В драматическом конкурсе “Золотой Маски” в номинацию “большая форма” попал лишь один спектакль из провинции – “Екатерина Ивановна” Ярославского театра драмы имени Федора Волкова в постановке Евгения Марчелли. О нем “ЭС” писала вскоре после премьеры. Поклонники режиссера, а их в Москве немало, увидят версию пьесы Леонида Андреева лишь 12 апреля, под занавес программы. Спектакли Марчелли…
После премьеры
После премьеры
«Как бы мне хотелось доказать вам, что счастья нет…»
by Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ •
Вскоре после премьеры “Трех сестер” в санкт-петербургском МДТ – Театре Европы на сайте openspaсe.ru рядом с мнением о спектакле А.В.Бартошевича “Свет в конце отчаянья” появилось письмо Алексею Вадимовичу Дмитрия Ренанского. Молодой и талантливый критик выдвинул свою концепцию новых “Трех сестер”, которых он счел не художественным, а социокультурным событием. “Сверхсюжет спектакля – капитуляция уходящего в прошлое,…
После премьеры
Катя? Соня? Поля? Галя?
by Анастасия АРЕФЬЕВА •
За три минуты до входа зрителей в зал актеры нового спектакля Дмитрия Крымова “Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня…” по рассказам Ивана Бунина, как ни в чем не бывало, беседуют с приятелями в фойе. Сверяюсь с программкой: все верно, именно эти актеры должны играть в премьере. Но они – в будничной одежде, полностью сливаются…
После премьеры
Унесенные безветрием
by Мария ХАЛИЗЕВА •
С выходом премьеры “Ветер шумит в тополях” по пьесе Жеральда Сиблейраса тема богадельни начинает занимать в московском периоде Римаса Туминаса столь значительное место, что вызывает недоумение. Пару лет назад вслед за многослойным по мысли гротесковым спектаклем “Троил и Крессида” Туминас выпустил на сцену Вахтанговского театра две простенькие переводные одноактовки, объединенные темой брошенной старости – “Последние…
После премьеры
«Минувшее меня объемлет живо…»
by Вера СЕНЬКИНА •
10 февраля в Пскове завершился XVIII Всероссийский Пушкинский театральный фестиваль. По традиции недельная программа включала спектакли и творческие лаборатории с участием российских литературоведов, пушкинистов. Уютный, приземистый Псков все так же радует глаз. Знакомые церквушки, монастыри и соборы, словно рассыпанные щедрой рукой старинные жемчужины, по-прежнему увлекательно находить по всему городу и неторопливо, бережно рассматривать находки, эти…
После премьеры
Бесчеловечный лиризм
by Мария ХАЛИЗЕВА •
Империя переживает плохие времена. Бросивший экзистенциальный вызов император превратил ее в унылые задворки: в центре – пародия на триумфальную арку, убогий забор – все из серого шифера, и такая же шиферно-гофрированная обстановка внутреннего двора – непрочные кресла сенаторов, императорский трон, собачья конура, чемодан. Таков Рим эпохи правления Калигулы, увиденный глазами режиссера Эймунтаса Някрошюса и его…
После премьеры
Жизнь и судьба Будденброков
by Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ •
Дебют Миндаугаса Карбаускиса – “Долгий рождественский обед” Торнтона Уайлдера в “Табакерке” и его последняя премьера в РАМТе – “Будденброки” Томаса Манна перекликаются между собой. И в том, и в другом случае речь о гибели рода. Тут можно вспомнить о “Нашем городке” Уайлдера – одном из лучших спектаклей Алексея Бородина, чтобы понять очевидную закономерность появления молодого…
После премьеры
Тщета и ловля ветра
by Мария ХАЛИЗЕВА •
Вместо середины тридцатых годов XIX века, как в романе Томаса Манна, события в спектакле “Будденброки” начинаются спустя десятилетие. Великолепный новый дом давно куплен и обжит, дети-школьники подросли и готовы к вступлению в брак и в фамильное дело, родители занимают твердое положение в обществе, коммерции и политике, а поколение дедов и финал их жизни автором инсценировки…
После премьеры
Печальная феерия
by Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ •
В ту пору, когда театр “Et Cetera” только зарождался, Александр Калягин сыграл на Новом Арбате своего Шекспира в “Смуглой леди сонетов” Бернарда Шоу. По спектаклю, поставленному Романом Козаком, было трудно понять, куда станет двигаться и как развиваться новое дело, затеянное любимым артистом. Но в роли великого Барда возникали моменты, когда Калягин словно примерял на себя…
После премьеры
Жертва гламура
by Мария ХАЛИЗЕВА •
На сцене представлена желтая внутренность желтого дома: неглубокая, но изрядной высоты коробка, освещаемая голой лампочкой, с множеством ниш и шкафчиков. Заперта на большой амбарный замок изнутри. От нормальной жизни тут – стул, конторка, кушетка, театральный бинокль да кепка. А вот суетливый человек в исподнем, страстно дирижирующий какой-то внутренней музыкой, похоже, от нормы далек и здесь…