Завершился Чеховский фестиваль–2023, посвященный памяти основателя Валерия Ивановича Шадрина. На протяжении тридцати лет этот международный театральный форум знакомил отечественного зрителя с достижениями мировой сцены. Особое место в его афише всегда занимали танцевальные спектакли. И нынешний фестиваль, несмотря на новые предлагаемые обстоятельства, постарался не изменять традиции.

Заключительный осенний фестивальный блок (начался фестиваль привычно весной, но растянулся дольше, чем обычно) открыл “Сион: Реквием по Болеро Равеля” Вуяни Данс Компани из ЮАР, основанной в 1999 году южноафриканским лидером contemporary dance, танцовщиком, хореографом, педагогом и режиссером Грегори Макома. Партитура Равеля здесь смешивается с фольклорными темами (композитор и музыкальный руководитель постановки Нхланхла Махлангу), обретая звучание траурного обряда, скорбного ритуала. Кресты на сцене, негромкие всхлипывания, переходящие в завывания и, наконец, возникающий из тишины одинокий голос человека, пересекающего сцену, связывают действие с вдохновившем Макома романом знаменитого южноафриканского писателя Закеса Мда “Сион” и его главным героем, профессиональным плакальщиком Толоки. В “Реквиеме по Болеро” оплакивают безвременно ушедших из жизни жертв апартеида: беглых рабов, подвергшихся насилию, измученных непосильным трудом, и женщин, в которых еще в период беременности убивали чувство материнства (во избежание привязанности к будущим детям), да и всех живущих и живших на земле. Сделано это без навязчивой риторики и дидактики. Язык спектакля чрезвычайно разнообразен, в нем перемешаны contemporary dance, элементы традиционного африканского и современного уличного танца, брейк, “лунная походка”, степ, движения из арсенала боевых искусств, в частности, тай-чи. История угнетения африканского народа представлена во всем многообразии проявлений человеческого существования: от молитвы и общения с духами до различных производственных циклов – обработки хлопка или работ в шахте. То же можно сказать и о чрезвычайной насыщенности пластического рисунка, разнообразии его лексики, непредсказуемости движений. Отчаянные соло, выступающие из коллективного танца, головокружительные вращения, высоченные прыжки, подкидывания ввысь партнеров.

Сквозной линией в спектакле проходит тема бегства рабов, мечтающих обрести свободу. “Беги, даже если потеряешь руку” – рефреном повторяется титр на экране. Здесь есть и бег на месте, и рапидно растянутое скольжение вперед, и перебежки на полусогнутых ногах пригнувшихся к земле людей, и многофигурные композиции, когда танцовщики образуют скульптурные группы, сопровождаемые гибкими волнообразными движениями. Образ воды, утягивающей в свои глубины людей, в надежде на лучшую жизнь пытающихся преодолеть океан, необычайно выразителен и отсылает к сегодняшнему дню. Сочетание плавности и резкости становится принципом спектакля: легкий трепет ладоней и жесткая постановка корпуса, мягкие кисти рук и их молниеносный выброс вверх.

Спектаклю вообще присущ мультикультурализм: как в музыкальной, так и танцевальной его партитуре органично сливаются западная и африканская традиции, культуры угнетателей и угнетенных. Прекрасно двигаются не только танцовщики, но и четверка музыкантов, чье пение а капелла в зулусском стиле исикатамия, самым естественным образом соединяется с нарастанием барабанной дроби равелевского “Болеро”. Даже главные темы спектакля – темы жизни и смерти – не противостоят друг другу, также как свет и тень (в спектакле потрясающее освещение): артисты то словно излучают сияние, то охвачены пламенем полыхающего красным задника, то тонут в переливах тьмы. Здесь работает гераклитово тождество противоположностей: в бесконечной борьбе одно перетекает в другое, отражая цикличность человеческого существования и законов природы, не оставляя ощущения безысходности. Траурный ритуал становится гимном жизни. Это плач по несовершенству человечества и радость от того, что оно все еще существует и пока себя окончательно не погубило.

