В фойе Детского музыкального театра имени Н.И.Сац в рамках проекта “RE-Конструкция” прошли показы иммерсивного концерта “SILA: The Breath of the World/SILA: Дыхание мира” в режиссуре Петра Айду. Сейчас, когда воздуха нет совсем, эта работа дает возможность услышать дыхание другого и поделиться своим.
“SILA: Дыхание мира” – сочинение современного американского композитора и философа-эколога Джона Лютера Адамса. Он 36 лет прожил на Аляске, где пришел к концепции звуковой географии. “SILA” тесно связана с культурой инуитов (эскимосов), в их традиции дух, оживляющий все сущее, называется sila. Одна из важных линий всех сочинений Адамса – взаимодействие между людьми и окружающей средой, и здесь, как и в других работах композитора, зрители участвуют в формировании собственного опыта – к этому располагает сама форма.
По задумке автора, сочинение исполняется без дирижера, а музыканты – группы струнных, духовых, ударных и хор – размещаются в открытом пространстве и по своему желанию исполняют любой из созданных композитором музыкальных фрагментов. Зрители могут свободно перемещаться по территории, выстраивая собственную версию произведения.
Проект “RE-Конструкция” появился в Театре Сац в этом сезоне, когда Большой зал и сцена закрылись на капитальный ремонт – тогда пространством для поиска стало огромное фойе театра. Обращение Петра Айду, музыканта, звукового художника, возродившего оркестр без дирижера Персимфанс, к произведению Адамса не только органично вписалось в задачу проекта, но и продолжило и развило традицию театра и самой Натальи Сац по знакомству детей с миром музыки и оркестром. Сам Айду в программке обозначает работу как “концерт-променад, новый “путеводитель” по симфоническому оркестру”.
Здесь это знакомство на расстоянии вытянутой руки, позволяющее оказаться буквально внутри оркестра. Группы музыкантов располагаются на двух этажах фойе, а чтобы в нем не потеряться и разгадать все секреты, Айду создал карту расположения инструментов в пространстве, нарисовав и лестницы, и рельеф стен. Карта – копия настоящего карандашного рисунка, на ней сохранены все стертые ластиком едва заметные контуры. С обратной стороны музыкальный критик и музыкант Владимир Зисман написал краткий рассказ о каждом из инструментов: иронично и информативно.
Безразмерное фойе театра с закоулками, извилинами, подъемами и спадами само, как Земля – разнообразное, многогранное, таит много тайн, никогда не знаешь, что ждет за поворотом. У панорамных окон цветы в кадках, а за стеклами – еще выше и зеленее деревья под белыми облаками. Там на площади у театра шумят фонтаны, поют в кустах сирени птицы – и все это здесь же, внутри музыки. Сайт-специфичная фор-ма предлагает получать сообщения не только от исполнителей, но и из окружающего пространства. Фойе – с подвешенными панно и портретами, витринами и афишными тумбами, – преображается, становится участником и соучастником зрительского опыта.
Воздух в таком произведении создается не только силами исполнителей и инструментов, но и пространством, и зрителями – своим дыханием и шепотом наполняющими звучание. Звук мира складывается из голосов всех и каждого: саама в Норвегии и пингвина в Антарктиде. Без каждого отдельного звука дыхание мира будет иным. Все живое – тоже оркестр, и ты – обязательная его часть.
Здесь нет одной точки, притягивающей взгляд, нет центра, в равной степени важно все, что звучит вокруг. Музыка не диктует общее поведение, можно искать собственный ритм. Восприятие при таком разрозненном расположении оркестра расширяет внимание, предлагает каждому найти неуловимый оркестровый баланс.
Вот девушка в желтом платье, закрыв глаза, медленно-медленно идет вдоль кларнетов и ударных, наперерез ей пробегает девочка. Отец с малышкой на руках застыл у гонга, мама с дочерью-подростком идут не торопясь, взявшись за руки. Кудрявая женщина открыла рот, увидев, как музыкант у клавесина водит смычком вдоль клавиш, дети уселись на ступеньках под хористками в белых платьях. Все они – часть дыхания мира.
Такие открытость и близость – настоящий подарок и исполнение мечты. Можно разглядывать инструменты, их движение в процессе игры, а еще – самих музыкантов. Наблюдать, как меняются выражения лиц, как они смотрят друг на друга, на зрителей, на тебя, смотреть в их глаза. Видеть, что делают, пока ждут своей партии: как складывают руки, на кого поглядывают – на коллегу рядом или на бегущего мимо ребенка. Каждый музыкант здесь – солист, играющий или поющий свою уникальную часть в собственном темпе. Айду стоит у клавесина с крошечным маракасом в руках – его мягкий звук слышен в общем движении оркестра. Слышно все. Кажется, это главный закон природы.
Анна КАЗАРИНА
«Экран и сцена»
№ 12 за 2022 год.