Тебе шесть – и ты с подружками носишь в школу чеснок и придумываешь сказки об упырях. Тебе четырнадцать – и ты мечтаешь об Эдварде Каллене и Лестате. Тебе двадцать – и ты смотришь «Выживут только любовники» Джармуша с оригинальными субтитрами. Тебе тридцать – и ты смеешься над «Реальными упырями» Вайтити. Кажется, что вампиры разной степени элегантности всегда с тобой.

Вечная жизнь и красота привлекательны, а потому от спектакля на кровососущую тему ожидаешь эстетики, эротики и экзальтации. Все три «э» удалось воплотить на сцене Екатеринбургского театра драмы режиссеру из Красноярска Даниилу Ахмедову, взявшемуся за «Дракулу» по мотивам Брэма Стокера. Если ожидать глубокого смысла от истории про вампиров, то вместо трех «э» можно получить «э-э-э», потому что режиссер (как и первоисточник) не ставит перед собой философских вопросов, кроме банальной борьбы добра и зла. На сцене – красота, затмевающая любое зло, по-достоевски спасающая мир. Режиссер, он же художник-сценограф, разгулялся вовсю: перед нами трехуровневая сцена, на первом этаже взаимодействуют обычные люди за длинной барной стойкой, составленной из деревянных ящиков, на втором – ящики легким движением превращаются в гробы и замок Дракулы, третий уровень видеорядом транслирует трансильванский лес и безумную луну. В эпизодах в психбольнице появляется вращающийся белый куб с помешавшимся после встречи с вампирами Ренфилдом (Игорь Кожевин). Режиссер вместе с художницей по костюмам Ольгой Никитиной устраивают настоящий викторианский готический фэшн-показ, не оставляя места для переосмысления истории. Хотя надо признать, что декадентский визуал проработан вызывающе детально: актеры носят белые линзы, подолы кружевных платьев выкрашены красным, декорации обтянуты бархатом, а невесты самого Дракулы едва прикрыты черными нарядами на грани допустимого. Постановка отсылает не только к общепринятым образам вампиров, но и к средневековому искусству: вылезающая из ящиков нежить напоминает ожившие картины Босха, а Люси Вестенра – выходящую из пены Венеру Боттичелли. Атмосфера нагнетается еще в фойе, где зрителям предлагают диагностировать свои душевные заболевания по тесту Роршаха.

Все герои и сюжетные линии перенесены из оригинальной книги в спектакль: пока молодой юрист Джонатан Харкер (Евгений Бушуев) находится в заложниках у румынского графа, его невеста Мина (Екатерина Леонова) пытается спасти легкомысленную подругу Люси Вестенра (Татьяна Малинникова) от превращения в вампира и в итоге сама оказывается в связи с Дракулой. Отличием, пожалуй, является лишь гибель Ван Хельсинга (Илья Андрюков). Однако следить за сюжетом зрителю, не знакомому с книгой или хотя бы с фильмом Копполы, окажется непросто: постановка заявлена как визуальная фэнтези-драма, и актеры проявляют чудеса пластики, причудливо изгибаясь в инфернальных танцах, диалоги задействованы минимально. Реплики цыган звучат на румынском, что добавляет градуса погруженности в историю, но одновременно и непонимания происходящего. Накал эстетизма разбавляется короткими милыми сценками в духе комедии дель арте с двумя влюбленными вампирчиками, словно вышедшими из фильмов Тима Бёртона. Наблюдать за выплевыванием зубов после поцелуев забавно, однако частые вставки ломают нарратив, за исключением последней сцены, где молодожены хищно расправляются с Ван Хельсингом. Сам Дракула (Евгений Кондратенко) появляется на сцене в сибаритском бархатном пиджаке, серьгой в ухе напоминая больше рэпера, чем прародителя зла и любителя сажать на кол. Сложно переплюнуть канонического Гэри Олдмана, и образ Дракулы в постановке получился скорее томно-аристократический, чем зловещий: начальник вурдалаков, лежа на коленях у цыганки, с кошачьей грацией наблюдает за происходящим, словно Воланд, при этом за его меланхолией считывается вековая тоска.

Идти на этот спектакль стоит тому, для кого ошеломляюще красивая форма важнее содержания, кто не против провести пару часов в атмосфере кровавой неоготики под саундтрек Kovacs и примерить на себя печаль вечной жизни.

Елена ЛОГИНОВА

«Экран и сцена»
Февраль 2025 года.