Почувствуйте разницу

Кадр из фильма “Класс коррекции”ЛАУРЕАТЫ XXI РОССИЙСКОГО КИНОФЕСТИВАЛЯ “ЛИТЕРАТУРА И КИНО”

Гран-при” “Гранатовый браслет” – “КЛАСС КОРРЕКЦИИ”, режиссер Иван И.Твердовский.

Приз за лучшую режиссуру – Вере ГЛАГОЛЕВОЙ (“Две женщины”).

Приз имени А.Петрова за лучшую музыку – композитору Сергей БАНЕВИЧУ (“Две женщины”).

Приз имени А.Москвина за лучшую операторскую работу – Федору СТРУЧЕВУ (“Класс коррекции”).

Приз за лучшую мужскую роль – Рэйфу ФАЙНСУ (“Две женщины”).

Приз за лучшую женскую роль – актрисе Анне АСТРАХАНЦЕВОЙ (“Две женщины”).

Приз за лучший неигровой фильм – “ВАРЛАМ ШАЛАМОВ. ОПЫТ ЮНОШИ”, режиссер Павел Печенкин.

Приз зрительских симпатий имени К.Лучко – “ОХОТА ЖИТЬ”, режиссер Сергей Никоненко.

Приз читательского жюри – “ВОЖДЕМ БУДУ Я!”, режиссер Андрей Оси-пов.

Дипломы жюри: режиссеру фильма “Белый ягель” Владимиру ТУМАЕВУ; режиссеру фильма “Вождем буду я!” Андрею ОСИПОВУ; героине фильма “Мой Гам-лет” (режиссер Владимир Левин) Людмиле АБРАМОВОЙ; актрисе Марии ПОЕЗЖАЕВОЙ (“Класс коррекции”).

Специальный приз Центра национальной славы России “За яркое воплощение традиций, служение отечественному кинематографу” – режиссеру фильма “Князь Олег“ Константину АРТЮХОВУ.

Приз Гильдии киноведов и кинокритиков – режиссеру фильма “Последний рыцарь империи” Сергею ДЕБИЖЕВУ.

В который раз наблюдаю, как в одном фестивальном пространстве возникают вдруг нешуточная дискуссия, полемика – называйте, как хотите – между совершенно непохожими, далекими друг от друга картинами. Они внутренне непостижимо связаны законом о борьбе и единстве противоположностей, сделаны умелой рукой и сняты практически про сверстников, только разведенных жизнью по разные ее стороны. Притом, что конкурсная судьба одной – счастливей не придумать, а другой – моя отдельная личная радость, что посмотрел.

И тут есть смысл обратиться к нескольким обстоятельствам. Одна из упоминавшихся выше картин была игровой, другая – документальной. Конкурс в Гатчине единый, документально-игровой, но в жюри, состоявшем из знающих в деле толк профессионалов, тем не менее, уже не впервые не оказалось ни одного документалиста. Того, кто не только мог бы постоять за коллег по цеху, но хотя бы замолвил за них словечко. Понять можно – сейчас так вышло, тем более что поначалу в составе высокого суда анонсировалась документалистка Алина Рудницкая. Но что-то, вероятно, не срослось, и факт остается фактом.

Бросилось в глаза, что на церемонии награждения победителей отдельный приз был вручен за “Лучший неигровой фильм”, а такой же за “Лучший игровой фильм” отсутствовал. Из чего логически следовало, что в гонке за главными наградами документалисты априори снимались с дистанции. То есть мы, дорогие, про вас помним и знаем, но в номинациях (сценарист, режиссер, оператор, композитор), тут уж не обессудьте, вы из другого подъезда. Подобный ход мыслей вроде оправдан: у документалистов, действительно, есть свои отдельные площадки, фестивали в Екатеринбурге, Перми, тот же “Артдокфест”. И все же, все же, все же…

Если говорить об игровой части конкурса, то она в первую очередь разочаровала отсутствием интриги. Мы увидели коллекцию картин в большинстве уже знакомых, прошедших огонь и воду минувшего фестивального сезона. Но, вероятно, пенять отборщикам, хотя в игровой части случились и откровенные “проколы”, как раз смысла нет: особой возможности для маневра у них не было. Потому рядом с “Классом коррекции” Ивана И. Твердовского, приехавшим в Гатчину с целым ворохом уже завоеванных доселе отечественных и международных наград, в конкурсе значились достаточно не оцененные, на мой взгляд, прежде “Братья Ч” Михаила Угарова, где один Артем Григорьев чего стоит. Рядом с “Братьями” – “Еще один год” Оксаны Бычковой с молодыми и на загляденье одаренными Надеждой Лумповой и Алексеем Филимоновым, “Белый ягель” Владимира Тумаева, получивший зрительский приз на Московском МКФ.

Сюрприза можно было ждать от совсем свежей “Клетки” Эллы Архангельской по “Кроткой” Достоевского, тем более что художественным руководителем и сценаристом этого проекта значился сам Юрий Арабов. Но тоже не произошло. Не заладилось, как показалось, и у Владимира Котта с “На дне” по Горькому.

В итоге, что нетрудно было предположить, “Гранатовый браслет” (Гран-при Гатчинского фестиваля “Литература и кино”) достался “Классу коррекции”, а дальше оставалось просто ждать, кому при прочих равных шансах повезет больше. Улыбнулась удача “Двум женщинам” Веры Глаголевой по тургеневскому “Месяцу в деревне”, хотя количество наград, полученных при этом картиной, кажется избыточным, поскольку к ней есть немало вопросов.

