Памяти друга, музыковеда Сергея Бирюкова, знатока и поклонника музыки Петра Ильича Чайковского

В Нижегородском театре оперы и балета прошла премьера «Лебединого озера». Постановщиком нового спектакля выступил солист Мариинского театра и хореограф Александр Сергеев в соавторстве с художником Леонидом Алексеевым.

Идея постановки принадлежит худруку театра Алексею Трифонову, которому удалось договориться с сотрудниками музея Чайковского в Клину о том, что первое исполнение музыки балета по новому критическому изданию, еще даже не опубликованному в полном академическом собрании сочинений Чайковского, состоится в Нижнем Новгороде. Речь идет о партитуре 1877 года, которую композитор создал по заказу дирекции Большого театра в Москве. Впервые взявшись за написание балета, Чайковский тщательно изучал предмет, но у него не было возможности, как случилось со следующим проектом, «Спящей красавицей», работать в тесном контакте с постановочной командой. Перед самой премьерой композитору пришлось дописать по просьбе балетмейстера Венцеля Рейзингера вставной номер – Русский танец – для балерины Пелагеи Карпаковой, и чуть позже для дебюта Анны Собещанской написать музыку черного па де де к уже готовой хореографии Мариуса Петипа, так как композитор не хотел, чтобы в «Лебедином озере» присутствовала чужая музыка. В 1895 году Мариус Петипа и Лев Иванов выпустили на сцене Мариинского театра новый спектакль с либретто Модеста Чайковского в музыкальной редакции Риккардо Дриго. Именно по канве этого спектакля со знаменитыми лебедиными сценами Иванова и другими известными танцами Петипа «Лебединое озеро» ставят во всех театрах мира более ста лет в той самой музыкальной редакции 1895 года.

Перед Сергеевым стояла сложная задача. Он должен был максимально точно представить музыку 1877 года, по возможности соблюдая авторский порядок номеров, что оказалось не просто. Также по договоренности с театром, которому в ближайшее время предстоит вывозить спектакль на гастроли за рубеж, нужно было сохранить «лебединую» картину в хореографии Льва Иванова, и некоторые знаковые танцы, поставленные Петипа, которые он в итоге реконструировал по гарвардским рукописям – изменения коснулись прежде всего па де труа из первой картины. С другой стороны, театр хотел получить уникальную постановку, ради которой в Нижний Новгород будут приезжать балетоманы со всей страны. Сергеев сочинил новое либретто, где в центре непривычно несказочного повествования оказывается юный принц Зигфрид. Все, что происходит в балете, связано с его взрослением и потерей иллюзий. Среди персонажей значится Одетта, она, как и положено, выступает главной героиней белой картины, но ее история специально не проговаривается, а вместо Одиллии в балете появляется Гостья в черном.

