Программка к спектаклю “Другая сказка” Театра имени Вл.Маяковского открывается манифестом режиссера Сергея Урсуляка, известного своими сериалами (в первую очередь, “Ликвидацией”, но, разумеется, и “Жизнью и судьбой”, и “Тихим Доном”). “Сразу предупредим: это точно не модное искусство, это постановка ретрограда, и мы ждем “незакривленного” зрителя, открытого к эмоциям”.

Критик невольно начинает нервничать, кажется, именно его, “закривленного” своей приверженностью к модному (читай, всяким новациям) имеет в виду Урсуляк. Он, критик, вообще “знает много лишнего” – как говорила Маша Кулыгина, в девичестве Прозорова. Заранее он (она) начинает вспоминать спектакли-события по пьесам Евгения Шварца. В сухом остатке после постановок Н.П.Акимова – незабываемый “Голый король” молодого “Современника”, спектакль, в котором царил воздух Оттепели. Дальше, по гамбургскому счету – тишина (экранизации – особь статья). И немудрено. Ведь взрослые сказки Евгения Шварца – это отечественная интеллектуальная драматургия, где главное – текст (и подтекст), а не действие. Эти тексты олдскульные интеллигенты знают наизусть, а половина их вошла в пословицы. Режиссер и автор инсценировки Сергей Урсуляк разбавил “Голого короля” цитатами из других пьес и сценариев сказочника, но кое-что перефразировал, добавил от себя. Признаюсь, что от некоторых добавок вздрагивала, но это, как говорится, факт моей биографии. Ведь жанр спектакля определен как “дуракаваляние со смыслом по пьесам Евгения Шварца”.

В прологе два парня настраивают зрителей, предлагая оттянуться. Как выяснится немного позже, это друзья – Генрих (Никита Языков) и Христиан (Мамука Патарава). Белый и рыжий клоуны. Пьеро и Арлекин. Христиан Патаравы наденет темные очки и спародирует Григория Лепса. Находка удачная, но, к сожалению, никак не продолженная в дальнейшем. А было бы здорово воскресить жанр пародии, практически исчезнувший в последние годы – ведь пародировать, скажем прямо, есть кого. Тем более что спектакль построен по принципу эстрадного представления с главным артистом (о нем скажем позже) и “обслуживающим персоналом”. Наиболее значимым и неподражаемым представителем этого жанра был, разумеется, Аркадий Райкин. Не случайно же режиссер “Другой сказки” начинал свою творческую деятельность как артист “Сатирикона” (в программке режиссер выражает благодарность Константину Райкину “за воспитание художественного мировоззрения”).

В соответствии с этим решением сценограф Евгения Шутова создает условное пустое пространство, ограниченное зеркальным задником. Действие спектакля происходит на ступенях лестницы. Декорация служит своеобразным подиумом для показа костюмов (к слову сказать, весьма остроумных). Это лихой микс одеяний разных эпох и стилей. Парики и жабо у Первого министра и Министра нежных чувств, короткий плащ, котелок и черная медицинская маска Начальника тайной полиции, парадный мундир на все времена Военного министра, мундир Первой придворной дамы не скрывает глубокое декольте. Квартет молодых фрейлин быстро переодевается и переобувается из штатского в военное, неизменными остаются лишь пикантные мини-юбки. Затянувшаяся экспозиция достаточно быстро начинает утомлять, и “закривленный” зоил невольно поглядывает на часы.

И вот в этот момент на сцене появляется Король (Вячеслав Ковалев). Все вокруг оживает. В “Другой сказке” формула Макиавелли – “короля делает свита”, кажется, опровергается. Обаятельный увалень в халате и тапках как будто аккумулирует в своем герое всех шварцевских королей. С их ребячливой наивностью, простодушием, трогательной верой в то, что ни на какое другое поприще, кроме как царить, они не способны. Герой Ковалева именно что царит, купается в роли, получая огромное удовольствие от пребывания на сцене.

Разоблачение Короля, в прямом и переносном смысле, отнюдь не финал. Самый умный и циничный герой спектакля – Первый министр (Евгений Парамонов) объявляет о создании “демократического” государства со всем прошлым “аппаратом”, состоящим из лизоблюдов. Знакомые с драматургией Шварца без труда узнают текст из “Дракона” и одного из главных персонажей пьесы – Бургомистра, который становится президентом.

В 1988 году в эпоху гласности на экраны вышел фильм Марка Захарова по сценарию Григория Горина “Убить дракона”. Картина мрачная, хотя и появилась в пору радужных надежд. Спектакль Сергея Урсуляка, напротив, по настроению жизнерадостен. Запрос на сказку сегодня очевиден. Причем, на сказку с хорошим концом.

Публика с восторгом ловит шварцевские реплики, как будто написанные сегодня. Процесс коллективного узнавания вполне можно назвать смыслом премьеры. В своих интервью режиссер настаивал на том, что взялся за постановку с целью терапевтической: “Если люди ощутят какую-то общ-ность, общую позитивную эмоцию – этого достаточно для сказки”.

В последнем из финалов (а их в спектакле несколько) артисты выступают от своего имени, хотя и без слов. Это команда оркестрантов, играющих на воображаемых инструментах. Если попробовать подобрать подходящую цитату для этого этюда, лучше всего подойдут слова Сказочника из “Снежной королевы”: “Мы с вами, вы с нами, и все мы вместе… Пурре-базелюрре”.

Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ

«Экран и сцена»
№ 1 за 2024 год.