Почетный “Белый квадрат” имени Сергея Урусевского “За вклад в операторское искусство” Вадиму АЛИСОВУ тоже должны были вручать 24 апреля (см. 6-7 стр.). И это вручение откладывается до осени. Остается надеяться, что все образуется к лучшему.
Итак, оператор Вадим Алисов. Лауреат “Белого квадрата”-2020.
ИЗБРАННАЯ ФИЛЬМОГРАФИЯ
“Транссибирский экспресс” (режиссер Эльдор Уразбаев, 1977)
“Санта Эсперанса” (режиссер Себастьян Аларкон, 1980)
“Вокзал для двоих” (режиссер Эльдар Рязанов, 1982)
“Жестокий романс” (режиссер Эльдар Рязанов, 1984)
“Забытая мелодия для флейты” (режиссер Эльдар Рязанов, 1987)
“Повесть непогашенной луны” (режиссер Евгений Цымбал, 1990)
“На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди” (режиссер Леонид Гайдай, 1992)
“Ширли-мырли” (режиссер Владимир Меньшов, 1995)
“Дом для богатых” (режиссер Владимир Фокин, 2000)
“Зависть богов” (режиссер Владимир Меньшов, 2000)
Внушительный список фильмов, сделанных для большого экрана, и телесериалов, – за пятьдесят. Громкие режиссерские имена: Рязанов, Меньшов, Гайдай, Владимир Фокин, Петр Тодоровский. Разброс жанров – мелодрамы и социальные драмы, криминал, военное кино, приключенческое, эксцентрические комедии, комедии на грани безумия, иронические и просто комедии. Можно продолжить.
Семь картин – сотворчество Вадима Алисова с Эльдаром Рязановым: “Ирония судьбы…”, “Гараж”, “Привет, дуралеи!” сняты с Владимиром Нахабцевым; “Вокзал для двоих”, “Жестокий романс”, “Забытая мелодия для флейты”, “Дорогая Елена Сергеевна” – ответственность за операторскую работу лежит на нем, Алисове. У каждого фильма собственная интонация изображения, собственное “звучание”.
Алисов признавался, что одна из его любимых сцен в “Вокзале для двоих” – танец Гурченко и Басилашвили в привокзальном ресторане. Он взял камеру и закружился вместе с ними, переводя объектив то на него, то на нее. Камерой с рук снят длинный проход героини по мосту. Она уходит быстро, без прощания, идет, не оглядываясь. И камера будто провожает ее в неизведанное. Но предстоят еще встречи героев, и трудной будет их дорога друг к другу.
Когда снимались сцены возвращения в колонию, стояли солнечные морозные дни. Яркое северное солнце слепило в объектив, и возникало ощущение холода, заброшенности, отчужденности. Как вспоминал Рязанов, “ощущение ожога всех нервных клеток легло и в изобразительный ряд”.
В “Жестоком романсе” в финальных эпизодах наплывает густой туман. Он обволакивает небо, берег, реку, пароход. Это не просто красиво. Туман здесь как изобразительная и смысловая метафора. Возникает некая отстраненность. Туман словно скрывает прошлое и не дает увидеть будущее. Для кого-то из персонажей фильма оно явно, для кого-то – в туманной завесе.
Алисов долго держит на крупных планах Ларису Гузееву, давая возможность вглядеться в глаза ее героини, – нежной, страстной; в глаза, наполненные любовью и отчаянием, счастьем и мукой. И рука, скользящая по стеклу в последние мгновения жизни, – не удержаться, не удержать. И разливается изобразительная мелодия, составленная из чистых нот и бурных аккордов. Восходящая к “высокой степени безумства”.
“Алисов не только замечательный портретист, – вспоминал Эльдар Рязанов, – он поэтически чувствует свет, пейзаж, среду”.
Как легко, изящно движется камера по палубе парохода, вбирая без перебивок, единым план-кадром то, что происходит за стеклами салона – объяснение Паратова и Ларисы. Мы не слышим слов – мы видим лица, жесты, чувствуем происходящее.
И еще из воспоминаний Рязанова о “Жестоком романсе”: «Оператор Вадим Алисов – человек современный. При этом у него “моцартовский” характер. Съемочной камерой он пользуется легко и свободно, как, скажем, авторучкой. Для него не составляет труда осуществить любое, самое сложное движение кинокамеры. Объектив следил за каждым актерским нюансом, камера как бы жила в унисон с артистами, дышала с ними одним дыханием…»
Фильм “Забытая мелодия для флейты” кто-то назвал “по-осеннему грустным”. И потому, что само время на дворе было унылое, беспросветное, непредсказуемое; время, которое могло бы быть к нам добрее. Время перемен, про которые из сегодня мы понимаем значительно больше, чем тогда. И потому, что любовь не состоялась. И потому, что от происходящего на экране хочется плакать.
Вот и город в постоянном дожде. Мокрый асфальт, спешащие прохожие, осенний лес, где пытаются затеряться двое в поисках уединения, желтые листья, прилипшие к стеклу автомобиля.
Алисов создает среду, в которой живут, любят, страдают, мечтают персонажи фильма, и поэтому у него “играет” каждая деталь, мелочь, подробности. Здесь важны нюансы, оттенки. Алые сарафаны девичьего хора, поющего на палубе авианосца, – яркое пятно на фоне стальных кораблей. Казенный кабинетный антураж – словно пространство без воздуха. Грязно-синие стены подъезда, обшарпанная лестница. Коммунальный быт. Комната в коммуналке, где тесновато, и камере особенно не развернуться.
Через бытовую беспросветность – к нежности. Через абсурдность происходящего – к романтике чувств. Через иронию, сарказм – к мудрой печали.
В одном из интервью Вадим Алисов сказал, что “главное для оператора, если говорить примитивно, свет правильно поставить и ограничить кадр рамкой; а все остальное зависит от его культуры, начитанности, знания живописи”. Добавим: и от таланта. Без таланта, но со светом, все будет выглядеть как-то беспросветно.
Елена УВАРОВА
«Экран и сцена»
№ 8 за 2020 год.