Кинорежиссер Жан Ренуар называл свой метод «веселая драма». Глажка театральных костюмов и канкан французских солдат в лагере для военнопленных в «Великой иллюзии», или маскарад в замке аристократов в «Правилах игры» рассказали зрителям о взаимоотношениях между героями, классами и нациями гораздо больше, чем диалоги персонажей. По словам кинокритика Андре Базена, на съемках и показах картин Ренуара возникала особая «атмосфера сообщничества».
Нечто похожее ощущается в полнометражном дебюте Анны Кузнецовой «Каникулы» о жизни школьного театра. Фильм о необходимости диалога, преодолении изоляции и одиночества, получивший в 2023-м гран-при кинофестиваля «Маяк», ждал прокатного удостоверения год и вышел на экран в нынешнем ноябре. Режиссер, выстраивая актерский ансамбль, в котором важны все до единого участники, явно разделяет убеждение своей героини: на вопрос «Спектакль ведь не сорвется, если не поедет эта девочка?» та твердо отвечает: «Да, сорвется. У нее главная роль». Сама манера съемки с близкого расстояния (оператор Яни Петтери Пасси), отличающая стиль «Каникул», намекает, что автор действительно раздает всем главные роли, приучает наш глаз к поэтике «крупного плана» с первого же эпизода в аэропорту, снятого подвижной камерой.
В «Каникулах» нет начальных титров, действие начинается сразу, затягивая мгновенно. Режиссер словно забирает нас в путешествие со школьниками, приглашенными на театральный фестиваль, и сопровождающими их педагогами – строгим завучем Марией Генриховной в исполнении Полины Кутеповой и юной руководительницей кружка Татьяной Викторовной, которую играет Дарья Савельева. Камера – посредник, проводник, «увеличительная линза», позволяющая точнее установить контакт с реальностью, обнаружить ее очертания и обострить органы чувств. Как будто сегодня все остальные средства уже не действуют, восприятие притупилось, реальность размывается. Наблюдая за взаимоотношениями между детьми и взрослыми, камера настаивает на противоположности характеров двух учительниц: элегантной, утонченной, отпускающей замечания с английской учтивостью Марии Генриховны и своей в доску, не терпящей формальностей, предпочитающей спортивный стиль одежды и буффонаду Татьяной Викторовной. Последнюю ничуть не смущает, что дети вьются вокруг нее, забрасывают вопросами, требуют внимания, делятся секретами, вовлекают в затеи. Она любит дурачиться и чувствует себя непринужденно в любой обстановке.
Поездка школьников из Калуги на фестиваль в Сочи – вот и вся фабула фильма. Но сама ситуация (сценарий написан Анной Кузнецовой и Екатериной Задохиной) богата «внутренними сближениями» и «рифами положений», если воспользоваться словами Юрия Лотмана. Выезд без родителей к морю в несезон, репетиции и показ спектакля – то, что запоминается на всю жизнь как опыт взросления, возможность вырваться из регламента, навязанных правил, внутренней инерции. Шанс почувствовать себя настоящим. Об этом, собственно, ставит в фильме спектакль Татьяна Викторовна, больше похожая на беспечную, любящую приколы старшеклассницу, чем на худрука.
Название «Земляничное вино», отсылающее к Брэдбери, цензоры сочинского фестиваля переделывают в «Земляничный нектар», но и с таким заголовком спектакль придется не ко двору: не бодрит этот волшебный напиток, не внушает оптимизма, подталкивает к размышлениям – а вот этого делать не надо, как предупреждал товарищ Дынин в фильме Элема Климова. Не то возьмут да и задумаются участники над тем, что происходит на фестивале или в родной школе, которая намерена закрыть театральный кружок. «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» – вернувшийся в настоящее девиз вполне подходит для сочинского смотра в «Каникулах», где навязывают то, от чего нельзя отказаться, иначе вышвырнут вон.
