
Фото М.МОИСЕЕВОЙ
В книге «Пустые поезда 2022 года» Дмитрия Данилова множество раз фигурирует пустота – и как образ, и как художественный прием. Подсмотренное в поездах Данилов документирует скупо, без лишних метафор и сравнений. Только «небо, деревья и снег – больше ничего». Даниловское путешествие – побег от резко изменившейся в 2022 году реальности, поиск покоя и умиротворения, недаром он выбирает мало загруженные маршруты, на некоторых отрезках которых не ловит мобильная связь. Никаких страшных новостей, а следовательно, тревожных мыслей. Лучше, чтобы вообще никаких мыслей не возникало: ни о матери, лежащей в ковидном госпитале, ни о чем другом.
Алексей Золотовицкий признается, что увидел в тексте Данилова игровой потенциал еще тогда, когда он представлял из себя отдельные посты в соцсетях. Кажется, режиссера заворожили именно пустоты – они просто напрашивались на то, чтобы их кто-нибудь заполнил. Спектакль Золотовицкого на Маленькой сцене РАМТа – путешествие героя не столько из точки А в точку Б и обратно, сколько вглубь себя, своих переживаний и страхов, а порой и вглубь истории страны, такой богатой на переломы и перемены.
Почти все небольшое пространство сцены занимает узнаваемый вагон электропоезда в разрезе (художник – София Егорова). Он будет кружиться вокруг своей оси, как избушка на курьих ножках: сначала откроется и впустит внутрь себя, затем повернется другим боком и оставит ждать на улице, а потом и вовсе застынет лицом к зрителям и устрашающе сверкнет глазами-фонарями. Куцые скамейки внутри вагона время от времени заполняются ничем не примечательными сонными пассажирами. За окном мелькают неразличимые пейзажи, похожие на абсолютно любую точку России: линии электропередачи, дома, деревни, сугробы (видеохудожник – Екатерина Чебышева).
В спектакле занято шесть артистов: Максим Заболоцкий, Алексей Гладков, Диана Морозова, Сергей Чудаков, Виталий Тимашков, Дарья Семенова меняются ролями так же часто, как железнодорожные направления и станции. Исполнить роль безымянного героя доводится каждому из названных мужчин: главный герой – неуловимый, безликий, о нем неизвестно почти ничего, он может быть моложе или старше, стройнее или упитаннее. Каков он – знать не обязательно, ведь цель этого гражданина – раствориться в пустоте. Правда, миссия его оказывается невыполнимой.
Пустые поезда, куда бы они ни шли, полны продавцов разнообразной мелочи: пластырь от натоптышей из прессованного тигра или чудесная кепка, которая превращает заинтересовавшегося покупателя (Виталий Тимашков) в светловолосую жеманную проводницу. В поезде, то ли направляющемся до Дно (так говорят местные), то ли уже возвращающемся во Псков (так тоже говорят именно они), один из пассажиров и вовсе оказывается Николаем II (Максим Заболотний), он не прочь выпить из кофейной чашки горячительного и написать весточку маман, но предстоит ему отречься от престола и встретиться с чекистами в черных кожанках до пят. Прямо за окном, на глазах у оставшегося в вагоне героя, царственный мученик устроит с представителями новой власти перестрелку в рапиде. А затем покажет большой палец: мол, все путем, едем дальше. Николай II снова подсядет в поезд, следующий по маршруту Адлер–Сухум–Адлер, уже не в военной форме, а в таком же поло в бело-красную полоску, как и остальные мужчины-пассажиры – размноженный главный герой, который одновременно пытается вспомнить, как был в Абхазии в детстве с мамой, и увидеть происходящее вокруг и творящееся внутри него самого.
Актрис режиссер тоже не обделил. Они примеряют на себя то вполне реалистичные роли – будто сошедших с рекламных плакатов аккуратных проводниц и одетых в спецовку дворничих, то предстают лишь эфемерными голосами. И можно подумать, что вещают эти голоса не с другой точки на карте, а из другого мира.
Бездыханные вороны будут падать прямо к ногам героя, ожидающего обратного поезда на станции Тихорецкая. Той самой, к которой вагончик тронется. Песня, звучащая в кинофильм Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!», как будто проступает издалека, из забытого прошлого. В 1932 году в станице Тихорецкой жестоко подавили восстание умирающих с голоду и отчаявшихся казаков, использовали артиллерию, танки и газ, после чего все мирное население Тихорецка было депортировано на Север. Возможность вернуться в родные места появилась лишь в середине 1950-х. Об этом событии напрямую не говорят ни Данилов, ни Золотовицкий, только дают герою ощутить запах газа, от которого тот пускается в спектакле в тягучий карикатурный пляс. Комичны здесь и грозные люди при исполнении, запрещающие фотографировать станцию и внимательно отслеживающие, чтобы любые свидетельства были уничтожены.
Будто ответным эхом советскому хиту Таривердиева–Львовского рефреном звучит в спектакле (музыкальное оформление Алексея Золотовицкого и Алексея Кульпина) армейская песня «Поезда» то на два, то на несколько голосов:
Вот тревожно двинулись вагоны,
Вскрипнули со стоном поезда.
Если любишь милого в погонах –
Полюби разлуку навсегда.
Песня печальная, песня прощальная. «Пустые поезда» – это и есть проводы и прощание. В эпилоге главный герой говорит, что мама, которой он всю дорогу, а точнее все дороги, пытался дозвониться в госпиталь, умерла. И в этот момент хочется вспомнить стихи Алексея Кочеткова «Баллада о прокуренном вагоне», звучащие в фильме Рязанова. Их нет в спектакле. Но строчка из них кажется важной: «за расставаньем будет встреча». И поезда, отбыв из точки А в точку Б, обязательно вернутся обратно. И любая пустота однажды снова окажется заполнена.
Антонина Шевченко
«Экран и сцена»
Февраль 2025 года.