НАГРАДЫ 46-ГО ММКФ

“Золотой Святой Георгий” за лучший фильм – “СТЫД”, режиссер Мигель Сальгадо, Мексика/Катар.

“Серебряный Святой Георгий” за лучшую режиссерскую работу – “ДЫХАНИЕ ХОЛОДА”, режиссер Нахид Азизи Седиг, Иран.

Специальный приз жюри – “НИРВАНА”, режиссер Асиф Ислам, Бангладеш.

Приз за лучшее исполнение мужской роли – ХУАН РАМОН ЛОПЕС, “Стыд”, Мексика/Катар.

Приз за лучшее исполнение женской роли – МАРИКА БЕЙКИРК, “Шлимазл”, Германия.

“Серебряный Святой Георгий” за лучший короткометражный фильм – “ПАРТНЕРЫ”, режиссер Хосе Мария Флорес, Испания.

“Серебряный Святой Георгий” за лучший документальный фильм – “ЛАДЬЯ”, режиссер Сэм Калантари, Иран.

“Серебряный Святой Георгий” за лучший фильм конкурса “Русские премьеры” – “ЛГУНЬЯ”, режиссер Юлия Трофимова, Россия.

Особое упоминание жюри конкурса “Русские премьеры” – “ЕВГЕНИЙ ТЕЛЕГИН”, режиссер Виктор Тихомиров.

“Золотой Святой Георгий” за вклад в мировой кинематограф – режиссеру Сергею УРСУЛЯКУ.

Специальный приз за покорение вершин актерского мастерства и верность принципам школы К.С.Станиславского “Верю. Константин Станиславский” – актеру, режиссеру, художественному руководителю Театра Наций Евгению МИРОНОВУ.

Приз жюри российской кинокритики – “СТЫД”, режиссер Мигель Сальгадо.

Диплом жюри российской кинокритики – “МАРТИН ЧИТАЕТ КОРАН”, режиссер Юрий Сауле.

Приз зрительских симпатий – “ДЫХАНИЕ ХОЛОДА”, режиссер Нахид Азизи Седиг.

Ретроспективы – приманка любого кинофестиваля. Одна из нынешних ретроспектив (“Эпизод первый. Движение. Новая надежда”) вернула нас к истокам кинематографа, когда зрители наблюдали, как с фабрики в Лионе выходили работники, как трое мужчин плыли на лодке по морю, как участники конгресса Фотографического общества спускались по трапу с теплохода на набережную Нёвиль-сюр-Сен… Ну и, конечно, как на вокзал Ла-Сьота прибывал поезд. Сколько поездов мы потом видели на экране… В “До свидания, мальчики” Михаила Калика поезд навсегда увозил друзей из города их юности, из последнего безмятежного лета, предвоенной поры – завтра была война. Кто-то вспомнит – “Остановился поезд” Вадима Абдрашитова, кто-то – “Загадочного пассажира” (оригинальное название “Поезд”) Ежи Кавалеровича со Збигневом Цыбульским, кто-то – ”Убийство в Восточном экспрессе” Сидни Люмета, кто-то “Поезд-беглец” Андрея Кончаловского. И так далее. Но поезд, снятый братьями Люмьер, был под номером один. С него все и началось…

История кино – процесс живой, открытый. Тянется кинолента, мелькают кадры, оживают лица, события. Вглядываешься в них, выдвигаешь версии. Без прошлого и в настоящем, а уж тем более в будущем, мы мало что сможем сделать, а уж тем более со-творить.

Так что отдельное спасибо Сергею Кудрявцеву, киноведу, историку кино, составителю этой ретроспективы. В нее он добавил еще три картины “начального этапа экранного искусства”: “Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков” Льва Кулешова (у этих приключений в этом году вековой юбилей), “Женщина” Чарли Чаплина, “Андалузский пес” режиссера Луиса Бунюэля и художника Сальвадора Дали.

