Самый сильный гипноз на свете

• Кадр из фильма “Кукурузный остров”ЛАУРЕАТЫ XXIII ОТКРЫТОГО ФЕСТИВАЛЯ КИНО СТРАН СНГ, ЛИТВЫ, ЛАТВИИ И ЭСТОНИИ

ПОЛНОМЕТРАЖНЫЙ КОНКУРС

Главный приз – фильму “КУКУРУЗНЫЙ ОСТРОВ” Георгия Овашвили (Грузия).

Приз за режиссуру – МИРОСЛАВУ СЛАБОШПИЦКОМУ (“Племя”, Украина).

Приз за лучший сценарий – ВИКТОРИИ ТРОФИМЕНКО (“Братья. Последняя исповедь”, Украина).

Приз за лучшую операторскую работу им. Александра Княжинского – ЭЛЕМЕРУ РАГАЙИ (“Кукурузный остров”).

Приз за лучшую женскую роль – ПОЛИНЕ ПУШКАРУК и ВИКТОРИИ ЛОБАЧЕВОЙ (“Я не вернусь”, Россия).

Приз за лучшую мужскую роль – АЛЕКСЕЮ ЧЕРНЫХ (“Сын”, Россия).

Приз за лучшую музыку – АЛЕКСЕЮ АЙГИ (“Испытание”, Россия).

Специальный диплом за дебют – фильму “РОМАНТИКИ”, режиссеры Арег Азатян, Шогик Тадевосян).

КОНКУРС КОРОТКОГО МЕТРА “ГРАНИЦЫ ШОКа”

Гран-при – “ЛИЗА, ДОМОЙ”, режиссер Оксана Бурая (Литва/Эстония).

КОНКУРС ТВ-ШОК

Первый приз – “КУПРИН. ПОЕДИНОК” Андрея Малюкова. Второй приз – “НОВОГОДНИЙ РЕЙС” Наны Джорджадзе. Третий приз – “ЭЙНШТЕЙН. ТЕОРИЯ ЛЮБВИ” Елены Николаевой. Приз зрительских симпатий – фильму “ВАЛЬС-БОСТОН” Юлии Красновой.

КОНКУРС КИНОАЛЬМАНАХОВ OMNIBUS

Главный приз – “ПТИЦЫ И ЛЮДИ” Светланы Быченко.

ФЕСТИВАЛЬ КИНОМАЛЫШОК

 Главный приз – “ТИМУР И КОМАНДА” (режиссер Наталья Галузо, Беларусь).

Приз Гильдии киноведов и кинокритиков – фильму “ХОЗЯЕВА”, режиссер Адильхан Ержанов (Казахстан).

Приз кинопрессы им. Ирины Шиловой – “Я НЕ ВЕРНУСЬ” , режиссер Ильмар Рааг (Россия/Эстония/Финляндия/Беларусь/Казахстан).

Приз “Госпожа Удача” им. Павла Луспекаева – оператору ЛОМЕРУ АХВЛЕДИАНИ.

“– Думаешь, я стал бы весь вечер дожидаться кого-нибудь, кроме тебя?
– Думаешь, я вернулась бы сегодня к кому-нибудь, кроме тебя?..”

Это англичанин Джон Фаулз. И написано о любви.

