Наступит хаос

Фото В.ПОСТНОВА

Фото В.ПОСТНОВА

В самом начале трагедии Уильяма Шекспира “Отелло” Яго говорит о своей ненависти, демонстрирует двуличность и подлость, сразу объясняя читателю и зрителю, кто здесь кукловод. В премьерном спектакле Николая Рощина на сцене Александринского театра Яго во всей красе раскрывается только после антракта, когда наступает его очередь рассказать свою версию случившегося, и именно она оказывается наиболее близка к тексту Шекспира. Первое же действие спектакля отдано версиям Дездемоны и Отелло, и здесь больше авторства Николая Рощина и Михаила Смирнова, складывающих пазлы из разных переводов и дополняющих их современными реалиями. Шекспира Рощин ставит впервые, но от формы, найденной им для работы с классическими текстами на сцене Александринки от Гоцци до Горького, он не отказывается и здесь. Его “Отелло” местами гротескно театрален, щедро машинизирован и остро актуален. Вот только легкости и юмора в нем нет. Может быть потому, что события пьесы, вся эта трагедия любви, ревности и доверчивости к злу, происходят во время войны?

Исполнители ролей Отелло, Дездемоны, Яго, Кассио и Эмилии играют, в сущности, по три разные роли. Ведь каждый человек воспринимает себя не так, как его воспринимают окружающие. Ведь каждый запоминает свое. Ведь даже любя друг друга, никогда и никого невозможно узнать полностью.

Свой сложнейший самурайский грим Отелло (Сергей Мардарь) носит только в версии Дездемоны (Мария Лопатина). Это Дездемона его видит таким, и он для нее прекрасен, и никого больше она не замечает. Все его сослуживцы для нее на одно лицо. Дездемона влюбилась и вышла замуж, только оказалось, что те удивительные истории, которые рассказывал ей Отелло, совсем не так романтичны, когда начинаешь в них жить. Вот и супружеская постель на самом деле замаскированный лафет, из развлечений одинокими вечерами – только просмотр фильма “Отелло” Сергея Юткевича в компании случайной приятельницы, а потом и вовсе выясняется, что у мужа тяжелейшее посттравматическое расстройство, и он склонен к домашнему насилию.

Когда начинается версия Отелло, он тут же отказывается от доспехов и смывает грим – для самоощущения победителя-воина они ему не нужны, а свою инакость он ощущает и без них. Трагическую зыбкость мирной жизни Отелло чувствует постоянно, карьера для него не менее, а может, и более важна, чем любовь Дездемоны. Поэтому свою отставку от командования Кипром в современно звучащей сцене с досрочным расторжением трудового договора он воспринимает тяжелее, чем намеки Яго на измену жены.

В начале второго акта Яго (Иван Волков) выезжает на авансцену театра на огромной высокой трибуне почти под люстру и оттуда кричит несколько раз: “Я ненавижу мавра!”. Каноническая версия воспринимается любопытно после двух первых – потому что вдруг становится очевидно, как в действительности мало обращал внимания на свое окружение Отелло, как даже в голову не приходит Дездемоне мысли о какой-то клевете на нее какого-то Яго. И как безмерно они оба раздражают Яго именно этим вежливым незамечанием. Легкость, с какой он манипулирует Родриго (Дмитрий Белов), спаивает Кассио (Тихон Жизневский), который становится в этой сцене неузнаваем, и даже позволяет Отелло пытать свою жену Эмилию (Анастасия Пантелеева), впечатлит кого угодно. Кроме Дездемоны и Отелло – им он неинтересен.

Три версии смотрелись бы, возможно, как три разных спектакля, если бы не были связаны между собой не только общим сюжетом, но героем, который в трагедии Шекспира присутствует всего в двух сценах и довольно номинален, а здесь почти не покидает места действия. Старый, страшный шут в исполнении Елены Немзер оказывается носителем разрушительной энергии едва ли не в большей степени, чем Яго. Он никого не любит, и ему никого не жаль. В версии Дездемоны он, переодевшись священником, венчает ее с Отелло. Чтобы цинично комментировать убийство уже в его версии. В финале погибают все, завоеванным Кипром править некому, и только шут интересуется у дожа, отплывающего в Венецию с докладом, а кто же займется похоронами этих удушенных, заколотых и заколовшихся? Не получив ответа, уходит… в гардероб. А на сцене – мясные туши и гора трупов. Хаос.

Мария ЧЕРНОВА

«Экран и сцена»
№ 1-2 за 2023 год.