Кто он – “человек удивительной судьбы”? Мы часто произносим эту фразу, вкладывая в нее невозможность иначе выразить наполненность чьей-то жизни событиями, которые нас потрясают даже в пересказе.
Кто он – “человек Художественного театра”? Не просто сотрудник, не только заведующий постановочной частью, но носитель особой, свойственной месту и времени, энергии созидания.
Подумать только! – он видел “Принцессу Турандот” Евгения Вахтангова и расслышал в ней “музыку Сулера” – Леопольда Сулержицкого, и он же поддержал делом не имеющую еще никакого названия группу молодых актеров, репетировавшую ночами спектакль “Вечно живые”, первый в истории будущего театра “Современник”.
Педагог Школы-студии МХАТ, живо и искренно интересующийся эскизами декораций и макетами своих учеников, внимательный к ним, умевший, видимо, “не обучать, а воспитывать”.
Сын великого русского артиста. Трудно даже представить себе, сколько всего может стоять за этими словами, какое взаимопритяжение и взаимонепонимание, какие надежды и желание выбора собственного пути.
На Новой сцене Театра имени Евг. Вахтангова в конце сентября прошла премьера документального фильма Игоря Калядина “Вадим Шверубович. Честь имею”. Голос Василия Ивановича Качалова, беззащитно трогательные, теплые рассказы Алексея Вадимовича Бартошевича, страшные кадры хроники событий истории XX века. Их свидетелем и участником был Вадим Васильевич Шверубович – сын Качалова, отец Бартошевича. Гражданская война, Великая Отечественная война, немецкий плен и побег из него, участие в итальянском Сопротивлении, советский лагерь и одиночная камера на Лубянке.
Рано, но конкретно сформулированное желание Вадима Шверубовича стать военным – не воплощенное так, как виделось ему, обернулось драмой жизни для Василия Качалова, которого “милитаризм” сына угнетал. Его участие в Гражданской войне в рядах Добровольческой армии повлияло и на судьбу Художественного театра в целом. Удивительно, что абсолютный пацифизм Леопольда Антоновича Сулержицкого, рядом с которым Вадим Васильевич рос, не был им воспринят. Но было воспринято другое, может быть, более важное. Действенная, лишенная всякого пафоса, вера и “ощущение благотворности доброты, радости от нее, счастья, которое она дает творящему и испытывающему ее” (слова самого Вадима Шверубовича). Именно то, что дало ему силы не только выжить, но и сохранить в себе человека.
Для рассказа о Вадиме Шверубовиче очевидно мало пятидесяти двух минут документального фильма, за кадром остался, собственно, театр. Хорошо, что можно, придя домой, снова снять с полки его книгу “О людях, о театре и о себе”. Восхититься тем, сколько в ней юмора, тепла и света. Увидеть его глазами Станиславского и Немировича-Данченко, влюбиться в Сулержицкого и глубоко задуматься о том, что “главный талант режиссера – талант организатора людей в искусстве”, а потом почти мучительно искать свой “добротворящий спектакль”. Всю оставшуюся жизнь.
Мария ЧЕРНОВА
«Экран и сцена»
№ 20 за 2021 год.