В репертуаре стремительно набирающего популярность театра “Шалом” появился спектакль Мурата Абулкатинова “Тахир и Зухра”. Премьера состоялась в рамках фестиваля “Черешневый лес”. Пьеса молодого драматурга Зухры Яниковой основана на тюркской легенде о трагически разлученных влюбленных. В новой версии герои оказываются мигрантами, живущими на стройке в подмосковной Балашихе.

Первое, на что обращает внимание спектакль – небытовой язык Яниковой. Это практически святое писание, библейская вязь Песни Песней. Высокий стиль (“белая голубка с веткой оливы”, “волны ветров северных злых”, “Лунный цветок Айгуль”, “династия Тахиридов”) переплетается здесь с мигрантским слэнгом (“чиво злой така”, “зложно все”, “будешь мая любимый”). Социальная тематика, безусловно, присутствует, но она оказывается не на первом плане, хотя это было бы и логично, и предсказуемо.

У спектакля-сказания есть небольшой пролог, также написанный Яниковой: артисты “Шалома” выходят к зрителям и рассказывают, в ком из них течет татарская, еврейская, башкирская, узбекская кровь, рассуждают, каково быть русским за границей, что такое культурная апроприация, и что стоит за презрительным определением “чурка”.

Но вместо того, чтобы и дальше развивать тему современного рабства, погружать зрителя в криминальные реалии подмосковных строек, после пролога Яникова и Абулкатинов предаются размышлениям о любви, которая выше смерти. Разлученный со своей Зухрой, Тахир уходит в сторону. А когда оказывается нужна его помощь (испугавшиеся ФМС работодатели беременной Зухры не пускают к ней скорую; мужа, попытавшегося спасти ее и ребенка, забивают до смерти), на глазах превращается из неловкого паренька в героя богоборческой трагедии. Он пытается отвоевать возлюбленную у смерти, вступая в схватку и с людьми, и с Роком, и с Богом. Зухру ему спасти не удается.

Внешне спектакль Мурата Абулкатинова сдержан, можно даже сказать минималистичен. Все красивости – в языке, звучащем со сцены. На самой же сцене – серая арматура и решетки-заграждения (сценография Софьи Шныревой). Никаких других примет времени и места действия нет. Остроумные названия сцен вроде “Ночи пасторальных бесед” высвечиваются на экранах, к месту, но не нарочито звучит этническая музыка (за музыкальное оформление отвечала Алена Хованская). Актеры (Елизавета Потапова, Никита Кругляк, Алина Исхакова, Карина Пестова, Альберт Горбачев, Луиза Русанова, Вероника Патмалникс, Анна Терентьева, Антон Ксенев и Антон Шварц) находят точную интонацию для этой истории – не педалируют сентиментальность и пафос, но и не играют в отстраненность. Заметную роль играет пластика – над хореографией спектакля работал Никита Беляков, вдохновением ему, по его собственным словам, служили gif-изображения, эмодзи и среднеазиатский этнический орнамент.

Надо отметить, что спектакль “Тахир и Зухра” при всей своей внешней скромности и лаконичности, весьма эффектен. Кроме того, что обыденный и страшный сюжет переведен здесь в регистр романтической поэмы, он, очевидно, обладает целебным эффектом. Невозможно после окончания выйти, не задумавшись о высоких материях, о жертвенности настоящего чувства, о призрачности физических границ при общности нравственных законов. О том, как человек, если он не сдается, становится победителем, даже проиграв.

Наталья ВИТВИЦКАЯ

«Экран и сцена»
№ 11-12 за 2023 год.