Умер. Как это слово невозможно, как оно трудно сочетается с образом Василия Ланового, с этой энергией, этим темпераментом, этой жаждой делать-делать-делать. С этой влюбленностью в театр, в Родину, в Пушкина.
Мы больше не увидим его высокую энергичную фигуру, спешащую по Арбату. Староконюшенный, Калошин, Николо- и Спасопесковский переулки не услышат больше ежедневной поступи его легких шагов и поминутное радостное «здравствуйте», которое всегда со счастьем в глазах шептали встретившиеся с ним на улице. Знакомые и незнакомые.
Не узнать его было невозможно, сделать вид, что не узнал, тоже. Нет в России семьи такой, где не знали бы имени Ланового. Где совсем старшие не бегали бы по сто раз на его Корчагина, Грея и Ивана Варраву, где кто-нибудь из дам когда-нибудь не был бы в него влюблен, где не видели бы его в театре, в телевизоре, или не слышали бы его волшебный баритон, или его Пушкина.
Он лукавил, что не любит быть
принцем, он оставался им всегда, прекрасным, улыбчивым, душевным. Он был и Вася
и Высочество. Но в этом «васевысочестве» всегда чувствовалось что-то гусарское.
Никто лучше Василия Семеновича не мог раскинуть руки и заворожить всех своим
любимым: «Пируйте же, пока еще мы тут!»
Теперь его любимому театру, театру, который неизменно отвечал ему взаимностью, пировать придется без него.
Василий Лановой – душа театра Вахтангова. Его слава. Его энергия. Всегда созидательная. Его голос. Незабываемый и неповторимый. Одновременно и торжественно-глубокий, и теплый. Стоило ему выйти и сказать: «Арбат, родной, здравствуй», как он это делал на Вахтанговских закрытиях сезонов, чтобы воодушевились вся улица. Чтобы с его выходом эта разношерстная толпа почувствовала необыкновенный прилив счастья и причастность к чему-то великому.
Как непостижимо, что его теперь там не увидеть.
И арбатские мамы не будут, увидев его, шептать малышам: «Смотри, смотри, это идет принц! Да, короны нет, но это – принц, поверь. И запомни, запомни, запомни!»
Отныне это «запомни» превратилось в «не забудь!».
Сам Василий Семенович, всегда склонный к надежде и оптимизму, процитировал бы: «Не говори с тоской: их нет, / Но с благодарностию – были». Без тоски, увы, еще долго не получится.
Майя ОДИНА
«Экран и сцена»
29 января 2021 года.