Иркутский областной театр кукол «Аистенок» показал в Москве на сцене Московского Театра кукол спектакль «Дядюшкин сон» в рамках проекта «Большие гастроли».
Постановка Игоря Казакова по Достоевскому – это данс макабр или гиньоль, балаган или водевиль. Жутковатые куклы высотой около метра на жестких, стучащих по сцене металлических подставках, созданы художником Ольгой Дворовой. У них разрезанные, вымазанные кровью рты, как у Джокера, длинные черепашьи шеи, изгибающиеся подобно змеям, и грим, как у персонажей «Семейки Адамс» – одновременно и карикатура на человеческие типы и характеры, и воплощение кошмара из сна ребенка, насмотревшегося фильмов ужасов.
Только одна кукла отличается от других. Это кукла главной героини Зиночки, прекрасной страдалицы, девушки из сладких грез и Князя К в исполнении Владимира Яковлева, и Мозглякова (Роман Бучек), и несчастного учителя, с которым у нее был роман, – на сцене он появляется только как маленькая тряпичная кукла в руках Марии Александровны Москалевой (Анастасия Усольцева), матери Зины. В своем желании убедить дочь выйти замуж за выжившего из ума Князя она выдает блистательный водевильный эпизод, буквально разыгрывая перед Зиной спектакль о том, как сложится ее жизнь, если та согласится на брак со стариком. Актриса в этот момент оставляет куклу своей героини в стороне и сама на сцене-столе в центре настоящей сцены играет со всей возможной страстью.
Придуман этот эпизод мастерски, сыгран лихо и идет под аплодисменты, как и весь спектакль. Марьлексанна использует все, что попадается ей под руку, чтобы произвести впечатление на дочь: и макет их каменного особняка с колоннами, портиком, уютно светящимся окошком и черным высохшим деревом перед ним – дома, в котором вполне могли бы жить три сестры Чехова. И фасад роскошного розового дворца, где может оказаться Зина, если не сглупт. И какие-то кадки с пластиковыми цветами, чтобы изобразить знойную Испанию. И даже куклу несчастного чахоточного учителя на детской кроватке – ведь и ему Зина сможет помочь, если у нее в руках окажутся деньги Князя. Все это мгновенно накатывает водоворотом предсказаний, угроз и увещеваний пламенной Марии Александровны, и Зина – длинная ростовая кукла в бежевом платье, с вечно сжатыми у пояса руками и горестным лицом, обрамленным кудрями, – сдается и соглашается выйти за старого Князя под напором неуемной матери, которая сама никогда в жизни не была счастлива.
Князь – единственный персонаж спектакля, у которого нет куклы-двойника. Именно его глазами мы и видим всю историю. Кривляющиеся, вихляющиеся, почти непристойно ёрничающие куклы словно рождены уплывающим сознанием этого очень старого и славного человека.
Здесь кроется главный секрет иркутского «Дядюшкиного сна» – он в том, как трогательно, глубоко и искренне задуман Игорем Казаковым и сыгран Владимиром Яковлевым Князь. Щеголеватый и глуповатый, он уже стал совершенным ребенком и реагирует на все по-детски, иногда попадая во «взрослую» интонацию, а иногда выдавая нелепости с непосредственностью шестилетки, смотрящего на мир в постоянном удивлении. Князь радуется всему, что видит: хорошеньким женщинам, вкусной еде, но при этом осторожен, как свойственно иногда маленьким мальчикам, природно-бережно относящимся к себе. Ах, как испугался он, что кучер вывалил его из кареты, и с какой готовностью рад рассказать про свой геморрой! Все это Яковлев преподносит смешно и с нежностью к своему герою, харизматично и умело, четко соблюдая границы заданного жанра и тонко взаимодействуя с партнерами-куклами. Поэтому так сильно и попадает в зрителя последняя сцена, когда Князь после расправы над ним нелюдей-кукол остается один, сжимается в комочек, лежа на полу совершенно растерзанный, и умирает в одиночестве и тоске по так и не сбывшемуся. Его очень жалко, этого несчастного старика, как жалко в этом спектакле всех героев, ставших страшными куклами, пародиями на самих себя, в которых под мерзостью и жутью столько любви, одиночества и желания быть счастливыми, что вынести это почти невозможно. И сказочный финал, где Князь воссоединяется со своей возлюбленной на фоне райских кущ, – несбыточный и невероятный, – лишь подчеркивает реальный конец этой истории.
Катерина АНТОНОВА
«Экран и сцена»
№ 19 за 2022 год.