Всем провинциалам, поднявшимся на большие карьерные высоты, приятно вспомнить о своих скромных стартовых условиях, чтобы в очередной раз оценить жизненный путь и смириться с тем, чего стоили достигнутые успехи. А заплатить Марсии пришлось, как и водится, женским счастьем. С двумя маленькими сыновьями на руках, она вкалывала секретаршей, а потом литературным агентом, потому что муж… в общем, объелся груш.

Причину развода с мистером Насашером Марсия объясняет просто: “Мужа не устраивало, что газету в доме первой читаю я”. С тех пор Марсия, хоть и не обойденная мужским вниманием, замуж больше не выходила. И газету каждое утро читает за завтраком одна, ни с кем не делясь.

Дом в Лос-Анджелесе, где Марсия, изредка выезжающая в Нью-Йорк, проводит большую часть года, выразительно характеризует хозяйку: в ее кухне с окнами в вечнозеленый сад, узкой и чистенькой, любой второй человек – лишний.

Работа для Марсии – и главный смысл ее жизни, и главная радость тоже. То есть не то чтобы ей чужды качества заботливой еврейской мамаши: в эпизоде, где Марсию навещают невестка и внучка, заметно, как они ее уважают. Только в тесной редакторско-продюсерской кухне бабушки Марсии места нет даже им. Кухня специально так спроектирована, чтобы в ней долго не задерживались: хозяйка не стремится к традиционной женской роли – для нее она, по большому счету, и не создана. Марсия со знанием дела утверждает: “Правильные женщины редко делают историю”. А уж в историю американского кино эта сухонькая старушенция внесла весомый вклад.

Карьера Марсии Насашер начиналась с работы литагента, она выработала у Марсии, не имеющей кинематографического образования, особое умение находить литературный первоисточник, из которого можно сделать интересный фильм – как коммерческий, так и серьезный. На студию “Юнайтед Артистс” она привела писателей, с которыми работала по линии литагентства Ziegler: Уильяма Голдмана (“Буч Кессиди и Сандэнс Кид”), Лоренцо Семпла (“Три дня Кондора” и «Заговор “Параллакс”»), Роберта Тауна (“Китайский квартал”).

Постепенно развился навык оценки и авторского сценария. Как личную реликвию хранит Марсия ксерокопию своего письма Джорджу Лукасу: когда-то, в ответ на его просьбу прочесть сценарий “Звездных войн”, она в том послании назвала будущий фильм “самой прекрасной сказкой для детей любого возраста”.

Постепенно, фильм за фильмом, Марсия Насашер стала одной из самых уважаемых женщин в Голливуде. Нельзя сказать, чтобы она никогда не ошибалась, и у нее бывали свои просчеты. Но такая классика американского кино, как “Полет над гнездом кукушки”, “Рокки”, “Кэрри”, “Возвращение домой”, “Апокалипсис сегодня”, “Черный скакун”, считаются несомненными продюсерскими достижениями Марсии Насашер.

Роберт Таун, Лоренцо Семпл-младший, Майк Медавой, Тони Билл, Гленн Клоуз, Роб Коэн, Джон Дин, Лоуренс Кэздан, Дэниел и Доротеа Петри, Томми Свердлоу – все они отдают Марсии должное: сценарий сосватала, на работу пристроила, режиссера нашла, хорошую роль предложила, уму-разуму научила…

Продюсер Люси Фишер, чья карьера началась с работы чтеца-редактора на “Юнайтед Артистс”, вспоминает: однажды, охарактеризовав сценарный портфель редакции как макулатуру, она пожалела было о своей прямоте. Думала, что ее выгонят за такой нелестный отзыв, но Марсия сказала ей: “Вы всегда должны говорить правду”. Ах, если бы и наши продюсеры доверяли мнению говорящих правду, особенно профессионалов! Например, правду о каком-нибудь псевдоисторическом фильме, изначально обреченном на провал или скандал, потому что его замысел не имеет ничего общего с искусством…

Примечательно, что современные документалисты начали обращаться к таким героям, каких раньше считали недостаточно “киногеничными”. Это люди за кадром: сначала режиссеры, потом сценаристы, потом композиторы, а теперь редакторы – что, на мой взгляд, говорит как о расширении сферы проникновения документального кинематографа, так и о нехватке ярких, интересных личностей среди современных киноперсоналий.

