И будет плыть белый пароход

 

Не стало кинооператора Левана Георгиевича ПААТАШВИЛИ.

Одного из лучших.

Хотя подобное определение не совсем подходит к творческому человеку. Человеку, творчество творящему. И можно ли оценить творчество по какой-либо шкале…

Но он и впрямь один из лучших!

Соавтор Отара Иоселиани на его первой картине “Апрель”. Соавтор Тенгиза Абуладзе на фильме “Чужие дети”; Михаила Калика – “До свидания, мальчики”; Алова и Наумова – “Бег“; Андрея Кончаловского – “Романс о влюбленных”, “Сибириада”; Эльдара Шенгелая – “Голубые горы, или Неправдоподобная история”; Георгия Шенгелая – “Путешествие молодого композитора”; Александра Адабашьяна – “Мадо: до востребования”.

И каждая его работа по-своему экспериментальная – меняется рисунок освещения, меняются взгляд на события, атмосфера происходящего, наполненность кадра, движение камеры, интенсивность цвета. Крохотный блик на волосах, и возникает иное эмоциональное восприятие. Когда обострены чувства, солнце в кадре не просто светит, а нестерпимо. И дождю нет конца и края.

Год 2019-й. Левану Георгиевичу 93. Он практически не выходил из дома и уж тем более не посещал публичные места. Но на фестиваль архивного кино “Белые Столбы” выбрался. Его привез режиссер Николай Досталь, сыгравший одного из мальчишек в черно-белом фильме 1964 года – “До свидания, мальчики”. Времени на разговор отпустили совсем мало. Поджимал просмотр. А поговорить хотелось…

О своих фильмах, о работе над ними, о профессии Леван Георгиевич написал в книге “Полвека у стены Леонардо”, которую сначала хотел назвать “Оператор, научись снимать воздух…” Про “До свидания, мальчики” на нашей фестивальной встрече с грустью заметил, что снимал на жуткой пленке, и буквально на пальцах показал, как ставил кадр.

А на экране – южный город, замерли на рейде лодки, затаило дыхание море; следы на песке; девочка, бегущая вслед за поездом, который навсегда увозил ее друзей. И уплывавший белый пароход, как написал Леван Георгиевич в своей книге, словно мечта, несостоявшееся будущее юных героев, образ навсегда ушедшего прошлого.

И сколько бы ни утекло времени, сколько бы ни было снято фильмов о взрослении, о военной или предвоенной поре, о первой любви, о молодости наших родителей или просто о молодости; сколько бы вообще ни было снято фильмов, тот белый пароход из “До свидания, мальчики” будет плыть и плыть, и невозможно будет оторваться от экрана.

Посмотрите картины, снятые Леваном Пааташвили, чтобы многое увидеть…

Елена УВАРОВА

 

Прощание с дорогим мне человеком

Эти строчки я написала во время пандемии.

Последняя строчка “Вот такой он, Леван Пааташвили”, к сожалению, поменялась на грустную: “Вот таким был Леван Пааташвили”.

Как будто чистый „сюр“, но, к сожалению, реальность…

Странное ощущение другой, незнакомой, реальности, не похожей на ту, что знали…

Пустые улицы городов, безлюдные аэропорты, перекрестки кругосветных воздушных сообщений…

В Нью-Йоркском Центральном парке построили белый палаточный госпиталь. В Венеции вода стала прозрачной, очистилась, появились дельфины. Казалось бы, позитив…

Вспомнила одно, потом другое, потом еще…

Позвонила Левану Пааташвили. Бодрый голос, обрадовался: “Вах, это ты?“ Поговорили. Спросила о его дне рождения, с кем он его провел. Пришел директор киношколы, где он преподавал, бывший его ученик. Замечательные люди, которые помогали ему. Леван сказал, что день своего рождения не отмечал, но „зашли, немного посидели“. Явно был тронут вниманием.

Общение с Леваном – доверительно-легкое, он ведь любимый персонаж моего детства.

„Все пройдет, береги себя“, – слова Левана на прощание. А я в ответ: „Ты тоже себя береги!“ “Ничего со мной не будет, я закаленный, старый крокодил“, – смеется Леван.

Обещала позвонить через неделю.

„Изображение должно быть чистым и прозрачным“, – написал оператор Пааташвили в своей книге “Полвека у стены Леонардо“.

Леван Пааташвили чистый и светлый человек, „прозрачный“ – как метафора. В нем совмещались аскетизм с увлеченностью, сдержанность – с чувством, умение держаться на дистанции и в то же время быть близко.

Сосредоточенность сочеталась с вниманием к окружающему миру. Все силы и время им отданы были самой сути нашего существования на земле – любви к ближнему, матери. Семье. Выбранному делу.

Вот такой он был, Леван Пааташвили, по-настоящему хороший человек.

“Никто не становится ХОРОШИМ ЧЕЛОВЕКОМ случайно”. (Платон)

***

Я помню радость. Помню свой интерес и свое внимание к рассказам Левана Георгиевича, когда он захаживал к нам на улицу Ушанги Чхеидзе, 33, в Тбилиси. А рассказывал он всегда что-то особенное, очень интересное. Помню один из его рассказов – о молодом грузине, крестьянине, ставшем партизаном в Италии во время Второй мировой войны и погибшем в неравной борьбе с немецкими фашистами. В перестрелке… Рассказ о женщине, которую любил герой. Его звали Форе Мосулишвили. О нем Пааташвили снимал в Италии документальный фильм.

Помню его неповторимое присутствие, его свет и цвет, им созданное изображение. В “Путешествии молодого композитора” у него так темна ночь, что страшно… Герои пробираются в этой темноте к дому, стучат, входят, и там, в доме, темно, свет только от лампы, которую держит в руке человек, открывший дверь. И от одного этого источника света в кромешной тьме глубина темноты еще более устрашает. Атмосфера сгущается.

А потом вспоминаются и темная ночь, и горящая лампа, и море, и волны, запах утра, небо и солнечный день. Вспоминается и будет вспоминаться ощущение экранной жизни, созданной оператором Леваном Пааташвили.

Нана КАВТАРАДЗЕ

«Экран и сцена»
№ 3-4 за 2023 год.