Те самые, которые помнят программу “Взгляд”, вдруг напевают песню группы “Кино” и осознают, что их время ушло, а в новое они не знают, как вписаться – свое “сейчас” найти не выходит.
Среди них врач Трилецкий (Александр Голубков), он пытается обрести гармонию “таковости” мира в философии Лао-цзы и попутно упражняется в эквилибристике. Пасынок генеральши Серж Войницев (Леонид Тележинский) страдает от измены жены и беспрестанно жалуется на свои лакированные туфли, что жмут и доставляют дискомфорт. Порфирий Семенович Глагольев (Дмитрий Гурьянов) – местный авторитет, слагающий корявые предложения то о бизнесе, то о любви, то об искусстве перформанса. Осип (Олег Кузнецов) – вор, ведущий общение исключительно через рукопашный бой. И оказавшийся среди них молодой мажор и тик-токер Венгерович (Артемий Мильграм), чьи монологи направлены не в зал, а в камеру смартфона, к подписчикам.
Но главный носитель заразы – сам Платонов. Герой, которого играет Константин Юшкевич, – “лежачий камень”, как он сам себя характеризует. Безвольный, слабодушный и вопреки этому притягательный, словно магнит. Без него, как больному без капельницы (которую в спектакле ловко мастерит Трилецкий, заправляя вместо лекарства – вино), невыносимо. Это он сплотил своих друзей и учеников в Войницевке, и это в него влюбляются без оглядки все женщины. Их сердце, душа, печень болят по Платонову.
Анна Петровна Войницева – Виктория Толстоганова – держится уверенней остальных, как, впрочем, и положено хозяйке. Она может прервать чужой монолог, приказать выключить свет. Но и ей, красивой и статной, не удается устоять перед Платоновым. Любовь юности, Софью Егоровну, играет Светлана Ходченкова, которую зритель привык чаще видеть в кино. И здесь нащупывание театральной почвы сочетается с рисунком роли: ее героиню усаживают на обруч и поднимают над сценой, спрашивая: “ну что, чувствуешь себя как дома?” Роль жены Платонова Сашеньки исполняет Варвара Шмыкова. В ней слышны отголоски образа Наташи из “Трех сестер”, который актриса создавала дважды – в спектакле Виктора Рыжакова и на церемонии вручения премии “Золотая Маска” в 2021 году (в версии Нины Чусовой и Жени Беркович), но вся эксцентричность и гротесковость – лишь оболочка хрупкой девушки, у которой “болит” не меньше других. Четвертая женщина, если не считать служанку Анфису (бессловесная роль в исполнении Андрея Шарова), – Марья Ефимовна Грекова (Екатерина Варнава). Желая понравиться, героиня хочет показаться интеллектуалкой и пытается учить умные слова, читать сложные книги. Но все это не больше, чем фальшивый кокон, как ее огромный бесформенный пиджак и свободные брюки. А внутри обнаруживается беззащитное существо, которому очень не хватает любви. Уже утвердившись в комическом и кабаре жанрах (которым свойственно это виртуозное, во многом импровизационное взаимодействие с публикой), Варнава умело общается со зрителями, воспринимающими ее апарты особенно оживленно.
Столь яркие и захватывающие в своем безумии зрелищные шоу-номера с участием популярных артистов заряжают зал, и мало кому удается устоять перед желанием снять их на видео. Но, будучи задуманы своеобразными зонгами, они призваны очуждать и укрупнять трагедию героев, возводя контрапункт бурлеска и острой боли до пронзительного звучания. Вечеринка оборачивается трагедий, но она, кажется, меркнет в зрительском восприятии.
Обитатели Войницевки еще покачаются на громадных волнах вздувшегося паркета. Последней волны, что накроет их с головой, однако, не миновать.
Анна ШАЛУНОВА
«Экран и сцена»
№ 5 за 2022 год.