Однажды столкнувшись с необъяснимым и страстным искусством Пины Бауш, забыть ее особый язык – ироничный и ранящий, ошеломляющий и переворачивающий сознание – невозможно. Вадим Гаевский определял ее работы словами «смятение» и «свобода». Обретя невероятное количество поклонников при жизни, Пина Бауш продолжает ширить их круг и спустя годы после своего ухода. Куда бы сегодня ни приезжал Tanztheater Wuppertal (последние три сезона руководимый Борисом Шармацем и выступающий вместе с танцовщиками его компании Terrain) – аншлаги обеспечены.

Франции со спектаклями Бауш всегда везло особенно – традицию весенних гастролей в Париже хореограф завела еще в конце 1970-х и даже связала себя контрактом. Вот и нынешним маем в парижском Théâtre de la Ville – Sarah Bernhardt в течение двух недель показывали одну из поздних работ Пины Бауш – «Полнолуние» (2006). Постановка успела побывать и в России – осенью 2021 года на фестивале «Александринский» в Санкт-Петербурге. И именно «Полнолуние» выбрали как символ, дань памяти, исполнив в день 75-летия Пины Бауш в 2015 году в Вуппертале.

Вода – один из важных для хореографа образов. У Бауш даже был спектакль, посвященный Бразилии и озаглавленный «Вода» (2001). «Полнолуние», где, к слову, никакой луны нет, но много оттенков и переливов сумрака и мглы, претендует на это название с гораздо большим основанием. Еще вернее было бы определить его как «Высокая вода», «Наводнение».

На пустую темную сцену сценографом Петером Пабстом водружен огромный валун. Первые ассоциации – на вершине вот-вот должна появиться фигура, как с картины Каспара Давида Фридриха, отрешенный странник над морем тумана. Но к подножию камня выбегают двое танцовщиков, отнюдь не романтического вида, с пустыми пластиковыми бутылками из-под воды. Ритмичными синхронными взмахами зачерпывая воздух, они порождают тревожный звук – так когда-то рассекали воздух рапиры в сцене недвижного поединка в «Гамлете» Эймунтаса Някрошюса.

Совершенные танцевальные эпизоды с сомнамбулическими или экспрессивными баушевскими движениями, передающими флюиды настроений, сменяются жанровыми сценками. Стремительное разнообразие вламывается во влажную серость обстановки. В хореографию вклиниваются не слишком глубокомысленные, дерзкие и порой абсурдные реплики на разных языках, исподволь прибывает вода – то плещется в бокале, то переливается через край, то капает с кончиков распущенных и взметывающихся в танце женских волос. Женщины и мужчины, пастельные и цветастые наряды, соло и дуэты – чего стоит тот, где отрешенная барышня клюющими экспрессивными поцелуями прогоняет юношу через авансцену и буквально выталкивает в кулисы. Крепко стоящие на земле люди готовы в любое мгновение от нее оторваться, сбросить туфли на каблуках, вскинуть безвольно повисшие руки и ринуться в безумие экстаза, утопить в нем нахлынувшие было грусть, элегию и даже тоску. И они топят их в самом что ни на есть прямом смысле слова. К концу первого акта на дальнем плане уже вовсю проливается дождь, образуя настоящее озерцо, которое участники действа преодолевают прямо в одежде, танцовщицы – в вечерних платьях, красиво проплывая и заныривая в тоннель под валуном.

Вода – та стихия, которая справляется с пламенем, в том числе с искрой жизни. Раз за разом девушка чиркает зажигалкой и опасно подносит ее к своим волосам – в тот же миг огонек заливает вода из стакана в руках юноши. Скульптурно бездыханное женское тело дрейфует по водной поверхности на надувном матрасе, скрытое течение неотвратимо затягивает его под камень, в пещеру, в темный Аид.

Полтора десятка исполнителей проживают на сцене будоражащие эпизоды, замирают и исчезают с нее под музыку самых разных композиторов, среди них Том Уэйтс. Одна из музыкальных тем «Полнолуния» – Mémoires du futur Рене Обри – вошла в фильм Вима Вендерса «Пина: танец страсти», начатый в 2009 году, году смерти Бауш.

Второй акт «Полнолуния» сумрачнее и сдержаннее, вода тут окончательно вступает в права высшей силы. Она рушится стеной водопада с колосников, изысканными завихрениями брызг срывается с мокрых волос, потоками льется из ведер, стекает по неровностям мрачно поблескивающего валуна. Наказание или очищение – каждый в зрительном зале ощущает назначение воды по-своему. «Зрители всегда являются частью спектакля, так же как и я, даже когда меня нет на сцене», – утверждала Пина Бауш. Она давно уже покинула подмостки, но ее страсть и страстность, ее смятение и свобода, как и ее магический реализм, остались с нами. Бесконечно важно иногда в этом убеждаться.

Мария ХАЛИЗЕВА

«Экран и сцена»
Июнь 2025 года