Однако списанная с натуры современная педагогика/бюрократия – лишь фон, предлагаемые обстоятельства, не способные помешать отлично провести эти «сто дней после детства». Именно к фильму Сергея Соловьева прямо отсылают авторы «Каникул», цитируя фрагменты одной из лучших историй взросления в советском кино. Впрочем, ученица Бориса Хлебникова и Алексея Попогребского Анна Кузнецова, нашедшая и переосмысливающая утерянный код традиции отечественного школьного фильма 1960–1970-х, наиболее пристально исследует переживания не детей, а взрослых. Именно им необходимо вспомнить о том, что значит «чувствовать себя настоящими». Сочинское путешествие несет в себе пробуждение от спячки, высвобождение из буксующего времени. «Каникулы» оказываются фильмом о достоинстве поражения, причем комедией, ведь только благодаря смеху, нежности, шутке можно оттаять, понять другого, почувствовать себя свободным.
Блестящий актерский дуэт Полины Кутеповой и Дарьи Савельевой выстраивает причудливую линию взаимоотношений между героинями на фоне приморского города в межсезонье. Главная натурная декорация, за исключением эпизода в самшитовой роще, – берег моря, пляж и набережная. Действие разворачивается в постоянном контрасте между теснотой – гостиничных номеров на 6 человек, холла, где приходится репетировать – и морским простором, увиденным с волнореза. Из закрытости и отчуждения постепенно высвобождается Мария Генриховна, поначалу воспринимающая театр как нечто незначительное («детская самодеятельность, продленка, макраме»). А Таня сразу стремится к общению: увидев вдалеке на пирсе фигурку своей начальницы, спешит к ней – не сидеть же по углам.
Со временем героини понимают, что между ними гораздо больше общего, чем им казалось. Поведение учителей, которым каждую минуту поездки приходится разрешать бытовые проблемы и психологические конфликты, раскрывает их личные качества, выводит образы за пределы социальных ролей. Недаром, на реплику Тани «В Вас умер директор театра» Мария Генриховна, впервые улыбнувшись, отвечает: «А я всегда думала, что во мне умерла балерина». Примерять и отбрасывать социальные маски, находить в себе сразу несколько характеров прекрасно умеют артисты школы Петра Фоменко. Стихию игры, спрятанную в природе Марии Генриховны, так виртуозно и простодушно использующей свое женское обаяние в общении с администрацией, пробуждает атмосфера репетиций, энергия школьного театра и ее руководительницы. И в какой-то момент мы понимаем, что за непроницаемым выражением лица героини Полины Кутеповой скрывается готовность повторить проделки Виолы-Цезарио из «Двенадцатой ночи», флирт Евлампии Купавиной, вихрь прыжков Жюли Карагиной, пишущей письмо подруге, – театральные роли актрисы. Подумаешь, погулять на чужой армянской свадьбе – в ее арсенале все мистификации классического репертуара мирового театра! Даже манера разговора и некоторые фразы Марии Генриховны порой напоминают о ее сценических родственниках, добавляя объем характеру героини (например, то, как иронично звучит в ее исполнении «Тысяча извинений!»). Фоменки – мастера не только комедии, но и «историй о семейном счастии». «Счастье-несчастье», «взаимность-невзаимность», «понимание-отчуждение» – между этими полюсами блуждают герои «Каникул», используя шутовство или молчание как форму внутреннего сопротивления.
В финальных титрах название фильма приобретает неожиданное звучание, вырастающее из контекста всего действия и авторского ощущения эпохи. Герои вернулись в застуженный город, запомнив себя такими, какими были в эти дни, но на экране нет воздушного змея, парящего в небе под музыку Исаака Шварца, как в финале фильма Сергея Соловьева, или чего-то схожего, распахивающего пространство кадра. Анна Кузнецова напоминает о том, что связывает всех нас в этом истончающемся времени, где каждый оказывается наедине с собой. Ведь нельзя наговориться на всю жизнь. Хотя, наверное, стоит попробовать.
Наталья БАЛАНДИНА
«Экран и сцена»
Декабрь 2024 года.