Романтический одиночка, человек, родившийся “не в свое время” и, казалось, вступавший с современниками во взаимоотношения по большей части вынужденные, Виктор Гвоздицкий (1952–2007) интуитивно тянулся к поколению уходящему, которое еще застал, к традиции, опыту, мастерству, воспоминаниям, им сохраняемым. Объяснял это тяготение, однако, иными причинами: “Меня так неудержимо тянет к старикам, потому что мне не дано узнать старость”. Оказался прав. Ушел, не дожив до пятидесятипятилетия. “Его абсолютная отдельность – почти вызов”, – произнес на давнем вечере памяти актера Валерий Фокин.

“Виктор Гвоздицкий – интригующе необычный актер <…>. Загадочны его интерпретации, загадочна его игра, в которой столько же фестивальной красочности, легкости, остроты, сколько же тяжеловатого мрачного угрюмства. Гвоздицкий – актер-парадоксалист, в нем как бы сочетаются сразу две маски. Персонажи Гвоздицкого принадлежат к разным художественным эпохам и разным социальным слоям, но это всегда и человек воздуха, и человек из подполья. <…> …с ним, Виктором Гвоздицким, на нашей сцене возрождается похороненная в 30-х годах эксцентрическая школа”, – писал Вадим Гаевский в актерском портрете Виктора Гвоздицкого в самом первом выпуске журнала “Московский наблюдатель” (№ 1, 1991). За его работами он следил, вероятно, еще с ленинградского периода (был осведомлен, конечно, и о рижском – о ролях в постановках Николая Шейко и Адольфа Шапиро). В какой-то момент состоялось личное знакомство, не исключено, что после одного из показов легендарной постановки “Пушкин и Натали” Камы Гинкаса (Дворец искусств Ленинградского отделения ВТО, 1979) – композиции по письмам Пушкина, моноспектакля Гвоздицкого.

Сохранились два коротких письма Виктора Гвоздицкого начала 1980-х годов к Вадиму Гаевскому (1928–2021), его старшему современнику (хранятся в личном архиве М.А.Малкиной). В них не только ясно читается взаимный интерес и огромное уважение актера к критику, но и редчайшие для представителя актерской профессии готовность и умение размышлять о театре без привлечения опыта собственных ролей.

 

Виктор Гвоздицкий – Вадиму Гаевскому

7 марта 1982 г.

Дорогой Вадим Моисеевич!

Чувства благодарности, некоторой растерянности и даже благоговейного трепета мешают словам соединиться в выразительные сочетания, чтоб передать вам всё, что легче, быть может, было бы высказать при встрече. Скажу лишь комплимент актера – “Флейта Гамлета” (1) сочинение столь совершенное, что достойно исполнения со сцены, как большая проза, как поэзия, как мелодия, извлекаемая из флейты Пана.

Я давно живу с ощущением, что театр Любимова отличен от всего, совершаемого на наших сценах, и что только в любимовском театре звучит эхо голосов великих режиссеров, в то время как у всех остальных, даже самых выдающихся, – ориентация на травопольную систему Станиславского. Но вот я читаю у вас – черным по белому вещие слова: кто скажет, что Они не признали бы в нем своего преемника?

И только в нем – добавлю я от себя, с волнением и благодарностью вновь и вновь перечитывая ваше эссе.

Вадим Моисеевич, я долго и серьезно болен, и в такой ситуации о многом приходится раздумывать. Сборник, который так долго до меня шел, будет – думаю – интересным собеседником, и я еще раз благодарю вас за такой приятный сюрприз.

А опоздание, с которым я пишу вам, не по моей вине, поэтому надеюсь, что вы меня простите.

Желаю вам вдохновения и благополучия. Самые добрые пожелания Асе (2).

Ваш

В.Гвоздицкий

***

27 июля 1983 г.

Кропоткин (3)

Дорогой Вадим Моисеевич!

Я в летнем отпуске, вот уже около двадцати дней, живу у мамы.

Вспоминаю вас часто и, вот видите, решился все же послать вам несколько строчек…

Надеюсь, что вы здоровы и дела идут. Как хочется повидать вас с Асей в Ленинграде осенью! Не раздумали ли вы, как в прошлом году, навестить Комарово? Пожалуйста, приезжайте! Скажу вам откровенно, что возвращаться домой, в Ленинград совсем неохота и о театре все же вспоминается с тревогой. Будет у нас ставить что-то Миша Козаков (я не знаю что, какой автор, но хотел бы в этом участвовать, хоть бы из интереса и новизны (4)). Елене Владимировне все ваши приветы я передал, и мы долго говорили о Николае Павловиче (5), о театре и о вас. Если вы приедете в сентябре, то, может быть, у вас найдется время, и мы пошли в гости бы. Вот это все, что касается театра.

