Если верить нумерологии, цифра XXI – счастливая. Она ассоциируется с творчеством, изобретательностью, умением решать проблемы, которые кажутся неразрешимыми.  Двадцать первый всероссийский фестиваль искусства для детей «Арлекин» показал, как всегда, насыщенную программу, составленную из спектаклей большой и малой формы, ежегодной лаборатории режиссеров и драматургов «Маленькая ремарка», образовательных семинаров. Еще до начала «Арлекина» стало известно имя лауреата в номинации «за великое служение театру для детей» – основателя и главного дирижера Санкт-Петербургского детского музыкального театра «Зазеркалье» Павла Бубельникова. Специальная премия СТД РФ «За весомый вклад в развитие детского театра» присуждена Няганскому ТЮЗу (Нягань, Ханты-Мансийский автономный округ – Югра). Исполнительнице главной роли в спектакле театра «Калечина-Малечина» Марии Васильевой вручили премию за лучшую женскую роль. «ЭС» подводит итоги фестиваля «Арлекин» с членом жюри Дмитрием Абаулиным.

– Произведения из школьной программы всегда входили в репертуар детских театров, сегодня эта часть репертуара стала социальным заказом. Насколько успешно театры справляются с поставленной задачей?

– Судя по тому, что обладателем главной премии стал спектакль «Евгений Онегин», поставленный в Красноярском ТЮЗе Муратом Абулкатиновым, более-менее справляются. Подозреваю, что программа фестиваля, которая представляет только лучшие работы, делает картину более оптимистичной, чем она есть на самом деле. Но даже несколько удачных постановок за сезон – это уже повод для оптимизма.

В «Евгении Онегине» подкупает четкость режиссерского рисунка, в который органически входят и драматические сцены, и лирические отступления, без них роман в стихах Пушкина представить невозможно. А как здорово артисты Красноярского ТЮЗа поют и танцуют! Вроде и знаешь это по другим спектаклям, но всякий раз поражаешься их разносторонней подготовке. С ними регулярно работают первоклассные хореографы и режиссеры по пластике, и педагог по вокалу у театра профессиональный.

Мы смотрели «Онегина» в Красноярске, было два показа: утром и вечером. Я попал на утренний спектакль, в зрительном зале было много старшеклассников. Смотрели они внимательно и заинтересованно, а после спектакля в гардеробе довелось услышать разговор двух подруг, одна из которой говорила другой: «А ведь если кто не читал, то и не поймет ничего». В этих словах звучала гордость человека, который читал и понял, и это прекрасно: спектакль как этап долгих отношений с классическим текстом, когда что-то из знакомого наизусть можешь прочитать и сам, а что-то слышишь, как будто в первый раз.

Пушкин, конечно, наше все: уже на фестивале «Арлекин» в Петербурге к «Евгению Онегину» добавились «Руслан и Людмила» в Александринском театре и «Людмила и Руслан» Казанского ТЮЗа. Но пушкинская поэма при своем сказочном сюжете – произведение не совсем детское. В казанском спектакле Радион Букаев затеял сложную игру с первоисточником, предложив взглянуть на историю похищения и спасения Людмилы женскими глазами. Но, как мне показалось, запутался сам и завел в тупик зрителей. Спектакль, заявленный как пластическая баллада, оказывается ребусом, ключи к нему подобрать непросто. Кое-что становится понятным после прочтения программки, но и с ней в руках не чувствуешь себя уверенно.

В Александринском театре проводником в детское восприятие «Руслана и Людмилы» становится история-рамка, в ней старая советская бабушка читает внучке поэму по антикварному изданию. Перевернув страницу, они из библиотеки попадают в сказочный мир, наполненный сценическими эффектами, от почти цирковых реприз, вроде скачущего на деревянном коне Руслана (развевающийся хвост коня несет отдельный человек), до современного видеомэппинга, отвечающего за фантастические полеты героев. Придумано всего в избытке, свою долю внесли и режиссер Антон Оконешников, и художники Александр Мохов и Мария Лукка, и многие другие их соавторы. Но спектакль только выиграл бы, если бы был более компактным. Авторам порой изменяет чувство меры, частые повторы приемов не содержат их развития и тормозят действие. Тем не менее, с «Руслана и Людмилы» выходишь с хорошим настроением: многое по-настоящему смешно и симпатично, спектаклю не откажешь в увлекательной театральности, которая по душе и взрослым, и детям.

