Безусловное событие лета – выставка «Карл Брюллов. Рим – Москва – Петербург» в Новой Третьяковке, посвященная 225-летию со дня рождения художника. Из Русского музея Петербурга впервые за двадцать пять лет привезли «Последний день Помпеи», наряду с самыми знаменитыми, растиражированными картинами – полотна, акварели, графика, менее или совсем неизвестные. В экспозиции представлены шедевры из 17 музейных и частных собраний России и Армении. Мы беседуем о выставке с нашим постоянным «гидом» Анаит Оганесян.

– Начну с рассказа о своем первом непосредственном столкновении с «Последним днем Помпеи» Брюллова. В начале семидесятых годов в кабинет сценографии ВТО позвонил художник Борис Георгиевич Кноблок, председатель нашего общественного совета, человек почитаемый. Когда-то он вместе с Григорием Александровым снимал «Светлый путь», много работал с Николаем Охлопковым, с Михаилом Царевым был на ты. Он сказал: «Мне позвонили родственники, хотят, чтобы я приехал посмотреть картину. Не могли бы вы заказать машину, мы бы вместе съездили». Поехали куда-то на край Москвы, в небольшой дом на Шереметьевской улице. Вошли в прихожую квартиры, заметила стоптанные туфли и рядом металлический расписной сейф петровских времен. Нас повели в большую комнату, левая стена метров в пять или шесть. То, что мы увидели, повергло в шок. Я открыла рот и долго не могла его закрыть, потому что стена была занята «Последним днем Помпеи» в очень красивой старинной раме. По колориту она показалась мне темнее, чем полотно в Русском музее, где я бывала неоднократно. В правом верхнем и левом нижнем углу зияли дыры, виднелись клочки настоящего холста ручной работы. Пожилая родственница Кноблока явно была дальней. Стали расспрашивать, откуда у нее картина, и она рассказала, что, когда ее родителей в 1918 году предупредили, что вот-вот крестьяне придут сжигать их усадьбу вместе с ними, они погрузили все самое ценное на две подводы и всю картину засыпали картошкой, чтобы ее не нашли. «Что же вы хотите?» – спросил Кноблок. «Мы хотим ее продать, потому что дом идет на слом, нам обещают квартиру, куда она просто не поместится. Кроме того, в квартире нужен ремонт, а у нас нет на него денег». Мы поинтересовались, на какую сумму они рассчитывают. Выяснилось: триста рублей, столько нужно на ремонт.

– Не сомневаюсь, что ты помогла владельцам «Последнего дня Помпеи».

– Дядя моего знакомого был начинающим коллекционером. Он купил картину за 400 рублей (плюс 100 – за петровский сейф).

– Это был подлинник?

– Мы помним, что картина имела огромный успех в Европе, из Рима ее возили в Милан, потом во Францию, где она получила золотую медаль на Парижском салоне. Перед отправкой в Россию были волнения, доедет ли «Последний день» благополучно. Вполне вероятно, что это была одна из копий, сделанных учениками, к которой Брюллов, может быть, и прикасался.

– Признаюсь, что шла на выставку «за компанию», но очень скоро поняла, что была неправа, думая, что ничего нового и интересного о Брюллове я не узнаю.

– Примерно также думала и я. Читала про выставку в Русском музее в Петербурге, которая называлась «Великий Карл». Он действительно такой, великий. Причем это сразу начинаешь ощущать. Мне страшно понравилось, что в залах «Новой Третьяковки» царит необычный полумрак, – это очень правильно, ведь во времена Брюллова было свечное освещение, и большую часть жизни художник прожил в России, где девять месяцев в году темно. Особенно в Петербурге, где главный цвет – серый. В темном зале с направленным на полотна светом создается особая атмосфера, соответствующая тем же взаимоотношениям зрителя и картины, какая была в эпоху Брюллова.

Экспозиционное пространство разделено на три части, рассказывающие о трех сюжетах биографии художника, трех городах, где он жил, где жили его друзья. Рим, Москва, Петербург. На самой большой стене у входа – огромная схема, и можно увидеть пунктирные линии-маршруты Брюллова. На карте Москвы я искала и нашла свой Брюсов переулок, потому что точно знала, что в доме Брюса чествовали как героя Брюллова, вернувшегося из Италии, в январе 1836 года. Он и был героем.

– В Петербурге мой родной остров – Васильевский, остров живописцев (кстати, здесь и в наше время живут и работают известные художники). Тут Брюллов родился, учился, а позже преподавал в Академии художеств. В августе 1834-го «Последний день Помпеи» был выставлен в Эрмитаже.

– Почему-то я считала, что эта картина – заказ Николая Первого. Императору понравилось «Итальянское утро» Брюллова, он купил его и подарил супруге. Заказал «Итальянский полдень» и «Помпеи». Но на выставке под портретом Анатолия Демидова прочла о том, что именно он оказался заказчиком. Меценату было в ту пору пятнадцать лет. Этот факт меня поразил. Конечно, Брюллов размышлял над этим сюжетом, вместе с братом он побывал на раскопках Помпей. Но писать большое произведение для себя – не было принято. Художник мог сделать эскиз, рисунок для памяти. Заказ юноши Демидова из знаменитого богатейшего рода решил судьбу картины.

