В Магнитогорске состоялся двадцатый, юбилейный Фестиваль театров малых городов России, организованный Театром Наций при поддержке Министерства культуры РФ. За годы существования он менял адреса, форматы и периодичность, а с приходом к руководству Театром Наций Евгения Миронова, с 2011 года стал ежегодным и со временем превратился в фестиваль-школу, где даются мастер-классы и читаются лекции практически по всем театральным специальностям. Поначалу это были только актерские тренинги, а сегодня – обширная образовательная программа, в которую входят профессиональные встречи и семинары для директоров, сценографов, художников по костюмам и свету, завпостов и завлитов. Также для участников фестиваля организуются кинопоказы документальных и игровых фильмов и многое другое. В общем, фестиваль стал чем-то вроде театрального университета.

В этом году в Магнитогорск съехались театры из Альметьевска, Березников, Великих Лук, Глазова, Комсомольска-на-Амуре, Кудымкара, Лысьвы, Минусинска, Мичуринска, Набережных Челнов, Новокузнецка, Новокуйбышевска, Нягани, Прокопьевска, Шарыпово.

Среди участников юбилейного фестиваля были театры, прожившие с ним часть своей жизни. Театр из Новокуйбышевска “Грань” под руководством Дениса Бокурадзе не раз удостаивался призов. И хотя в этом году театр уехал без наград, представленный им “Манкурт” по мотивам легенды из романа Чингиза Айтматова “И дольше века длится день” оказался в центре внимания. Молодой режиссер Виктор Трегубов и хореограф Анастасия Шаброва создали абсолютно “граневский” спектакль. История матери, решившей найти и спасти своего сына, превращенного в плену в лишенного памяти манкурта, рассказана без пафоса и надрыва. Юлия Бокурадзе (Рассказчица) и Екатерина Кажаева (мать Манкурта) не разыгрывают легенду, а почти с сакральной сосредоточенностью доносят ее до зрителя. А Арсений Плаксин (безмолвный Манкурт) и пятеро артистов хора ведут повествование по большей части на языке тела, двигаясь как хорошие танцовщики – точно, выразительно, с той выверенной мерой отстраненности, которая является фирменным стилем театра “Грань”.

Пластический рисунок – важная составляющая фантасмагорического мира спектакля “Власть тьмы” (Альметьевский татарский театр), созданного тремя женщинами – авторами адаптации текста толстовской пьесы Екатериной Августеняк и Лизой Бондарь (она же режиссер) и художницей Анастасией Бугаевой. Стволы оторванных от земли деревьев с голыми, вздернутыми вверх обрубками ветвей и приземистые фигуры людей, будто неспособных вытянуться во весь рост, словно сошли с полотен Брейгеля. Только погружены они почти что во мрак, где в пятнах света передвигаются по сцене на полусогнутых, вибрирующих, широко расставленных ногах сомнамбулические персонажи. Их медитативно звучащие голоса адекватны состоянию омертвения. Герои совершают чудовищные поступки (или не препятствуют их свершению), пребывая в состоянии, именуемом в православии “окамененным нечувствием”. Эти тягостные картины бытия (точнее, небытия) по-своему завораживающе красивы. Спектакль удостоился спецприза Губернатора Челябинской области “За развитие театрального языка”.

Малые города отважно идут на театральный эксперимент. Моло-дой режиссер Филипп Гуревич поставил “Черную пургу” Анастасии Букреевой в Новокузнецке, где, судя по всему, и разворачиваются события пьесы. Но играют артисты так, как будто все происходит на какой-то далекой планете, а черная пурга – триггер для ее обитателей. Зрители, проходя в зал по ослепительно белому коридору, попадают в угольно-черное пространство, созданное художницей Анной Агафоновой. Главный герой – журналист Свердлов, приехавший расследовать смерть шахтера, постепенно начинает осознавать, что ему из города-ловушки никогда не выбраться. Встречающиеся ему люди словно вышли из фильмов Дэвида Линча, Тима Бертона или ранних лент немецких экспрессионистов. Артисты, играющие по несколько ролей, балансируют на грани реального и сюрреалистичного. Они предстают то нормальными людьми, то – готичными монстрами. Неизменным остается только Свердлов (Александр Шрейтер), изначально заявленный в гротескном ключе. И хотя именно в его поведении присутствует некая логика, он оказывается самым кафкианским персонажем этого театра абсурда.

Жюри оценило фантазию режиссера и мастерство артистов, наградив спектакль Гран-при в номинации “малая форма”.

По традиции, малая форма превалирует в фестивальной афише и численно, и качественно. Небольшие театры, где труппа иногда насчитывает тринадцать артистов, а в штатном расписании – один машинист сцены (как в театре города Шарыпово), не могут позволить себе спектакли большого стиля, но ставят перед собой сложные задачи. Галина Зальцман выпустила на шарыповской сцене “Рассекая волны” по сценарию Ларса фон Триера. Его героиня, юная Бесс, безумно любящая своего мужа, ставшего инвалидом из-за аварии на буровой платформе, ради его спасения идет на любые жертвы, вплоть до вступления (по просьбе своего парализованного супруга) в половые связи с другими мужчинами. Режиссер и артисты рассказывают в общем-то патологическую историю без какой-либо физиологии, аскетичными театральными средствами, это касается и способа актерского существования, и лапидарной сценографии Кати Никитиной.

