«Это – не совсем та “Веселая вдова”, которую мы знаем», – загодя предупреждали сотрудники Московского театра оперетты. И действительно, режиссер Алексей Франдетти и драматург Константин Рубинский совершили головокружительный кульбит, переместив действие оперетты Легара из Парижа конца XIX века в Голливуд 30-х годов XX, тем самым во многом изменив «предлагаемые обстоятельства».

Что ж, переделками классических оперетт нас не удивишь. Лет десять назад Москва уже видела одну новую «Вдову», поставленную Адольфом Шапиро в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко с аллюзиями на российские реалии. Настоящей удачей тот спектакль не стал и надолго в репертуаре не задержался по очевидной причине: режиссерское решение, при всех его достоинствах, существовало отдельно от музыки, лишь в редкие моменты как-то с ней соприкасаясь. Алексей Франдетти, в отличие от Шапиро, отнюдь не стремился к актуальности, Легару не слишком-то и показанной. Для него точкой отсчета была именно музыка, и сценическое действие – ей под стать – получилось искрометным, чувственным, но при этом еще и многослойным.

Франдетти – рекордсмен по количеству самых разнообразных постановок на единицу времени, а потому, наряду с серьезными удачами, у него встречается и немало спектаклей, слепленных «на живую нитку». Однако «Веселая вдова», несомненно, принадлежит к числу лучших работ режиссера, вложившего в нее все свои профессиональные умения, бездну фантазии и частицу души в придачу. Для него это был двойной вызов: впервые замахнуться на классическую оперетту, да еще и такую, на которой обломали зубы многие режиссеры. Ключом к решению, «золотым ключиком» для Франдетти как раз и стал Голливуд. Голливуд как способ жить, особый мир, способный вместить в себя всё – в том числе и оперетту. Но кино (нередко используемое в сегодняшнем театре без особой необходимости, в попытках прикрыть с его помощью неумение работать с актерами и пространством) определяет в спектакле не только форму и правила игры, но также в значительной мере и содержание.

Действие происходит непосредственно на территории «фабрики грез», однако линия главных героев постоянно двоится, развиваясь одновременно на съемочной площадке (там как раз экранизируют «Веселую вдову») и в жизни, где разворачивается практически тот же сюжет. Излишне уточнять, что и Габриэлла Гловер или просто Габи (по оперетте Ганна Главари), и Дэниэл Даймонд (по оперетте граф Данило) – голливудские звезды. Только Габи, подобно Ганне, еще и богатая вдова, и за ней, так же как в оперетте, увиваются соискатели руки и состояния. Ситуации оперетты почти один к одному повторяются в реальности, и подобным же образом разрешаются.

Кого-то из привычного списка персонажей зритель здесь не найдет. Зато обнаружит немало новых лиц. Например, шефа местной мафии и, по совместительству, спонсора кинопроизводства дона Брандоле. Аллюзии на Марлона Брандо и «Крестного отца» Копполы создателями новой версии особо даже и не вуалируются, но если Александр Голубев именно в таком ключе эту роль и играет, то Юрий Веденеев являет нам вполне опереточного мафиози, явившегося сюда из какого-то другого спектакля. Да и большинство знакомых, казалось бы, персонажей не только изменили имена на американский манер, но и получили иной статус. Так, посол Мирко Зетта стал Арчибальдом Зеппом, продюсером студии «Арчи Пикчерз» (отличная работа Петра Борисенко, в последнее время все чаще пробующего себя в новых амплуа), оставшись по-прежнему ревнивым мужем. Светский хлыщ Камилл Россильон, соблазняющий его жену, превратился в режиссера конкурирующей студии «Лео Филмс» Росса Кэмила, а сама жена, Валансьен (в привычной русской транскрипции Валентина) – в актрису Валенсию.

Кино присутствует здесь на нескольких уровнях. Один – съемки «Веселой вдовы». Другой – предыстория героев и другие события, происходящие «за кадром», представленные с соответствующими титрами (видеосценограф Ася Мухина). Третий – непростые взаимоотношения внутри кинематографической тусовки. Франдетти лихо все это совмещает и сращивает с музыкой Легара – при активном участии постановочной команды.

«Фабрика грез», помимо прочего, дала прекрасную возможность блеснуть Виктории Севрюковой, чьи костюмы стали одной из фишек спектакля, отодвинув на второй план вполне функциональную, но не слишком изобретательную сценографию Максима Обрезкова.

