Субботним февральским вечером Концертный зал имени П.И.Чайковского на Триумфальной площади на час с небольшим стал лабораторией алхимика. Превращением звука в живую материю занимались ансамбль “Студия новой музыки” под управлением дирижера Игоря Дронова и певица Екатерина Кичигина. Рецепт трансмутации они получили в надежнейшем из существующих источников – партитуре “Индекса металлов” итальянского композитора Фаусто Ромителли. Это не было ни российской, ни московской премьерой: впервые опера (на этом жанровом определении настаивал автор) была исполнена на фестивале NET в ноябре 2013 года, всего через десять лет после написания – по оперным меркам мгновенно. Потом звучала еще как минимум дважды в Зале имени Чайковского, то есть вошла в концертный обиход – и в то же время осталась загадочной незнакомкой.

Говоря “опера звучала”, мы идем на поводу языковой традиции, которую в данном случае следовало бы гнать поганой метлой. Помимо музыки “Индекс металлов” содержит мощную визуальную составляющую, которая, говоря компьютерным языком, предустановлена. Пока умирающий от онкологического заболевания композитор с лихорадочной интенсивностью писал музыку, один из его друзей Паоло Пакини собирал видеоряд, отличающийся классическим единством содержания: это изображения различных металлов, от царапин на полированной поверхности твердейшей стали до буйно скачущих капель ртути в кульминации и появляющихся в эпилоге мотков металлической стружки, перекатывающихся в барабане сепаратора. Это металл, уже прожившей одну жизнь и готовящийся к переплавке, перерождению к жизни новой.

По такой же параболе развивается звуковой ряд – его постепенное нарастание в какой-то момент прекращается, на смену ему приходит падение и разрушение. Начавшись с примитивного синтезированного аккорда, который к тому же все время норовит сползти вниз, как будто не может пока твердо стоять на ногах, музыка постепенно обогащается, насыщается звучанием акустических инструментов. Их, в свою очередь, начинают теснить две электрогитары, которые со временем подавят всех своими риффами и единственные из всех уцелеют в финале – но уже в качестве такого же мусора, как металлическая стружка на экране.

Всякий раз, когда слушаешь и смотришь “Индекс металлов”, поражаешься, как постепенно компоненты, поначалу казавшиеся абсолютно независимыми друг от друга, вступают во все более тесную связь, образуя прочный сплав. Опера (а это все-таки она) не содержит четкого нарратива, поэтические тексты Кенки Левкович представляют собой серию монологов, все более эмоциональных и все более сбивчивых. Что именно происходит с лирической героиней, мы в точности так и не узнаем, но вполне можем догадаться. Ключевые слова, которые звучат, как удары молота: “infected by noise”, “corroded by noise”, “corrupted by noise”, “crucified by noise” – “заражена, изъедена, разрушена, распята шумом”. На будущее Ромителли смотрел пессимистически, если не сказать апокалиптически, и шум, о котором он говорит, конечно, это не только акустический – это те звуки, от которых все сильнее трясется наша планета.

Нынешнее исполнение “Индекса металлов” было включено в филармонический абонемент “Вещь в себе”, о котором стоит сказать чуть более подробно. Это авторский проект известного критика, главного редактора журнала “Музыкальная академия” Ярослава Тимофеева. На каждом концерте абонемента исполняется единственное произведение, одна из ключевых партитур, написанных за последние сто лет. За те два года, что идут абонементные циклы, в них прозвучали “Стикс” Гии Канчели и “Tabula rasa” Арво Пярта, “Музыка пустыни” Стива Райха и Концерт для скрипки с оркестром Альбана Берга. Обязательный элемент программы – вступительное слово, которое может длиться почти час. И пока ни разу эти преамбулы не казались ни слишком продолжительными, ни тем более избыточными.

В устных эссе Ярослава Тимофеева увлекательность сочетается с точным анализом, для каждого героя в них находятся особые, только ему подходящие краски. Прежде чем окунуться с головой в музыку, мы осторожно погружаемся в контекст. В случае с “Индексом металлов” в этот контекст вошли аккорд из песни группы “Pink Floyd” и картина Роя Лихтенштейна “Тонущая девушка”, информация о влиянии на творчество Ромителли французских спектралистов и биографические детали, говорящие о характере композитора: к примеру, тот факт, что он любил ездить на велосипеде по ночам, и это казалось странным полиции. И каждый рассказ обязательно содержит деталь, которая врезается в память – на этот раз ею стали слова о том, что композитору, ушедшему из жизни более двадцати лет назад, за два дня до концерта исполнился бы 61 год. Ромителли – не просто наш современник, для многих еще и младший. И в его музыке звучит наше время.

Дмитрий АБАУЛИН

«Экран и сцена»
№ 2 за 2024 год.