На карте Москвы появился новый независимый театр – Театр “Мастерских”, родившийся из актерских и режиссерских курсов в ГИТИСе и Высшей школы сценических искусств. Его составила команда выпускников – актеров и режиссеров из мастерских Сергея Женовача, Владимира Панкова, Константина Райкина, Александра Коручекова и Олега Кудряшова.
Театральная Москва знает удачные примеры, когда выпускники авторских мастерских становились самостоятельными коллективами или всем курсом продолжали играть студенческие спектакли, влившись в труппу театра. Так было, например, с “фоменками” – легендарным курсом Петра Наумовича Фоменко в ГИТИСе, так случилось с “женовачами”, образовавшими “Студию театрального искусства” под руководством Сергея Женовача, так произошло с курсами Олега Кудряшова и Сергея Голомазова, которые продолжали играть свои спектакли уже после окончания ГИТИСа в Театре Наций и в Театре на Бронной соответственно.
Но каждый их этих примеров связан с одним мастером и одной школой. Объединение нескольких мастерских, в каждой из которых существует феномен художественного руководителя, являющегося носителем определенной педагогической и театральной традиции, – опыт новый и многообещающий.
У Театра “Мастерских”, в репертуаре которого на данный момент шесть постановок, нет своего помещения: спектакли играются на различных столичных площадках.
“Цветы запоздалые” по одноименной повести А.П.Чехова идут в театральном пространстве “Внутри” – на одной из самых уютных и одновременно смелых столичных сцен с доверительной камерной атмосферой.
Режиссер, художник и хореограф спектакля Сергей Тонышев – ученик Сергея Женовача, окончивший ГИТИС в 2017 году (по первому образованию – педагог-хореограф). На его счету несколько постановок в Москве: “Пятиречие” в РАМТе, “Бобок” в Центральном Театре Российской Армии, “Моя жизнь” в МХТ имени А.П.Чехова.
Чеховская повесть “Цветы запоздалые” – это “осколок романа” со своими текстовыми законами, ритмом и темпом повествования: “маленький роман”, как назвал свою лирическую повесть сам автор. Но режиссер намеренно уходит от масштаба (кстати, нетипичного и для самого Чехова) и глубины проникновения в психологическую сущность человека и мира, обходясь в театральном повествовании минимумом текста. Тонышев смотрит на чеховский текст глазами хореографа, раскрывая психологию во внешних ее проявлениях: в жестах, в мимике, телодвижениях. Здесь чувства и мысли героев угадываются зрителем на основании их внешнего проявления, “мимического” психологизма.
Одна из лучших сцен спектакля – пластический диалог между братом и сестрой Приклонскими. Княжна Маруся в исполнении Дарьи Алыповой и князь Егорушка Глеба Ромашевского отчаянно пытаются понять и услышать друг друга. Здесь и страсть, любовь, и отчаяние, и прощение.
Жанровая специфика спектакля, свойственная и рассказам Чехова, – необычный союз анекдота и притчи. Режиссер улавливает эту чеховскую двойственность: созвучие, казалось бы, несовместимых путей осмысления жизни.
Топорков – центральный герой повести, “молодой, блестящий” доктор, которого играет Александр Антипенко, предстает в спектакле портретом-шаржем самого Чехова: он в шляпе, в пенсне и в плаще, под которым скрываются утрированно крупные плечи. Остальные персонажи с выбеленными, пыльно-напудренными лицами-масками, с гротесково прорисованными чертами. Они и смешны, и милы, и жутковаты. Мертвые души. Вся эта история – словно воспоминание Топоркова, а окружающие его люди давно мертвы и существуют только в воспаленной памяти.
Спектакль наполнен молодой и так быстро ускользающей энергией вчерашних студентов, здесь много лукавства и трогательной нежности, присущих молодости. Режиссер, вслед за Чеховым, дает почувствовать щемящую боль за стремительно проходящую жизнь, за мимолетность красоты и счастья. За то, как часто мы бездарно и глупо растрачиваем свои годы. И от поля колосившейся пшеницы (в начале спектакля вся сцена утопает в проросших соломинках) к финалу не остается почти ничего. Затоптали. Сломали. Пропала жизнь.
Светлана БЕРДИЧЕВСКАЯ
«Экран и сцена»
№ 24 за 2022 год.