Слушая рассказ Марсии о великих соратниках, невольно завидуешь кинематографистам недавнего вроде бы прошлого, когда даже продюсер мог на полном серьезе думать о художественной ценности. А впрочем, повезло Марсии и со студией “Юнайтед Артистс”. Однако дни этой студии как самостоятельной единицы были уже сочтены, к чему приложил руку миллиардер Керк Керкорян. Он обанкротил студию, купил ее, присоединил к “Метро-Голдвин-Майер” на правах подразделения (в этом качестве она и до сих пор фантомно существует), а творческий коллектив прошел, как сказали бы у нас, оптимизацию.

Должность редактора, в советском кинопроизводстве довольно почетная, не считается таковой в продюсерском кино, для чего Марсии и понадобилось называться вице-президентом и продюсером. Очевидно, это надоело джентльменам, которые решили “укоротить руки” слишком много себе позволившей леди.

Получив от руководства премию за личный вклад в создание нескольких оскароносных фильмов, Марсия Насашер была удалена со студии, а Майк Медавой, освобожденный от должности ранее, не взял ее в свою новую компанию. Они сохранили уважение друг к другу и взаимную благодарность, но… Медавой, младше Марсии на пятнадцать лет, видимо, посчитал себя “более в тренде”.

Как бы высоко ни оценивало руководство таких трудоголиков, как Марсия Насашер, будто рожденная только для работы, но долго держаться на гребне волны ей, конечно, не удалось. Никому не удается, и ей не удалось. Путь с вершины – только вниз.

Марсия Насашер стала независимым продюсером и доказала свою производственную жизнеспособность фильмом “Большое разочарование”, сценарий которого “завернули” в семнадцати кинокомпаниях; картинами «Высота “Гамбургер”» и “Чертополох”. В 2007 году Марсия, скооперировавшись с другом Лоренцо Семплом-младшим, спродюсировала телепрограмму “Старые болтуны” (Reel Geezers), в которой участвует сама в дуэте с Лоренцо: программа до сих пор пользуется спросом на YouTube.

Марсии и сейчас есть чем заняться: она – член Американской академии киноискусства, регулярно ездит на просмотры (автобусом, конечно – водительские права в таком возрасте уже отбирают). О современном кино не высказывается, хотя ее “насмотренность” несомненна: во всех кино- и телеакадемиях такие ветераны, как Марсия Насашер, относятся к своим обязанностям аккуратнее прочих, еще работающих на производстве, еще ломающих через колено других амбициозных деятелей.

Марсию, немало поездившую по миру (ее охотно приглашают на кинофестивали), мало волнуют зарубежные фильмы. Характерная для голливудского кинематографиста самодостаточность, подкрепленная исторической победой кино голливудского типа, не сочетается с разочарованием, которое высказала в одном из интервью Люси Фишер: “Я пришла в кино, больше всего любя итальянский неореализм и французскую новую волну. Да и у нас в кино раньше можно было рисковать. Но сейчас, с непомерно разросшимся бюджетом фильма, никто рисковать не будет. А ведь без риска нет искусства”.

В фильме “Стильная штучка” Марсия Насашер и Люси Фишер – наставница и ученица – постоянно дополняют друг друга. Обе они пробивались в жизни не только трудом, но и благодаря личным связям, причем Люси Фишер откровенно признается: на работу в “Юнайтед Артистс” ее порекомендовал приятель, который “курил травку с сыновьями Марсии”. Сама Фишер, мать троих дочерей, сохранила семью (ее муж Дуглас Уик – тоже продюсер) и добилась более высоких должностей, чем Марсия. Но ведь и время изменилось, да и Гарвардский диплом “девочки из Нью-Джерси” со счетов не скинешь.

А Марсия в свой 91 год до сих пор лелеет продюсерский проект – “Приключения Гекльберри Финна”. Эта экранизация, если она все же состоится, будет десятой, включая фильм Георгия Данелия “Совсем пропащий”. Работа тянется уже тринадцать лет: то денег не дали, то режиссер раздумал, то исполнитель главной роли вырос… Такое случалось и у нас в 90-е годы, когда уничтожили советский режиссерско-редакторский кинематограф. Но Марсия Насашер знает только продюсерское кино. И на том стоит, как бы ни было тяжело.