Кама [Гинкас] совсем исчез, нет от него ни слова, и как-то мне совсем странно, грустно и не хочется думать о будущем…

А здесь, у мамы, хорошо – горы фруктов, звездные ночи и дни совсем тихие, легкие, быстрые. Проживу здесь до 8 августа (8, 12 и 13 “Стеклянный зверинец” (6) в Ростове-на-Дону, где гастроли Ленинградского Малого драматического театра), а оттуда поеду в Щелыково, у меня туда путевка до 6 сентября, в Ленинграде я с 8 сентября.

Надеюсь увидеть вас с Асей осенью, если вы к этому времени не забудете меня.

Асе самый нежный привет.

Как вы там, в Москве?

Искренне ваш

В.Гвоздицкий

 

Комментарии:

1. “Флейта Гамлета” – статья В.М.Гаевского о спектакле “Гамлет” в постановке Ю.П.Любимова в Театре на Таганке (1971). Опубликована в сборнике “Театральная правда” (Тбилиси: Театральное общество Грузии, 1981; к 80-летию со дня рождения и к 60-летию творческой деятельности П.А.Маркова). Позже, в 1990 году, под тем же названием в “Союзтеатре” СТД СССР выйдет сборник статей В.М.Гаевского с подзаголовком “Образы современного театра”, куда войдет в несколько переработанном виде та же статья о любимовском “Гамлете”.
2. Гаевская (урожд. Спектор) Ася Львовна (1928–2022) – жена В.М.Гаевского. Художественный и технический редактор в издательствах “Искусство” и “Союзтеатр”.
3. Кропоткин – город в Краснодарском крае, где родился В.В.Гвоздицкий. До 1921 г. назывался хутор Романовский.
4. Постановка в Ленинградском театре комедии, судя по всему, не состоялась. В 2004 году в телеспектакле Михаила Козакова “Медная бабушка” Виктор Гвоздицкий сыграет Пушкина.
5. Юнгер Елена Владимировна (1910–1999) – ведущая артистка Ленинградского театра комедии (1936–1999), жена режиссера, художника, сценографа Николая Павловича Акимова (1901–1968), возглавлявшего Театр комедии с 1935 по 1949 и с 1956 до смерти. В.В.Гвоздицкий был почтительно дружен с Е.В.Юнгер, для ее книги воспоминаний “Все это было…” (М.: Союзтеатр, 1990) он написал эссе-послесловие “Прекрасные черты”.
6. “Стеклянный зверинец” Т. Уильямса. Премьера в МДТ – 31 декабря 1981 г. Режиссер Г.Н.Яновская, художник А.В.Коженкова. В статье 2015 г. к юбилею Генриетты Яновской Марина Дмитревская вспоминает этот спектакль и приводит документ того времени – фрагмент своего отчета о ленинградском театральном сезоне 1982–1983 годов, где подробно останавливается на “Стеклянном зверинце” и роли Тома в исполнении Виктора Гвоздицкого: “В начале спектакля Том появляется перед зрителями, чтобы ввести их в условия игры. Как фокусник, он зажигает и гасит движением руки висящую без абажура голую электрическую лампочку: “Фокус”. Проделывает фокус с платком, пытаясь настроиться на волну воспоминаний, рассказа. Перед нами, несомненно, художник, почти Уильямс, демиург сценического мира, творимого на наших глазах. Яновская намеренно акцентирует творческую нервозность Тома, ей важно, что центральный герой – художник, и речь идет о формировании, становлении творческого мира. Том – Гвоздицкий, в свитере с длинными рукавами, свисающими с рук, похож и на грустного театрального персонажа, какого-нибудь Пьеро или Арлекина. Ему задана нервозность и некоторая болезненность. Это человек до крайности уязвимый, словно его ранит движение воздуха. Но порой Гвоздицкий слишком физиологичен, патологичен. Художник как человеческий тип приравнивается к человеку, по сути, больному, психически ненормальному” (С юбилеем, Генриетта Наумовна! // Петербургский театральный журнал, блог. 2015. 24 июня).

Публикацию подготовила Мария ХАЛИЗЕВА

«Экран и сцена»
№ 11-12 за 2023 год.