Хореография Ирины Кашубы играет роль не менее важную, становясь органичной частью действа, что в постановках оперетт случается крайне редко. Даже изрядно затасканный прием с хореографическими двойниками главных героев удачно вписался в решение спектакля.

Драматурга Константина Рубинского одни упрекают в чрезмерном, другие же, напротив, в недостаточном радикализме. И то и другое, на мой взгляд, не вполне справедливо. В отличие от некоторых коллег, действующих на опереточном поле, Рубинский не стал придумывать совершенно другую историю, сохранив основные сюжетные линии, представшие в новом контексте. Его текст по-настоящему остроумен, в нем «играет» едва ли не каждая фраза. Это касается как разговорного, так и поющегося текста, в котором Рубинскому по большей части удалось сочетать юмор и афористичность с эквиритмичностью. Чувствуется, что драматург основательно поработал не только с режиссером, под чью концепцию делал свой текст, но и с дирижером Константином Хватынцом.

Роль Хватынца в этой премьере заслуживает самой высокой оценки и более подробного разговора. На таком уровне Легар в Москве еще не звучал – по крайней мере, на моей памяти. И речь не только о качестве исполнения, но и об интерпретации, в которой в избытке присутствуют и «брызги шампанского», и та чувственная нега, что насквозь пронизывает оперетту Легара, но столь редко встречается в живом ее звучании. Хватынец – дирижер на редкость театральный. Импульсы, идущие от сцены, его воодушевляют, отсутствие же таковых расхолаживает (как было, к примеру, в «Цыганском бароне» или «Баядере»). И нынешняя «Веселая вдова», которую с полным основанием можно назвать лучшим спектаклем Московской оперетты за многие годы, стала и для него наиболее совершенной работой на данный момент. Важно подчеркнуть, что один из главных шедевров легкого жанра наконец-то исполняется в этих стенах по оригинальной партитуре (в течение долгого времени «Вдову» можно было здесь услышать лишь в чудовищно антимузыкальной аранжировке, не оставлявшей от Легара и мокрого места), к тому же, в полном объеме, включая даже увертюру, написанную композитором спустя 30 с лишним лет после премьеры, и театрами, как правило, не используемую.

Но если по линии оркестра музыкальное качество спектакля близко к идеалу, то с исполнением вокальных партий дело не всегда обстоит подобным же образом. Московская оперетта, конечно же, располагает хорошими певцами. Но конкретно в «Веселой вдове» порой получается, что лучше поют те, кто хуже играет, и наоборот.

Анне Золотовой (Габи/Ганна) удается добиться стилистического и визуального соответствия героини и ее экранного двойника (имеются в виду не съемки оперетты, а «немая фильма»). С вокалом у нее в целом обстоит неплохо, но подводит верхний регистр. Ольга Козлова поет лучше, да и актерски достаточно убедительна – за исключением вышеназванного момента. Иван Викулов (Дэниэл/Данила) выразительнее и интереснее Павла Иванова, заметно уступая ему, однако, по качеству звучания. Иванов в общем и целом почти не выходит за пределы амплуа «героя-простака», тогда как у Викулова ощущается некая внутренняя глубина, сообщающая ерничеству этого персонажа элемент «трагического балагана».

В партии-роли Росса Кэмила/Камилла Россильона все преимущества на стороне Александра Бабика – не только превосходного характерного актера, но еще и певца с хорошими вокальными данными, к сожалению, не столь уж часто получающего в родном театре возможность их проявить. Николай Семенов маловыразителен как актерски, так и вокально, да и звучит не в пример хуже. Зато хороши обе Валенсии – Ольга Белохвостова и Юлия Гончарова. Все же предпочтение я бы отдал первой: у второй роль пока кажется немного «сырой», недорепетированной.

…Несколько лет назад режиссер Дмитрий Белов в Свердловском театре музыкальной комедии совершил первый в нашей новейшей театральной истории прорыв на ниве классической оперетты, превратив кальмановскую «Сильву» едва ли не в музыкальную драму – с настоящими сильными чувствами и отнюдь не счастливой развязкой. «Веселая вдова» Франдетти на драму не замахивается, да и сам материал к тому не располагает, но это – еще один прорыв, вновь подтверждающий неочевидную для многих истину: классическая оперетта способна быть полноценным и полнокровным современным театром, используя все или почти все доступные ему выразительные средства, но не теряя при этом своей собственной идентичности. Кто станет следующим?

Дмитрий МОРОЗОВ

«Экран и сцена»
июль 2023 года.