Максимилиану Волошину запомнилась Барселона – “красивая, блестящая, с узкими улицами, полная южной толпой, которая кипит днем и ночью под тенистыми платанами Rambla, гогочет в кофейнях, свистит и рукоплещет во время боя быков”. Это впечатление начала ХХ века. Еще лет двадцать назад корриду можно было при желании увидеть. “Мы, каталонцы, считаем ее кастильским варварством и устраиваем это безобразное зрелище исключительно для туристов”, – говорили мне мои барселонские друзья. Сегодня оба здания, где когда-то можно было увидеть бой быков, изменили свое назначение. Одна арена в мавританском стиле на Гран Виа стала музеем, вторая, на площади Испании – торговым центром. Рядом с круглой башней выстроен лифт, взмывающий на смотровую площадку, откуда открывается прекрасная панорама города. Отношение к животному, издавна ставшему одним из символов Испании, хорошо иллюстрирует забавный памятник “Бык-мыслитель” – бык, сидящий в позе, пародирующей скульптуру Родена (автор Хосе Гранье).
Совсем неподалеку на площади, рядом с Кафедральным собором на рождественском базаре – бычков видимо-невидимо. Здесь по старой традиции продают все для домашних вертепов. Однако не надейтесь купить быка или ослика “поштучно”. Хотите вы или не хотите, собирайте всех обитателей вертепа – Пречистую Деву, Младенца в яслях и Иосифа. Выбрали? Теперь дело за самим вертепом с полом, устланным мхом. Последний штрих: на крышу торжественно водружают ангела. Вертеп часто заменяет елку в доме. И к нему каждый год можно добавлять волхвов (на верблюдах и пеших), пастухов и жителей Вифлеема – представителей самых разных профессий. Глаза разбегаются: кроме человечков, здесь стада животных и птиц. А тому родителю, кто захочет показать дома Рождественскую мистерию, предлагают незлобивых римских легионеров (трудно представить их за исполнением жуткого избиения младенцев), да и царь Ирод выглядит весьма миролюбиво.
Здесь, на базаре, можно прикупить глазастое, улыбающееся полено в красной шапочке – еще один символ Рождества. По стародавним традициям накануне праздника дети били это полено палками, требуя турронов (специальное традиционное лакомство из орехов и меда). Утром, рядом с поленом эти турроны ждали маленьких каталонцев. Дети отлично знали, что сладкие подарки – продукты “жизнедеятельности” полена. Как на Святках языческие игры сплетались с христианскими ритуалами, так и в мире католическом “низ” и “верх” уживались самым непостижимым образом. Любопытно, что традиция жива и по сей день. Ныне рождественским подарком (что кажется диковатым) может стать карикатурная фигурка на унитазе. Персонажей не счесть: от простого крестьянина до королевы Елизаветы, Барака Обамы и других видных политических деятелей разных стран. Хотела бы я посмотреть на реального покупателя таких даров. Но если существует предложение, должен быть и спрос.
Чем ближе Рождество, тем многолюднее становится на центральных площадях: здесь танцуют. Те, кто помоложе – брейк. Те, кто постарше – сардану. Этот древний каталонский хоровод – символ сопротивления испанскому владычеству. Сегодняшние споры вокруг отделения Каталонии от Испании продолжаются, но, похоже, противников отделения не меньше, чем сторонников. А может быть, и больше. Немало каталонцев чтят короля Испании Фелипе; у него отличная репутация. Как бы то ни было, нельзя отделаться от мысли, что разные убеждения не мешают веселиться.
Вечером на улицах прибавляются всё новые чудеса, это и роскошная подсветка зданий, и повисшие на проводах гирлянды из букв, образующие по-детски забавные словосочетания, вроде: “мяу-мяу”, “динь-динь” и так далее. Не только рестораны, но и магазины работают допоздна. Жизнелюбивая публика всех возрастов гуляет, и в самом воздухе разлито праздничное настроение. Ночная жизнь Барселоны очаровательна своей беззаботностью (что вовсе не означает, что у жителей города нет проблем), просто умение радоваться жизни у горожан в крови.
Вдоль тротуара на Пасео де Грасиа в специальных выгородках расположились выставки картин (их можно купить и художники неназойливо предлагают свои творения). Картины соседствуют с жаровнями в импровизированных кафе, где можно наскоро перекусить во время променада. Рядом со знаменитой Педрерой (Каменоломней или домом Бальо) Гауди – подмостки. Один из предпраздничных вечеров посвятили Шекспиру. Мне объяснили, что это праздник центральных улиц (что-то вроде нашего Дня города), и в нем принимают участие любители и профессионалы. Парочка бойких ведущих объявляет номера, артисты-любители показывают сцены из пьес Барда, а заодно и из “Вестсайдской истории”. Профессионалы поют арии из опер Гуно и Верди на шекспировские сюжеты, читают сонеты.
Кто-то из публики сидит на пластиковых стульях до конца, кто-то исчезает, устремляясь в соседние магазинчики в поисках подарков. В нижнем этаже Педреры, в витрине, симпатичный заводной гном кланяется и приглашает купить игрушки, нарядные свечи и прочие новогодние пустяки.
Возможно, поводом для шекспировской акции послужил календарь, ведь за 450-летием со дня рождения Барда, который весь мир отмечал в 2014-м, следует 400-летие со дня смерти в 2016-м.
Так это или не так, но впереди прогресса оказались москвичи. Осенью прошлого года участниками “Высокого сезона” – долгоиграющего фестиваля, длящегося с октября до Нового года, – стали артисты Театра Пушкина, показавшие шекспировскую “Меру за меру” Деклана Доннеллана. “Высокий сезон” ежегодно привозит спектакли со всего мира. “Буфф дю Нор” из Парижа прибыл с “Долиной удивления” Питера Брука. На этот раз русскую классику показывали литовцы – “На дне” Оскараса Коршуноваса с успехом идет повсюду (и москвичи, и питерцы видели эту прекрасную работу на NETe и на “Балтийском доме”). Фестиваль проходит не в самой Барселоне, а неподалеку, в средневековой Жироне. Билеты рас-куплены задолго, публика приезжает на машинах и на поездах из разных городов Испании.
Под конец фестиваля давали моноспектакль известного английского артиста Майкла Пеннингтона “Anton Txekhov”. Его можно было увидеть не только в Жироне, но и в пригороде Барселоны Сант Кугат, в современном, хорошо оснащенном театре Аудитория. Литературная композиция, составленная из фрагментов воспоминаний о Чехове, монологов из пьес, рассказов, “Острова Сахалина”, поставлена в 1984 году на сцене Национального театра в Лондоне. За тридцать лет много воды утекло. Благородный Майкл Пеннингтон играет пожилого Чехова (артисту исполнилось 72 года). Что сказать о спектакле? – Культурная работа, сделанная с пиететом к нашему классику.
И тут вновь захотелось на шумную улицу Барселоны (от Сант Кугата до центра города около часа езды), и сказать, как доктор Дорн про Геную: “Там превосходная уличная толпа. …Движешься <…> туда-сюда, по ломаной линии, живешь с нею вместе, сливаешься с нею психически и начинаешь верить, что в самом деле возможна одна мировая душа…”