Один на один

Сцена из спектакля “Молли Блум”. Фото предоставлено пресс-службой фестиваля “Solo”
Сцена из спектакля “Молли Блум”. Фото предоставлено пресс-службой фестиваля “Solo”

В начале октября в Москве прошел тринадцатый фестиваль моноспектаклей “Solo”. Несмотря на многочисленные ограничения никак не унимающегося коронавируса, статус международного фестивалю СТД РФ сохранить удалось, хотя перевес в сторону отечественного театра на этот раз был очевиден.

Открыла “Solo” словенская актриса Наташа Матьяшец Рошкер. В основе спектакля “Непорочная” – повесть Колма Тойбина “Завет Марии”. В этой эмоционально насыщенной истории о матери, видевшей страшную казнь сына, легко угадывается библейский сюжет. Отдаление выросшего ребенка, невозможность быть всегда рядом с ним, расставание и следующее за ним глубокое чувство одиночества, потери (по трагическому стечению обстоятельств, на стадии репетиций погиб режиссер спектакля Томаш Пандур) – все это, впрочем, знакомо и понятно без религиозных отсылок. Матьяшец Рошкер играет хрупкую скром-ную женщину и величественную в белой тиаре Деву смело, чувственно, нараспашку, умея останавливаться у самой границы, за которой – пошлый гротеск. Чтобы передать дрожь откровения, осознание таинст-ва, ей не нужны сложные режиссерские решения, хватает совсем простых – яркого света, громкой музыки, красной краски, воды.

Не нужны особенные приспособления и Вивиан Де Мюнк – гранд-даме европейского театра, показавшей в Москве спектакль по последней главе джойсовского “Улисса”. Для “Молли Блум” бельгийской команде Needcompany потребовался только накрытый желтой скатертью стул и пара стульев. Провокационный текст о сексе, написанный столетие назад, до сих пор вызывает во многих зрителях смущение и возмущение. Де Мюнк же играет так, будто в теме ничего вызывающего нет, зато юмора – целая бездна. Ее Молли – это молодость, озорство, кокетство, неутихающий интерес к жизни, воспоминания о прошлом и мечты о будущем, о новых ощущениях, о новых возможностях. Ее Молли – воплотившаяся фантазия Джойса, вынужденного затушевывать сложную реальность, в которой любой разговор о сексе приравнивал женщину к проститутке. Ее Молли – свобода.

Освобождение, правда, иного рода, играет и Ольга Рябова в спектакле “Подлинная история Фрекен Хильдур Бок, ровесницы века” (Томский ТЮЗ, режиссер Павел Зобнин). У этой фрекен нет знаменитой рыжей дульки, внушительного бюста под цветастым халатом и голоса Фаины Раневской. Она – сначала совсем старуха – с обидой и горечью рассказывает свою длинную, тяжелую жизнь (придуманную драматургом Олегом Михайловым). Но чем дольше говорит, тем теплее и трогательнее ее воспоминания – и тем моложе становится она сама, к финалу превращаясь почти что в хулиганку Пеппи Длинныйчулок. И все вокруг озаряется любовью, благодарностью, прощением.

В программе фестиваля было несколько спектаклей, посвященных реальным историческим персонажам: Вертинскому, Шекспиру, Бетховену, Аллилуевой. Молодой Юрий Межевич (театр “Практика” и Мастерская Дмитрия Брусникина) играет не только Бетховена, но и шутника Моцарта, восторженного Вагнера, маленькую недовольную девочку и многих других – поэтому точка зрения на самого Людвига вана постоянно меняется и создается образ неустойчивый, почти неуловимый. Режиссер спектакля “Бетховен” Хуго Эрикссен снабдил артиста огромным количеством трюков, фокусов и интонаций, что перегружает и без того не самую простую биографию композитора. А главное, талантливый Межевич прекрасно обошелся бы и без них, потому что главный его союзник – музыка Бетховена. Музыка, звучащая в исполнении актера, в записи, в дурацких телефонных рингтонах, музыка, побеждающая глухоту, музыка, побеждающая нищету, музыка, побеждающая смерть.

В том же игровом ключе показывает Шекспира итальянец Вуди Нери (“Шекспирология”, театральная группа Sotterraneo). Его Бард – хваткий, находчивый, жизнерадостный мужчина. Актер ведет диалог с записанными голосами коллег: они уточняют детали жизни, просят раскрыть секрет успеха, не верят его ответам и восхищаются мастерством. Нери с легкостью, иронией – по отношению к себе, к театру, к авторитету – не высмеивает наши стереотипы о Шекспире, но один за другим разыгрывает их, доводит до абсурда. В этом действительно остроумном спектакле много любви – не только к английскому драматургу, но и к искусству театра.

Одним из хедлайнеров нынешнего фестиваля “Solo” был Евгений Гришковец, настойчиво отрекающийся от именования своего “Монолога-концерта” спектаклем. Он позиционирует себя преемником Михаила Жванецкого, защищая российскую эстраду от чуждого ей американского стендапа. Желание не иметь ничего общего ни с современным театром, ни со стендапом вызывает такое же удивление, как и многие его последние высказывания. Зритель любит и ценит Гришковца, а он, обладая таким внушительным публичным капиталом, тратится исключительно на себя – ведь в его монологах нет никакой попытки выйти за рамки социально приемлемого юмора. В отличие от так презираемого им стендапа.

Фестиваль “Solo” в очередной раз доказал, что каждый сам решает, как распорядиться вниманием и доверием, когда на сцене – только ты.

Зоя БОРОЗДИНОВА

«Экран и сцена»
№ 20 за 2021 год.