Яркое, но совершенно иного рода впечатление оставил завершавший программу спектакль “Малево Экстрим” Танцевальной труппы “Малево”. Как и коллектив Хермана Корнехо, открывавший фестиваль, эта компания – из Аргентины. “Малево Экстрим” – великолепное, вполне отвечающее своему названию, эффектное шоу. Экстрим – самое подходящее определение происходящего на сцене: его формой и содержанием оказывается сам брутальный танец тринадцати “плохих парней”, заражающих зал своей энергетикой. Как сказано в пресс-релизе, “Компания переосмыслила аргентинский танец маламбо, взяв за основу традиционный аргентинский фольклорный танец гаучо из региона Пампас, и возвысила его, демонстрируя современное, авангардное видение”. В основу легли индивидуальности исполнителей, чей темперамент, навыки и профессиональный задор – гарантия успеха. Фольклорные танцовщики, осваивавшие маламбо в различных регионах, привносят в спектакль собственное понимание танца. Каждый отдельный эпизод – ковбойский поединок или состязание двух или нескольких групп артистов: кто кого превзойдет в скорости, ловкости, замысловатости и лихости.

Танцовщики обнаруживают себя и как отличные перкуссионисты, сочетающие танец и игру на барабане. Они с одинаковой виртуозностью бьют колотушками по мембране, выбивают дробь босыми ногами или элегантными сапогами на каблуках. Почти академическая стройность и строгость сочетаются с задиристостью, демонстративной бравадой. Достаточно увидеть, как бесстрашно и с каким шиком они орудуют болеадорас (шарами на веревке), выписывая ими светящиеся, напоминающие прозрачные крылья, круги. Ангелы или демоны, мачо с обнаженными или затянутые в черную кожу торсами, они бросают вызов зрительному залу, едва поспевающему за их скоростями, стремительной сменой номеров, мгновенными переключениями ритмов и внутренних состояний.

Ожидалось, что самым грандиозным событием фестиваля станет спектакль “Кармина Бурана” (“Песни Бойерна”) Театра современного балета Кубы под руководством Мигеля Иглесиаса. Масштабный проект в хореографии и постановке Джорджа Энрике Сеспедеса при участии российских музыкантов – дирижера Тимофея Гольберга, солистов Марии Буйносовой (сопрано), Ярослава Абаимова (тенор), Павла Янковского (баритон), а также Академического симфонического оркестра Московской филармонии, Московского государственного академического камерного хора и Детского хора “Весна” имени А.С.Пономарева. Знаменитая кантата Карла Орфа написана на 24 стихотворения поэтов-вагантов из средневекового сборника. Джордж Энрике Сеспедес абстрагировался от содержания песен, охватывающих широкий круг тем: непостоянство фортуны и богатства, эфемерность жизни, человеческие радости и пороки. Постановщик черпал вдохновение исключительно из музыки, исходя из настроений, которые она у него вызывала, имея намерение “прославить человека и его пребывание на Земле”. Хореограф сочинил 24 танцевальных сюжета, среди них – соло, дуэты, па де катр, па де сис, массовые танцы всех сорока участников, перетекающие один в другой. Сопровождаются они видеорядом: море, взрывы, индустриальные пейзажи, техногенные катастрофы, марширующие солдаты, живот беременной женщины… К сожалению, возникающие на экране картины не сумели “подстраховать” в общем-то вторичную хореографию, отсылающую к постановкам то Бежара, то Иржи Килиана, создавая некий среднестатистический вариант танцевального спектакля. Но надо отдать должное кубинским танцовщикам, лихо справляющимися с насыщенной акробатикой хореографией, в которой нашлось место даже сальто и гимнастическим переворотам.

Размышляя о танцевальной афише фестиваля, нельзя не признать, что она хоть и сузила, по понятным причинам, свою географию, но не потеряла в жанровом разнообразии, простирающемся от дикого аргентинского танго Хермана Корнехо до эстетского и созерцательно-медитативного китайского “Чайного заклинания” Чжао Ляна. И определенно расширила наши представления о состоянии contemporary dance в Южной Африке и Латинской Америке.

Алла МИХАЛЕВА

«Экран и сцена»
№ 21-22 за 2023 год.