Самарский театр оперы и балета завершил свой 91-й сезон с новым логотипом – главную страницу сайта теперь украшает рукописная буква Ш, снабженная расшифровкой: Шостакович Опера Балет. Имя великого композитора, присвоенное театру в начале марта, стало основой самоиндентификации.
Дмитрий Дмитриевич был эвакуирован в Самару (тогда Куйбышев) в октябре 1941-го и прожил в “запасной столице” до 1943 года. Именно здесь была закончена и впервые исполнена Седьмая симфония, создана Восьмая. Здесь Шостакович писал Вторую сонату для фортепиано и работал над новой редакцией “Бориса Годунова” Мусоргского. Сегодня места, связанные с именем Шостаковича, стали городскими достопримечательностями: улица, поднимающаяся по крутому волжскому берегу на центральную площадь, носит его имя, а идущих в театр зрителей встречает бронзовый памятник.
Самарский театр оперы и балета разрабатывает подаренную ему судьбой тему уже несколько лет: ставит спектакли, проводит фестивали и концерты. В марте он показал на Новой сцене Большого театра программу “Самара Шостакович Балет I”, составленную из миниатюр отечественных хореографов XX века (среди них Федор Лопухов, Леонид Якобсон, Дмитрий Брянцев, Константин Боярский – какие имена!), легендарной “Ленинградской симфонии” в постановке Игоря Бельского и одноактного балета Максима Петрова “Фортепианный концерт”, номинированного на “Золотую Маску”. Представленная в столице подборка достаточно характерна для репертуарной линии театра, сочетающего в афише проверенную временем классику, эксклюзивные новые работы и полузабытые редкости.
Естественно, главным пунктом программы был “Фортепианный концерт”, поставленный Максимом Петровым специально для Самары. Выбранный хореографом в качестве музыкальной основы Первый фортепианный концерт Шостаковича неминуемо вызывает в памяти другое произведение – “Concerto DSCH” Алексея Ратманского. Конечно, Петров уступает более опытному коллеге в тонкости слуха и ощущения времени, стоящего за этими звуками. Но сам факт создания хореографии “здесь и сейчас”, с учетом конкретных артистов, работающих в труппе, жизненно важен для развития всех участников творческого процесса.
Еще один ракурс взгляда на тему “Шостакович и Самара” театр представил в апреле на открытии традиционного фестиваля “Волжские театральные сезоны”, зарифмовав в программе вечера “Ленинградскую симфонию” с неоконченной оперой “Игроки” в постановке Юрия Александрова. Возникший диптих оказался пронизан множеством связующих нитей: “Игроки” также начаты (и отложены навсегда) Шостаковичем в Куйбышеве; обе постановки родились в Петербурге-Ленинграде и лишь затем перенесены в Самару; обе содержат взгляд на события военных лет с позиций более поздних эпох, в свою очередь уже ставших историей.
“Ленинградская симфония” поставлена Игорем Бельским в 1961 году на музыку первой части Симфонии № 7 Дмитрия Шостаковича. Нынешнее возобновление осуществил балетмейстер-репетитор Мариинского театра Вячеслав Хомяков, оформ-ление спектакля восстановили Андрей Войтенко (сценография) и Татьяна Ногинова (костюмы).
Спектакль полон героического пафоса, свойственного тому времени. Его ближайшие родственники – “Вечно живые” в театре, “Летят журавли” в кино. Точно так же, как пьеса Розова, “Ленинградская симфония” рассказывает о героизме и предательстве, памяти и забвении. Даже спустя 60 лет балет не потерял свой эмоциональный заряд, хотя, конечно, нынешнее поколение артистов и зрителей не может не ощущать временную дистанцию.
Балет говорит с нами языком плаката, броскими однозначными образами. Оформлявший спектакль Бельского художник Михаил Гордон остался плакатистом и в театре. Силуэт Ленинграда задан всего несколькими размашистыми штрихами. Столь же стилизованы и обобщены главные герои: Девушка, Юноша, Четверка варваров, Предатель. Балетмейстер выстраивает предельно четкую картину, выразительно трактующую музыкальные образы. Главный дирижер Самарского театра оперы и балета Евгений Хохлов в этой работе сумел пройти по тонкой грани, дав удобные (или, по крайней мере, выполнимые) для танцовщиков темпы и не погрешив против великой партитуры.