Зрители располагаются на деревянных церковных скамьях, среди них рассажены “прихожане”. Иногда они поют, осуждая Бесс, как и пастор, не находящий для несчастной никаких человеческих слов кроме сухих назиданий. Суровая атмосфера эзотерической церковной общины резко контрастирует с детской открытостью Бесс, беседующей с Богом и верящей в то, что поступает по Его воле. Актриса Таисья Иванова внешне скупо, но с немыслимой искренностью передает превращение светящейся счастьем девушки в бесстрашного камикадзе, кидающегося в адскую пропасть греха с простодушной верой, что этим она спасает мужа. Спектакль получил премию Ассоциации театральных критиков.

Теме самоотречения во имя спасения другого человека были посвящены еще две фестивальные работы – “Лавр” Магнито-горского драмтеатра и “Ксения Петербургская” Великолукского театра. Спектакль по пьесе Вадима Леванова об одной из самых любимых русских святых, принявшей на себя подвиг юродства во имя спасения души умершего без покаяния и причастия супруга, поставил петербургский режиссер Дмитрий Егоров. И сделал это без излишней театральности, деликатно-просто, сфокусировав внимание на встречах Ксении с разными людьми, ставшими в спектакле фигурами почти архетипическими – блудницей, поэтом, кликушей, искусителем… Любовь Ксении к каждому человеку, ее умение слушать, смирение перед злобными нападками, убедительно переданные актрисой Оксаной Бугаец, убеждают зрителя в истинной святости ее героини.

Посвящает жизнь покаянию и искуплению смертельного греха и герой спектакля “Лавр” по роману Евгения Водолазкина. Чувство вины за гибель при родах своей невенчанной жены, умершей без причастия, тяжелым грузом лежит на сердце Арсения, который сможет обрести покой, только отмолив свою Устину.

Алексей Вотяков, известный театральный художник, выступающий здесь и как режиссер, внимательно вглядывается в траекторию духовного пути юного врачевателя Арсения к схимомонаху Лавру. Начинается спектакль с пролога, представляющего собой научную конференцию по вопросам святости, в ходе которой возникает мысль попробовать разыграть житие Арсения-Лавра. Участники симпозиума накидывают на себя “исторические” костюмы, мужчины, дурачась, примеряют накладные бороды и усы на резинках, а многие женщины так и остаются на высоких каблуках. И хотя ученые исполнители начинают постепенно проникаться атмосферой театрального средневековья, момент отстранения от своих персонажей (каждый играет по несколько ролей) сохраняется до конца действия.

“Лавр” получил Гран-при в номинации “большая форма”, разделив его со спектаклем театра из Комсомольска-на-Амуре “Папа” по драме Максима Горького “Мещане”, сфокусировавшем внимание на вечной проблеме отцов и детей. Режиссер Дмитрий Акриш подвергает вивисекции внутрисемейные отношения клана Бессеменовых. Не прикрытый социальными мотивами конфликт отца семейства со своими отпрысками звучит еще отчаяннее и больнее. Тут все ходят по острию ножа, любой неверный шаг – и кому-то наносится глубокая рана. Герои пьесы живут на пределе человеческих возможностей, каждый из них ежесекундно готов к эмоциональному взрыву. Единственный, кто умеет сдерживать свои чувства, – мать Акулина Ивановна, что прекрасно передает Лариса Гранатова, удостоившаяся приза “за лучшую женскую роль”.

Лучшим исполнителем мужской роли назван Алексей Ухов, сыгравший главного героя в спектакле “То самое” Дмитрия Калинина в постановке Андрея Шляпина театра “Мастеровые” из города Набережные Челны. Это симпатичная история – воспоминания о детстве. Еще один из фестивальных призов “Надежда” получил молодой режиссер Мурат Абулкатинов за пронзительный спектакль по пьесе Светланы Баженовой “Делай все, что хочешь, пока я тебя люблю”, выпущенный в Прокопьевском театре.

Были вручены еще два спецприза – Главы города Магни-тогорска и Председателя жюри Марата Гацалова. Первый – “За актуальность высказывания” был присужден смешному и грустному спектаклю глазовского театра “Парафраз” “Провинциальные дурачки”, поставленному Дамиром Салимзяновым по собственной пьесе. Второй – “Участие в творческой лаборатории Театра Наций” получила молодой режиссер Ирина Дремова за спектакль “В Рождественскую ночь…” по одноименному рассказу Чехова в Минусинском театре.

Алла МИХАЛЁВА

«Экран и сцена»
№ 11-12 за 2023 год.