А вообще-то любопытно выходит: театр – не школа, но так или иначе обращается к полученным в школе знаниям. Даже если смотрит на них озорным взглядом, как «Упсала-цирк» в своем спектакле «45». Вот, кстати, еще одно обращение к творчеству Пушкина, хотя и во внеклассном чтении (то есть внеконкурсной программе). «Цирк для хулиганов» верен своей идее и рассуждает обо всем легко и остроумно, находя поэзию в обыденных предметах (даже школьных).

– Есть еще и «золотая библиотека», ее не проходят в школе, но читают все поколения: сказки Андерсена, «Остров сокровищ» Стивенсона.

– В «Острове сокровищ» РАМТа мы, не сговариваясь, обратили внимание на работу Алексея Блохина. Он играет Тома Редрута, слугу сквайра Трелони, и это далеко не главный персонаж. Но актер так тщательно выстраивает свою роль, что не запомнить его невозможно, как и не погоревать о случайной гибели негероя, сохранившего верность долгу до конца – в отличие от тех, кто готов говорить о героизме на каждом шагу.

«Дневник ласточки» БТК – обаятельный камерный спектакль, теплый и сердечный, населенный забавными игрушечными существами, пришедшими из докомпьютерной эпохи. Он связан со сказками Андерсена не столько сюжетом, сколько негромкой доверительной интонацией, благодаря которой рождается чувство гармонии.

– Если говорить о школьной программе, то мы можем найти переклички не только с уроками литературы. На фестивале были показаны спектакли о Стивене Хокинге и Альберте Эйнштейне, двух великих физиках.

– Моноспектакль «Стивен Хокинг. Мир в ореховой скорлупе», который играет актер Кировского театра кукол имени Афанасьева Егор Паншин (режиссер Алексей Егоров), был показан во внеконкурсной программе. Это рассказ о жизни знаменитого ученого, с молодости прикованного к инвалидному креслу. Целевая аудитория спектакля – как раз те, кто проходит физику в старших классах и хочет наполнить информацию из учебника эмоциональным содержанием.

Более неожиданным и любопытным оказался спектакль театра «Karlsson Haus» «Эйнштейн. Что нам светит?». Он адресован детям 6+, и это абсолютно сознательная авторская установка. Конечно, речь в нем идет не о теории относительности, а об отношениях между людьми. Главные герои истории, сочиненной и поставленной Натальей Слащёвой, – Ученый и Квант света (жаль, что пока не придуманы феминитивы от слов квант и фотон, которые помогли бы указать на то, что эту роль играет женщина). Игра научными терминами и арт-объектами, стихи и проза спектакля нанизаны на простую мысль: любовь – это не вздохи на скамейке, а забота о том, кому ты дорог. Мысль прекрасная и доходчивая, хотя, наверное, чтобы донести ее, не обязательно было звать именно Эйнштейна. Тема трагического одиночества ученого перед лицом сходящего с ума мира, использовавшего научные открытия не во благо, а для создания смертоносного оружия, звучит лишь вскользь, хотя могла бы стать актуальной если не для малышей, то для пришедших с ними на спектакль взрослых.

– В программе фестиваля можно выделить еще один предмет: «Уроки истории».