Партнером нижегородского театра в этом проекте выступил Эрмитаж, где проходила выставка, приуроченная к 250-летию немецкого художника Каспара Давида Фридриха «Ландшафт души», и в оформлении балета использованы фрагменты его картин. Леонид Алексеев включил работы Фридриха в своеобразную игру с ложными подсказками и пейзажами-перевертышами. Так, место занавеса заняла нарисованная на ткани эрмитажная картина Фридриха «Лебеди в камышах на рассвете». Здесь она играет чисто декоративную роль, или, возможно, указывает на романтические корни оригинального сюжета балета. Внутри спектакля появляется еще несколько аллюзий на романтизм Фридриха, который в новой версии «Лебединого озера» постоянно замещается современным искусством. Во второй картине, когда напуганный предстоящей женитьбой и интронизацией принц бежит топиться к озеру, романтический пейзаж с руинами, оформлявший благостное начало спектакля, истаивает и обнажает металлические зеркальные панели. Пространство расширяется за счет использования арьерсцены, дополнительный объем добавляет видеопроекция раскрытых птичьих крыльев. За счет спецэффектов «белая картина» существует в балете как отдельный артобъект, который и увлекает Зигфрида своей нереальностью. Сергеев не вписывает в свою историю отношения Зигфрида и Одетты, ее личную трагедию и его клятвы. Хореографу интересен только главный герой и тема ответственности. Первую картину он выстраивает как праздник окончания учебы Зигфрида и его сверстников в элитном заведении. Выпускники по очереди получают от ректора дипломы в форме свитков, а затем устраивают традиционное соревнование между факультетами – танцевальный поединок с задействованием предметов школьной мебели. Танцы с аксессуарами – конек Сергеева; вспомнился поставленный им номер «Фарфор» на музыку Глинки и недавняя «Коппелия» в Мариинском театре с механистичными танцами переодетых куколками подружек заглавной героини. Хрестоматийный танец с кубками тоже аккуратно упомянут: победители соревнования уносят свой подарочный кубок с эмблемой команды, а наставники вдохновляются напитками из бокалов, пока наряженные в золотые и серебряные костюмчики молодые люди танцуют со свободными руками. Присутствует и восстановленное по архивным записям па де труа, которое на празднике танцуют сестры Зигфрида и Бенно. Третью картину Сергеев превращает в бал-маскарад, который открывается сценой розыгрыша Зигфрида: невестами в одинаковых белых платьях наряжаются его одноклассницы, немедленно им разоблаченные. Далее звучит так называемая неизвестная музыка па де сис, которая была вырезана в 1895 году. Под нее на балу появляются шесть незнакомок, среди них и Гостья в черном, принятая Зигфридом за Одетту. Этим же девушкам достается музыка польского, неаполитанского, русского, венгерского и испанского танцев. За исключением элементов черного па де де, хореография картины совершенно новая, Сергеев сочинил ее в ироничном ключе на манер модных вечеринок, добавив в свиту разряженных солисток молодых людей в современных костюмах на подтанцовках. В хореографии последней картины хореограф использовал рисунки Иванова с фиксацией движения лебедей, но в целом он создал собственную грандиозную композицию, где лебеди предстают нездешними инфернальными существами. Они выходят из тех же зеркальных панелей, теперь окрашенных в красные тона, исполняют свой механистический танец и быстро исчезают в невидимых дверных проемах, оставляя принца перед сплошной стеной.

К музыкальным находкам исполненной в Нижнем Новгороде партитуры, которые имеют отношение в авторскому замыслу Чайковского, но совсем иначе обыгранным в других постановках и редакциях, относится необычная вальсовая структура балета. Для каждой картины Чайковский сочиняет вальсы: вальс пейзан и придворных в замковом парке фактически открывает балет, в центре «лебединой» картины опять же находится вальс, бал во дворце начинается с игривого вальса невест, две части черного па де де исполняются в темпе вальса. Вальсы будто нанизываются один на другой, создавая своеобразную танцевальную и смысловую ось спектакля. Но для последней картины, финал которой со «сценой грозы, когда озеро выходит из берегов и наводняет сцену» особенно волновал Петра Ильича, вальса не предусмотрено. В этой картине нарушается структура, ломается ось, рушится жизнь, разбивается мечта. В версии Александра Сергеева погибает Одетта, иссыхает озеро, а к Зигфриду спешат царедворцы, чтобы вручить ему меч и надеть на его плечи черный плащ с эмблемой лебедя. В сцене угрюмой коронации персонажи стоят спиной к зрительному залу, закольцовывая так и не пригодившиеся сюжеты живописи Каспара Давида Фридриха.

Спектакль стал настоящим портретом нижегородской труппы. В роли Зигфрида блеснули все три премьера театра: точный технически и драматически Андрей Орлов, артистичный Максим Просянников и меланхоличный Джотаро Каназаси. В составе с Орловым достойно выступили балерины Маюка Сато в роли Одетты и Анастасия Никольская в роли Гостьи в черном. Харука Такеми из кордебалета сделала хорошую заявку на повышение, исполнив Гостью в черном в составе с Каназаси. Виртуозный Сюго Каваками стал центром притяжения нового «Лебединого озера», солируя в па де труа. Чутким интерпретатором музыки Чайковского предстал дирижер Федор Леднев, который после «Золотого ключика» Вайнберга и «Пиковой дамы» Красавина выпускает в нижегородском театре уже третью балетную премьеру.

Екатерина БЕЛЯЕВА

«Экран и сцена»
Май 2025 года