Если “Ленинградская симфония” родилась в оттепель, то “Игроки” – дитя перестройки. Юрий Александров перенес в город на Волге свою постановку 1996 года, рожденную на брегах Невы. В свое время составленный либреттистом Юрием Димитриным монтаж из музыки Шостаковича и писем композитора прозвучал достаточно громко. Сегодня стали видны некоторые натяжки, скрепляющие конструкцию спектакля. В 1996 году письма Шостаковича к Гликману только вышли из печати, сегодня они вошли в музыкальный тезаурус XX века, и авторов легко поймать на анахронизмах, призванных сгустить краски. Но даже если оставить в стороне хронологические придирки: из Петербурга 1990-х военный Куйбышев, где оказался Шостакович, казался некой Тьмутараканью, почти что краем Ойкумены; в Самаре 2020-х бункер Сталина и два десятка особняков, в которые были эвакуированы зарубежные посольства, стали частью городского мифа. И, конечно, старому спектаклю сегодня жизненно не хватает связей с новой почвой, на которой он пытается укорениться. Как бы ни был выразителен Владимир Гальченко, читающий письма Шостаковича, доставшийся ему материал вступает в конфликт с гением места.
И все же работа над “Игроками” не прошла для театра впустую: главные партии, исполненные по преимуществу молодыми солистами оперной труппы, продемонстрировали их потенциал. Артисты успешно освоились в не самой комфортной для вокалистов музыке. Особенно яркими получились фигуры Ихарева в исполнении Ярослава Кожевникова и Утешительного, спетого и сыгранного Степаном Волковым по всем правилам театрального искусства, с “задачами”, “сверхзадачами” и “сквозным действием”.
А завершил свой 91-й сезон Театр имени Шостаковича балетным праздником – им стала премьера “Дон Кихота”. Реконструкцию постановки Александра Горского и Мариуса Петипа осуществил художественный руководитель балетной труппы театра Юрий Бурлака, признанный знаток старинной хореографии.
Сочетание слова “реконструкция” с одним из самых витальных и игровых балетных сюжетов поначалу настораживало. Уж слишком велика была опасность “засушить” спектакль в поисках научной достоверности. К счастью, премьера развеяла опасения. Яркий и в то же время изящный, веселый и живой – таким получился балет. Научность подхода проявляется в первую очередь в чистоте стиля, которой может позавидовать любая столичная труппа. Безукоризненная синхронность танца двух подруг Китри, идеально выверенные прыжки чет-верки тореро, одинаковые положения рук у танцовщиц кордебалета – все это нарабатывается долгими репетициями и требует постоянного внимания. Зато в результате возникает та пирамида классического балета, на вершине которой находятся прима-балерина и премьер. И по-настоящему красивой она будет лишь в том случае, когда все ячейки добросовестно заполнены. В Самаре сегодня есть такая возможность. Прима-балерины театра Вероника Землякова и Наталия Клейменова танцевали в премьерной серии Уличную танцовщицу и Повелительницу дриад, меняясь ролями в разные дни. Электризовал публику Дмитрий Сагдеев в партии Эспады. Группа юных амуров – воспитанниц балетной школы – танцевала с той же точностью, что и взрослые участники спектакля. Украсили спектакль и новые танцы, в особенности искусно стилизованное “под Горского” болеро, поставленное Юлианой Малхасянц.
Есть и главные герои, и это не только Китри и Базиль. В постановке Юрия Бурлаки Дон Кихоту и Санчо Пансе отведена гораздо более значительная роль, чем обычно. Они не просто связывают разрозненные картины, а двигают сюжет. Старую шутку о том, что Дон Кихот является лишь эпизодическим персонажем названного в его честь балета, можно забыть. Нашлось место и прологу, где старый идальго предстает ушедшим в мир иллюзий мечтателем, которого пытаются вразумить его племянница Антонина и бакалавр Карраско, и его финальному поединку с Рыцарем Луны, им оказывается все тот же Карраско. Есть и знакомый по балетным гравюрам XIX века паук, победив которого, странствующий рыцарь проникает в царство дриад. Два великолепных попадания в роли – Антон Зимин (Дон Кихот) и Искандар Абельгузин (Санчо Панса) – дополнены множеством колоритных фигур второго плана.
Базиля и Китри станцевали три разные пары. Премьера была отдана лидерам самарской труппы Ксении Овчинниковой и Дмитрию Петрову, и это, как пояснил Юрий Бурлака, принципиальное решение: театр делает ставку в первую очередь на собственные силы. Во второй вечер танцевали Екатерина Малкович из Екатеринбурга и Сергей Гаген из Самары, третий спектакль исполняли гости из Большого театра – Юлия Степанова и Денис Родькин. Судя по программке, в следующем сезоне в партии Китри имеют шанс показать себя еще несколько самарских балерин.
“Дон Кихот Ламанчский” (так, “по Горскому”, называется новая самарская постановка) сразу стал любимцем публики. Три спектакля, сыгранные в июле, в разгар отпускного сезона, собрали аншлаги и заканчивались бурными овациями. В сентябре театр начнет новый сезон именно этой постановкой. А затем вновь придет черед Шостаковича – уже традиционный фестиваль его музыки откроется премьерой оперетты “Москва, Черемушки”.
Дмитрий АБАУЛИН
«Экран и сцена»
№ 14 за 2022 год.