Одна из прелюбопытных ретроспектив фестиваля, тоже в авторстве Сергея Лаврентьева, – “Первые варианты. Из архивов Госфильмофонда”. Пять фильмов: “Кубанские казаки” Ивана Пырьева (1949), “Тугой узел” Михаила Швейцера (1956), “Держись за облака” Бориса Григорьева и Петера Саса (1971), “Охота на лис” Вадима Абдрашитова (1980), “Мир входящему” Александра Алова и Владимира Наумова (1961).

Госфильмофонд без преувеличения – наше все. Установка такая: фильм снят, значит, он должен быть показан, значит, его должно увидеть. Было время, когда практически каждая съемочная группа, приступая к работе над фильмом, смотрела в ГФФ киноклассику, чтобы быть причастными к мировому кинопроцессу, чтобы поучиться у мастеров. Теперь это случается редко. Может, потому, что стали ленивы и нелюбопытны, а может, потому, что каждый считает себя первопроходцем.

В свое время на госфильмофондовском фестивале архивного кино “Белые Столбы” нам загадывали “синефильские загадки” и предлагали найти в “Мечтателях” Бертолуччи отсылки к фильмам прошлых лет, ставших классикой. Знатоки насчитали этих отсылок в “Мечтателях” аж одиннадцать. Киноман Тарантино тоже увлекался цитированием. Причем делал это со знанием предмета цитирования. Франсуа Трюффо не без влияния Жана Виго сделал свой полнометражный фильм “400 ударов”. В нем даже есть трехминутный фрагмент-цитата из картины Виго 1933 года “Ноль за поведение”. Как своеобразное послание от бунтаря 60-х бунтарю 30-х.

“Благодаря сокровищнице удивительного Госфильмофонда, нашего главного киноархива, – одного, кстати, из трех самых крупных в мире, мы можем сегодня смотреть то, что было долгое время скрыто от зрительских глаз, ушей и сердец” – цитата из Сергея Лаврентьева.

А это значит, что если картину, готовую и принятую, по каким-либо причинам (начальниками разных уровней и инстанций) было велено переделать, оригинальная версия никогда не уничтожалась и оставалась на хранении в ГФФ. Здесь немало первых вариантов – например, “Андрея Рублева” (“Страсти по Андрею”), “Соляриса”.

Для ретроспективы на 46-м Московском Международном из архива извлекли в том числе “Мир входящему” 1961 года. На киноэкране его первый вариант был показан и увиден только на нынешнем фестивале.

Итак, “Мир входящему” Александра Алова и Владимира Наумова – не тот, то шел на экранах, не тот, что показывали в 1961-м в Венеции, где он получил Специальную премию жюри. А первый, из которого изъяли метров двести. Многие сцены были пересняты, заменены актеры…

В пакете архивных документов по поводу “Мира входящему”, есть поразительные тексты. Читаешь их и кажется, будто ты и те, кто это писал, смотрели совершенно разные фильмы.

Вот, например, “Немцы – трясущиеся манекены, толпа, сдающаяся в плен. А где же реальная сила фашизма, которую ломали до последнего часа войны?” “В фильме без необходимой серьезности и чувства целомудрия трактуются вопросы любви, брака, семьи. Фильм оскорбляет материнство и унижает женщину-мать”. “Нельзя согласиться с заключительными эпизодами фильма, опошляющими идею мира и оскверняющими страдания и подвиги, совершенные советскими людьми…”

А на экране – война и предчувствие ее конца, немыслимая усталость; изломанный, искореженный мир и бесконечные дороги, по которым тащится грузовик, – младший лейтенант Ивлев (Александр Демьяненко) получил приказ доставить в тыл беременную немку и контуженного солдата. На экране – деревянный крест на солдатской могиле с проросшей по весне веточкой; следы на стекле от пуль, убивших шофера Пашку; опрокинутый проем моста, на котором лейтенант целуется с француженкой; и бесконечный дождь, и снова дорога, и туман, и финальный кадр – новорожденный малыш пускает тонкую струйку на брошенные солдатами автоматы…

Кино – процесс открытый, живой и животворящий. И пусть тянется кинолента, мелькают кадры, оживают лица, события. Мы будем вглядываться в них, изучать, выдвигать версии, спорить, спорить, спорить…

Елена УВАРОВА

«Экран и сцена»
№ 5 за 2024 год.