Завораживащий диалог из “Волхва” самым неожиданным образом пришел на память на нынешнем “Киношоке”, стал каким-то наваждением, заставил постоянно искать на экране любви, ее знаков, проявлений, восхищений, озарениий. Но чаще всего любви не было, нелюбви оказывалось значительно больше. Может, потому, что снимать про нее проще? Но начнем все равно с любви.
Особенностью “Киношока” стало присуствие на его экране, хочется думать не в последний раз, программы “В фокусе – Россия”, представившей то заметное, что было снято в отечественном кино в текущем году, ленты, отличенные “Кинотавром” и “Окном в Европу”. Был в “российском” списке (куратор программы Вячеслав Шмыров) и “Дурак” Юрия Быкова, обласканный в Сочи, получивший три приза в Локарно, но при этом вызывающий вопросы по причичине нескольких “потому что”. Потому что фильм про то, про что все и так хорошо знают, и ничего нового к печальным знаниям не добавляет, разве что пугает тем, чем все уже и так напуганы. Потому что в картине присутствуют очевидные драматургические натяжки, не вызывающие доверия, а в его отсутствии весь пар, что называется, уходит в гудок. Потому что главный персонаж, которого играет хороший артист Артем Быстров, в фильме предстает не человеком, а функцией, вестником беды из античной трагедии…
Но при всем том в картине есть сцена, перевесившая все эти, возможно, чересчур субъективные наблюдения, и это сцена про любовь на разрыв, замечательно сыгранная Артемом Ребровым и Дарьей Мороз.
Еще одно расставание до мурашек запомнилось в короткой украинской картине теперь уже парижанки Маши Кондаковой “Листопад”. Вместе с режиссером актеры Ульяна Данилюк и Владимир Беляев продемонстрировали, как надо рассказывать простые истории.
Положа руку на сердце, нынешний киношоковский короткий метр – конкурс “Границы ШОКа” – попросту воодушевил. Его отборщики Виктор Ян Прокофьев и Лида Канашова решили пойти при выборе картин “другим путем”, поменяв “концептуальность” на “реальность”, и одержали в результате принципиальную победу. Навскидку можно назвать несколько коротких фильмов, после которых говорили, спорили, но, главное, отметили на будущее несколько режиссерских имен. К примеру, украинку Лесю Кордонец, снявшую “Белажер. Коррекция действительности”, или Софью Чернышеву с “Концом эпохи” по прозе Дины Рубиной.
В августе на выборгском “Окне в Европу” я видел Нину Лощинину в “Бесах” Романа Шаляпина по Достоевскому. Она была там, кажется, единственным женским персонажем и словно попала под пресс ответственности перед великим автором и заданности революционной роли, потому и оказалась персонажем без лица. В “Конце эпохи” с той же короткой стрижкой в роли молодой и неистребимо свободной женщины с уголовным настоящим от Лощининой было не оторвать глаз в дуэте с Полиной Пахомовой. Кстати, другой женский дуэт – юной Полины Пушкарук и вовсе юной Вики Лобачевой из ленты Ильмара Раага “Я не вернусь” – вообще был удостоен одного на двоих приза за лучшее исполнение женской роли в конкурсе полного метра. А был еще и третий – Саши Бортич и Марины Васильевой в фильме Нигины Сайфулаевой “Как меня зовут”, показанном в российской программе. Хотя в данном случае речь идет все же о треугольнике, где рядом с молодыми барышнями так хорош и точен Константин Лавроненко.
Не знаю почему, но, вспоминая теперь о картине Мирослава Слабошпицкого “Племя”, испытываю холод. Не тревогу, не протест, не стыд или сочувствие – просто холод. Что бы ни происходило на безмолвном экране – согреться в безжизненно-холодном пространстве картины не получалось никак. • Кадр из фильма “Племя”
Мне нравится картина Слабошпицкого “Ядерные отходы”, которая, как бы там ни было, все же про живых. “Племя” – о мертвых. И о метртвой жизни, если жизнь может быть таковой. На самом деле, и сам режиссер, повествуя, кажется, не испытывает ни тревоги, ни протеста, ни сочувствия – он фиксирует. Вот, походя, без зла плюют в тарелку слабого – фиксирует; ведут девушек “работать” с дальнобойщиками – фиксирует; медицинские подробности особого свойства – и тут будем достоверны, принуждая зрителя отворачиваться от экрана. В конце концов, все могла бы спасти любовь, ну, не спасти – хотя бы вернуть к жизни, но речь-то о мертвых. Этой картине сложно отказать в чисто профессиональных достоинствах, в крепкой руке, и приз за лучшую режиссуру, врученный ей на “Киношоке”, абсолютно по делу. Но все равно холодно.
О фильме Георгия Овашвили “Кукурузный остров”, удостоенном в Анапе Гран-при, сказать хочется подробней по нескольким причинам. Во-первых, это чисто фестивальное кино. Во-вторых, полагаю, посмотреть его в российском прокате, если таковой случится, все равно смогут немногие. Так что есть смысл поискать в Сети, поскольку фильм того стоит: в Анапу он приехал обладателем “Хрустального глобуса” фестиваля в Карловых Варах и соискателем на “Оскар” от Грузии в номинации “лучший фильм на иностранном языке”.
Кино это строгое, без всяческих завитушек. Есть старик и внучка-подросток, ранней весной они приплывают на недалекий от берега, голый и безлюдный остров величиной с футбольное поле – его замечательно увидел оператор Элемер Рагайи (приз за лучшую операторскую работу). Ежегодно после весеннего половодья остров возникает над гладью реки, привлекая плодородием, обещающим хороший урожай – надо только вскопать, засеять и успеть убрать, ведь когда придет осенняя непогода, кукурузный остров наподобие Атлантиды снова уйдет под воду до будущей весны.
По столь простой, чтоб не сказать аскетичной, канве авторы и вышивают свою историю, намеренно, как показалось, избегая любых параллелей, связанных с днем нынешним, хотя они, эти параллели, раз от разу возникают на экране против авторской воли. Нам рассказывают почти библейский, практически бессловесный сюжет про вечное обновление и цену, которую мы за него платим. Засеянный кукурузой остров с временным укрытием от непогоды, как жилище на пути, куда может заглянуть любой путник, и тот, кто зашел сейчас, может быть врагом тому, кто был здесь до него.
Но хозяину дома не до вражды, он над нею. У него нет друзей, нет врагов, есть только работа, есть внучка, которую он не обременяет беседами, и этот остров, что его не отпустит. Когда начнется большой осенний шторм, старик успеет погрузить в лодку часть собранной кукурузы, но, стоя по пояс в воде, поскользнется, упадет и не сможет поймать брошенный ему из лодки внучкой конец спасительной веревки. А новой весной на совершенно пустынный, снова поднявшийся из воды остров, приплывет другой человек и станет разминать в пальцах комки плодородной гибельной земли.
Для того, чтобы воссоздать атмосферу сербского села середины прошлых 50-х, ставшего местом событий поистине невероятных, режиссеру российско-сербской короткой ленты “Самый сильный гипноз на свете” Илье Леутину хватило найденных прямо на месте портретов Ленина и Иосипа Броз Тито, а также загадочной зеленой с черным афиши, с которой на враз притихших сельских людей пронзительно глядел человек в черном цилиндре гастролера-гипнотизера. Афиша обещала сеанс самого сильного гипноза на свете, но вместо этого был доклад: “Причины раскола между ВКП(б) и коммунистической партией Югославии в 1948 году”.
Про злополучный раскол народ узнал, но обещанного загадочной афишей гипнотизера так и не увидел, посему докладчику из города, которого приняли за гипнотизера, и стали передавать многочисленные фото своих пьющих или замеченных в других грехах родных и близких, чтоб повлиял на их поведение посредством магии. А в это время местный мальчишка случайно увидел приехавшую с лектором городскую девчонку – рыжую, независимую и воображалу. Он ходил за нею, следил во все глаза и только дома понял, что находился под самым сильным гипнозом на свете…

Между прочим, Илья Леутин написал еще и свой первый роман. Надо почитать.

Николай ХРУСТАЛЕВ
«Экран и сцена»
№ 19 за 2014 год.