– Великий Карл писал: «Декорацию сию я взял с натуры». Он имел в виду свои впечатления от археологических раскопок.

– Паола Волкова в телепрограмме «Мост над бездной» называла Рафаэля одним из первых мировых сценографов. Его «Афинская школа» построена как сценическое пространство. В «Последнем дне Помпеи» мы видим мизансцену, чередование нескольких групп персонажей. У Александра Иванова в «Явлении Христа» (он тоже писал картину в Италии) на первом плане народ. Главный герой «Последнего дня», если можно так выразиться – событие. Все персонажи индивидуальны, но их роднит единый порыв, единое ощущение надвигающегося инфернального ужаса. Сверкает молния, статуи наклоняются. Сейчас все будет рушиться. Как будто невидимый дирижер задал тональность, которую «озвучивают» разные голоса.

– О театральности, музыкальности полотен Брюллова кто только ни писал. Гоголь сравнивал «Последний день Помпеи» с прекрасной оперой.

– Известно, что Брюллов набрасывал костюмы для оперы «Руслан и Людмила» Глинки, с которым дружил. Эскизы не сохранились, его идеи были использованы Роллером, оформлявшим спектакль в петербургском Большом театре. Думаю, его привлекал в «Руслане» сюжет: переплетение русского, европейского и сказочного. Спектр главных тем его жизни. В числе нескольких либреттистов оперы – Нестор Кукольник, близкий приятель Брюллова.

Когда я пришла работать в Бахрушинский музей, один из первых портретов, которые увидела, был портрет трагической актрисы Екатерины Семеновой (он есть на выставке).

– В экспозиции объединены два мраморных бюста работы Ивана Витали – Пушкина и Брюллова (в мастерской скульптора на Чистопрудном бульваре Карл Павлович встретился с Александром Сергеевичем). А между ними – брюлловский портрет Витали. Близкий круг – это писатели, композиторы, художники, многих из которых он запечатлел. Можно вспомнить историю портрета Василия Андреевича Жуковского, портрет был продан в лотерее за немалую сумму, которую друзья заплатили за «вольную» Тараса Шевченко, скоро ставшего учеником Брюллова.

– Все они одна компания, и даже родственники. Старший брат Александр Брюллов, архитектор и рисовальщик, автор самого известного портрета Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской. Художник Петр Соколов, оставивший нам огромное количество акварельных портретов цвета русского общества, был женат на сестре Брюлловых.

– Мы видим галерею прекрасных дам первой половины XIX века. Обратила внимание на то, что очень часто рядом с красавицами – дети.

– Это так. Причем Брюллов, рисуя детей, никогда не скатывается в сентиментальность. В каждом его портрете всегда есть внутренняя драматургия. Человек в предлагаемых обстоятельствах. Он чутко выбирает фон, например, потрясающий пейзаж, как, скажем, на портрете молодого Алексея Константиновича Толстого. Фон нужен, чтобы передать характер человека. Принято считать Брюллова художником-романтиком и, безусловно, романтизация каких-то персонажей присутствует. Но очевидно и другое – острый взгляд. Мы всегда чувствуем отношение Брюллова к модели, можем отличить заказной портрет от незаказного. К примеру, портрет итальянского архиепископа Джузеппе Капечелатро: никакого фона – потрясающее лицо, только лицо. Брюллов замечает, что один глаз видит хуже другого. Художнику страшно интересен этот персонаж своей внутренней жизнью. Всегда видно, к кому он относится с особой теплотой.

Мы понимаем, какой тип женщины ему нравился. Его идеал – Юлия Самойлова, ее он много рисовал – вместе с удочеренными ею девочками-итальянками. Мы жили в коммуналке, и в нашей комнате кнопкой мама прикрепила «Всадницу». Она рассказывала, что когда была беременна, смотрела на репродукцию и мечтала, чтобы ее наследница была похожа на младшую (Амацилию Пачини), которая держится за решеточку балкона.

– Выставка в Новой Третьяковке адресована широкой аудитории. Специально для детей придумана викторина, ответы на вопросы помогут лучше понять то или другое полотно.

– Мне не хватило аннотаций, рассказа о персонажах, римских, московских, питерских. В зале графики каждый портрет сопровождает необходимая информация. Сложилось впечатление, что отдел графики Третьяковки явно работает лучше отдела живописи.

– По всей вероятности, самыми важными сюжетами сочли историю создания «Последнего дня Помпеи» и работу Брюллова над росписями Исаакиевского собора. В специально выделенном пространстве посетители могут видеть документальные фильмы, подробно освещающие эти этапы творчества художника.

– Мы помним, что работа над плафоном Исаакия подорвала здоровье Брюллова. Он умер совсем не старым, в пятьдесят три года. Часто цитируют строки Пушкина из письма Наталье Николаевне о том, что Брюллову предстоит ехать в Петербург и «он боится климата и неволи». Брюллов был свободным человеком. И тогда, когда по окончании учебы отказался отрабатывать поездку в Италию и писать на тему, предложенную Академией. И тогда, когда Николай Первый заказывал ему свой портрет, а он отказался его писать под благовидным предлогом. Карл Брюллов был признан великим при жизни. Редчайший случай в истории искусства.

Беседовала Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ

«Экран и сцена»
Август 2025 года