В романе Уильяма Сомерсета Моэма “Театр” есть сцена – знаменитая актриса Джулия Ламберт в сопровождении любовника Тома Феннела приходит в воскресный театр “взглянуть на Эвис Крайтон”. Какой они смотрят спектакль, автор не уточняет. Любопытно, что в обеих постановках, вышедших с разницей в месяц в двух крупных московских театрах “не очень интересная пьеса, в которой участвуешь, потому что начинающим не приходится выбирать” – это чеховская “Чайка”, и судьбу юной артистки Джулия решает под завывания про “людей, львов, орлов и куропаток”.
Ольга Субботина, режиссер спектакля в Театре имени Евг. Вахтангова, сделала инсценировку романа сама – бережно и кропотливо, явно с трудом расставаясь с каждым, не вмещающимся в спектакль, словом Моэма. История о жизни в искусстве “актрисы и звезды” получилась обстоятельной, подробной, местами утяжеленной сценами из Шекспира и Шиллера, местами ослепительно красивой (сценография и костюмы Максима Обрезкова).
Союз “величайшей актрисы в Англии” и “самого красивого мужчины в Лондоне” Лидия Вележева (Джулия Лэмберт, следуя переводу Галины Островской) и Евгений Князев (Майкл Госселин) играют не без иронии, но и не без нежности и чуткости. Вележева, неузнаваемая в специально созданном Асланом Ахмадовым гриме, создает образ дивы 1930-х годов, меняя туалеты и появляясь в финале в ожидаемом, но все равно ошеломляющем серебряном платье с блестками. Ее Джулии в этой классической сцене уничтожения партнерши-соперницы красный платок, в сущности, ни к чему, хотя он у нее, конечно, есть. Глаза зрительного зала и так прикованы только к ней. Евгений Князев, демонстрирующий отличную спортивную форму своего героя, то прыгая в скакалочку, то проезжаясь по сцене на самокате, ни на минуту не забывает при этом, что играет владельца театрального дела, знающего цену и публике, и критике, понимающего степень профессионализма и таланта жены. Для обоих сцена реальнее жизни, а все пережитое – повод для твор-
чества. Поэтому абсолютно все, включая их сына Роджера (Николай Романовский), бухгалтера Тома (Константин Белошапка), в которого внезапно влюбилась Джулия, Долли де Фриз (Ольга Чиповская), лорда Чарльза Тэмерли (виртуозно сыгранного Андреем Ильиным), первого режиссера и вечного собеседника Джулии Джимми Лэнгтона (Павел Любимцев), даже бедную неудачницу Эвис Крайтон (яркая и точная Полина Кузьминская), – не только герои спектакля по роману Моэма, но и действующие лица пьесы “Страницы жизни Лэмберт и Госселина, разыгранные ими в театре”.
Спектакль “Театр” в “Современнике” начинается с раздачи антрепренером Джимми Лэнгтоном (Владимир Суворов) ролей в спектакле “Театр” – вспархивает ворох белой бумаги в руках артистов, они тут же начиная читку, проверяют, чья роль больше, вырывают листки друг у друга и совершенно не стремятся “играть Моэма”. Владимир Панков ставит саундраму – смешивает жанры, сбивает ритмы, наделяет музыку полномочиями главного героя (композиторы – Сергей Родюков и Артем Ким). Следует не столько сюжету романа (инсценировка Светланы Петрийчук), сколько ассоциациям, которые он вызывает (сценография и костюмы снова Максима Обрезкова).
Джулия Ламберт Елены Яковлевой до такой степени не бывает одна, что порой просто растворяется в толпе, то ли карнавальной, то ли балаганной – в ней и клоуны, и мимы, и муж (Владислав Ветров), и сын (Ильдар Тагиров), и любовник (Михаил Шамков), и балерины, и певицы, и партнеры по сцене, и вообще, оказывается, это уже сцена какого-то спектакля. “Вишневого сада”. То есть, нет, “Идиота”. То есть нет, “Мамаши Кураж”. Опять нет, “Чайки”. На беседе про “новые формы” Джулия взрывается и требует убрать оркестр туда, где его место – в яму! Но шоу продолжается, карнавал неостановим, “жизнь коротка, искусство вечно”. Или опять нет? Эта Джулия порхает из образа в образ, постоянно представая “Джулией и кем-то еще”. Она может быть капризной, хамоватой, неприятной, нежной, чувственной, любящей. Она может быть кем угодно, даже Галиной Борисовной Волчек в одной из сцен. Она не может только одного – не играть.
В финале, отдавая дань 65-му дню рождения театра “Современник”, Владимир Панков вдруг почти процитирует легендарный спектакль Вахтанговского театра “Прис-тань”, поместив на заднике сцены черно-белые фотографии ушедших основателей, а на авансцене – маленький белый макет здания на Чистопрудном бульваре. Карнавал распадется, рассыплется, уйдет через зрительный зал, и музыка отзвучит пронзительной нотой. А театр останется на сцене.
Спектаклю в Вахтанговском Ольга Субботина дала подзаголовок “Иронический роман в пространстве сцены”, спектакль в “Современнике” Владимир Панков называет “черно-белым траурным карнавалом”. Оба они оказываются еще и своеобразным гимном, воспевающим зрелищное искусство, образ жизни, слово из пяти букв. Театр.
Мария ЧЕРНОВА
«Экран и сцена»
№ 9 за 2021 год.