– «Исторический блок» фестиваля оказался так или иначе обращен к событиям XX века, опыту мировой войны, тоталитаризма и фашизма. Неожиданный взгляд на военные годы предлагает спектакль Казанского татарского государственного театра юного зрителя имени Габдуллы Кариева «Приключения Рустема», поставленный Тимуром Куловым по мотивам одноименной книги классика татарской литературы Аделя Кутуя. Ее главный герой – мальчик, ставший невидимым и отправившийся на фронт искать своего отца: сказочное допущение позволяет нам увидеть войну детским взглядом. Параллельно с этой историей в спектакле постепенно проявляется образ матери Рустема, которая, как выясняется в финале, пишет мальчику письма за погибшего отца, сама тоже в каком-то смысле становясь для сына невидимкой. Двух главных героев играют Булат Гатауллин и Альбина Гайзуллина, они же перевоплощаются во всех второстепенных персонажей. Делают они это мастерски, так что не сразу понимаешь, что на сцене всего два артиста. Хотя, наверное, более точным с театральной точки зрения было бы другое решение: чтобы роли всех встреченных Рустемом людей играла его мать, раз уж она стала в спектакле главным автором всей истории.

Спектакль «Саша, не бойся» (внеконкурсная программа) рассказывает про годы сталинских репрессий, и тут не знаешь, чем больше стоит восхищаться – виртуозным дуэтом актера и куклы или стремлением говорить на тему, которая вновь становится неудобной. И рядом с ним спектакль о невыученных уроках истории – «Долгин / Волна» Бурятского академического театра драмы имени Хоца Намсараева, где учитель истории для оживления учебного процесса затевает рискованную игру, превращающую обычный класс в тоталитарную организацию. В обоих случаях перед нами рассказ о сковывающем человека страхе и стремлении его преодолеть.

«Волну» в Улан-Удэ поставила Сойжин Жамбалова, чей обаятельный спектакль «Эмгээ / Бабушка» стал год назад обладателем главного приза «Арлекина» и гранта на новую постановку. В нынешнем году на фестивале было представлено сразу две ее работы: «Долгин / Волна» и «Калечина-Малечина», поставленная в Няганском ТЮЗе. Очень интересно смотреть за тем, как работает Сойжин Жамбалова, какие яркие образы она черпает из обрядов, ритуалов, заклинаний. Появление фантастических существ в начале второго акта – самая многообещающая сцена в «Калечине-Малечине», вырастающая из хороводных шаманских песен – но, к сожалению, на этом фантастическая линия обрывается. Вместо развития этого мотива актеры начинают рассказывать истории собственных травм, связанных с родителями – прием возможный, но явно пришедший из другого спектакля.

И, наконец, история как средство взглянуть на современность: «Красный фонарь» в постановке Дмитрия Крестьянкина. События из жизни директора Императорских театров Теляковского оказываются поводом взглянуть на нашу жизнь и задуматься, так ли далеки от нас проблемы, остро стоявшие во времена Шаляпина и Кшесинской.

Спектаклям Крестьянкина, кажется, вообще уже пора посвятить отдельное исследование. Во внеконкурсной программе были показаны еще две его постановки, созданные в театральном проекте Благотворительного фонда «Подари мне крылья». В «Крысолове» и «Русских классиках» играют подростки с трудной судьбой, заразившиеся театром благодаря азарту режиссера. Социальный театр – одна из важных тем «Арлекина», и очень важно, что она вновь стала предметом для разговора.

– Чего, как вам кажется, не хватило на фестивале?

– В первую очередь спектаклей музыкального театра. В конкурсной программе не было ни оперы, ни балета. Это не случайность, но свидетельство системной проблемы: советская модель музыкального театра для детей разрушилась, новой пока не возникло. В очередной раз вспомнилась пришедшая уже много лет назад из Финляндии брошюра, в которой рассказывалось о нескольких новых произведениях, написанных специально для детей. Среди них была и опера «Собачья Калевала», и камерная композиция для двух певцов и аккордеониста, предназначенная для постановки в детских садах, и что-то еще, не менее остроумно придуманное. И если мы говорили о школьных уроках, то на уроках музыки отечественный театр для детей и подростков явно недорабатывает.

Беседовала Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ

«Экран и сцена»
№ 5 за 2024 год.