Рэйф Файнс в фильме “Две женщины”

Зато в документальной части конкурса возникла радостная теснота безо всякой обиды. Во-первых, изысканный Андрей Осипов, недавно отмеченный очередной “Никой” за “Коктебельские камешки”, практически без паузы представил в Гатчине новую ленту “Вождем буду я”. Андрей Осипов и сценарист Одельша Агишев вновь совершили ретространствие в страну “Серебряного века”, и режиссер наглядно подтвердил, что из всех искусств предпочитает искусство погружения в киноархивы. На этот раз Осипов выбрал в герои поэта Валерия Брюсова, никогда не ходившего в ногу и погибшего, решив, что это возможно.

В первую четверть ХХ века относит нас в начале своего фильма “Сквозь мглу…”, аналитичный Борис Караджев, напомнив, как в 1914 году в Россию впервые приехал знаменитый Герберт Уэллс. Встреча с вождем мирового пролетариата В.И. Лениным, российским фантастом, каким он тогда казался, фантаста британского ожидала во второй приезд, в 1920-м, а за ним последовал и третий визит, в 34-м. Социализм на “шестой части суши” к тому времени практически победил, а тогдашнего руководителя страны отнести к фантастам было уже сложно. Идут годы, десятилетие за десятилетием, в Россию, по-прежнему, приезжают и приезжают неглупые западные люди в искреннем нередко желании поделиться рецептами европейского счастья, в конечном счете, просто что-то про нее понять. И не понимают.

В отличие от героев Герберта Уэллса, жизнь главного персонажа картины Сергея Дебижева “Последний рыцарь империи” Ивана Солоневича – философа, журналиста, автора книги “Народная монархия”, атлета и создателя того вида боевого искусства, что теперь зовется борьбой самбо – получилась в реальности сродни боевику. Потому что Дебижев снимал не столько биографическую, сколько написанную жизнью едва ли не по голливудским лекалам затейливую приключенческую ленту с побегами, перемещениями по миру, безвыходными ситуациями, выход из которых всегда находился.

Если Дебижев снял в некотором роде документальную приключенческую ленту, то картину Владимира Левина “Мой Гамлет” можно назвать образцом просветительского кино. То, что делает в картине директор музея Владимира Высоцкого Людмила Абрамова, это мастер-класс в работе с материалом и теми, кому он в эту минуту предназначен.

По ряду обстоятельств, для режиссера Павла Печенкина, чей фильм “Варлам Шаламов. Опыт юноши” и был назван жюри лучшим среди неигровых, он оказался делом не только кинематографическим, но и личным. История времени в нем тесно переплелась с историей семьи. Однако обстоятельства личные стали здесь лишь одним из поводов к появлению картины: в распоряжении режиссера оказались отличного качества фотоснимки на стекле, сделанные в 20-х годах прошлого века в “трудовых лагерях”, где перековывали еще не “перекованных”. Среди тех, кто оказался на них запечатлен, неожиданно обнаружился и будущий писатель Шаламов, которому в ту пору не было еще и 25 лет. Больше всего поражают глаза уже много испытавшего, знающего, что будет дальше, и готового к новым испытаниям человека. А ведь, повторю, на снимке Шаламову нет и 25. Фильм Печенкина получился не только об иезуитской изощренности, которую отличает любой авторитарный режим, но и о способности конкретного, отдельно взятого человека противостоять ему, этому режиму, оставаться живым.

Собственно, о способности оставаться живым и пойдет речь в завершении этих заметок. В самом их начале шла речь о двух непохожих, полярно противоположных историях, вступивших самым неожиданным образом в полемику, дискуссию, поединок даже, если хотите. Первый – “Класс коррекции”, фильм Ивана И.Твердовского, отнесенный к кинособытиям, сделанный с отличными артистами по достойной литературе, но, как кажется, при этом, несколько холодноватый, точно просчитанный, похожий на механизм, собранный из самых современных материалов по хорошему чертежу, что вовсе не в укор, а очень даже в плюс. При всем том смысл “Класса коррекции” удивительно созвучен времени и прост, как плевок через губу: будь в стае, живи по ее законам, не высовывайся, но надейся только на себя, в противном случае навечно оставайся в классе коррекции.

Документальные «Мальчики и девочки “Доктора Живаго”» Олеси Фокиной – другая планета, другие герои, другая химия, идеализм, который в “Классе коррекции” невозможен по факту. Удивительным образом в фильме, посвященном Борису Пастернаку и его роману, на первом плане оказались современные, нынешние, мальчики и девочки, которым Борис Леонидович, сам того не подозревая, рекомендовал свой чертеж (раз уж о чертежах) жизни, поступков, исканий – прошу простить высокий слог. И теперь уже долго не забыть девочку Лизу, что в голубой болоньевой куртке среди бессолнечной осени на разрыв читает стихи Пастернака, как будто вновь открывая их для себя, а вместе с ними и жизнь. А как звучат стихи поэта у старшеклассников из школы номер 21 города Тбилиси, которые представляют спектакль о дружбе великих Пастернака и Табидзе. А как поют “Снег идет”…

К чему клоню? В прежние, Аркадия Гайдара, времена рубрик “Какую выбрать из дорог?” или “Герой нашего времени”, нас усердно учили, как надо жить. В теперешние, сменившие героев, нередко наставляют, как не надо. Чувствуете разницу? А я с завистью думаю о реальной барышне Лизе в голубой болоньевой куртке, у которой в отличие от придуманных, но до боли реальных героев “Класса коррекции”, есть Борис Пастернак.

Николай ХРУСТАЛЕВ
«Экран и сцена»
№ 8 за 2015 год.