Одним из самых любопытных сюжетов уходящего года стала московская экспансия Нижегородского театра оперы и балета. Театр, долгое время живший негромкой жизнью с местными радостями, резко активизировался и отправился покорять столицу, обзаведясь собственными абонементами в Московской филармонии. В Концертном зале имени Чайковского в январе прозвучал “Севильский цирюльник”, в марте – “Орфей и Эвридика” Глюка, в октябре – “Пиковая дама”. Декабрьский концерт, входивший в абонемент “Пёрселл, Гендель, Десятников”, дает возможность подвести итоги насыщенного года.

Пожалуй, главный из них – состоявшееся на наших глазах превращение Дмитрия Синьковского в дирижера-универсала. Скрипач и певец, основавший 12 лет назад ансамбль старинных инструментов La voce strumentale, не отказался от своего детища, но превратил его в полномасштабный оркестр. Синьковского по-прежнему увлекает музыка эпохи барокко, и самым интересным моментом в его интерпретации “Пиковой дамы” неожиданно стала именно стилизованная под старину Чайковским пастораль. Это не значит, что “Пиковая дама” совсем не удалась – но все же это работа на перспективу и для маэстро, и для большинства солистов. Зато пространство от Генделя до Россини театром уже хорошо обжито и освоено.

Главной интригой декабрьского концерта стало первое исполнение в России музыки балета Леонида Десятникова “Опера”. Если быть совсем точным, то российская премьера состоялась не в Москве, а тремя днями раньше в Нижнем Новгороде, и это воскрешает в памяти традицию советских времен, когда в закрытом городе Горьком проходили значимые культурные события, не вписывавшиеся в парадную картину советской музыкальной жизни (к примеру, премьера Первой симфонии Альфреда Шнитке). Теперь же это скорее свидетельство роста амбиций региональных культурных центров: глядящие на волжские просторы Пакгаузы на Стрелке стали концертным залом не так давно, но уже воспринимаются как престижная площадка. Динамичный, современный оперный дом может стать важным пунктом в списке достопримечательностей. Балет с названием “Опера” как нельзя лучше вписывается в тот имидж, который театр старается поддерживать.

В первом отделении концертной программы звучали арии Генделя в исполнении Диляры Идрисовой (сопрано), Яны Дьяковой (меццо-сопрано) и Сергея Година (тенор). Эти имена хорошо известны тем, кто следит за концертной жизнью. Без Диляры Идрисовой давно невозможно представить концертные исполнения барочных опер, Сергей Годин на глазах вырос в первоклассного солиста, тонко чувствующего специфику старинной музыки, Яна Дьякова заявила о себе в начале года Розиной в “Севильском цирюльнике” и запомнилась. Все трое в этом году принимали участие в постановке оратории Генделя “Триумф Времени и Разочарования” сначала на Дягилевском фестивале в Перми, а затем в Нижнем. Изыс-канно красивые арии из “Триумфа” и стали непосредственным прологом к “Опере”.

Партитура для трех вокалистов и оркестра была написана Леонидом Десятниковым десять лет назад по заказу миланского театра “Ла Скала” и тогда же поставлена как одна из частей вечера балетов Алексея Ратманского вместе с “Concerto DSCH” и “Русскими сезонами”. Балет “Опера” стал четвертой постановкой Ратманского на музыку Десятникова и вторым после “Утраченных иллюзий” плодом их совместной работы (два других балета поставлены на уже написанные к тому моменту произведения).

Оказавшись в цитадели итальянской оперы, Десятников решил сделать хозяевам роскошный подарок в свойственной ему иронической манере. Номера балета написаны на отрывки из разных либретто знаменитого оперного драматурга XVIII века Пьетро Метастазио. Между отдельными сценами нет сюжетной связи, это рассыпанные мозаикой эпизоды, характерные для оперы сериа. Герои, занесенные в XXI век из опер “Фемистокл”, “Деметрий”, “Семирамида”, “Адриан в Сирии”, “Иперместра” (какие имена!), появляются перед нами в моменты сомнений и тягостных раздумий, мучимые ревностью или одержимые жаждой мести. Излив душу, они снова исчезают во мраке веков.

Краткие речитативные “подводки” к каждой сцене, исполняемые под аккомпанемент клавесина, написаны в стилистике барочной оперы. Ею же продиктовано решение ариозных сцен. Но из-за маски композитора XVIII столетия все время выглядывает наш современник. Вот только что звучали ураганные пассажи, под которыми, кажется, спокойно подписался бы Вивальди или Гендель – а романтические соло духовых уже уводят нас в век девятнадцатый, глиссандо струнных передает эстафету веку двадцатому. Если современный подход к старинной музыке принято называть исторически информированным, то Десятников предлагает противоположный вектор: в его сочинении барокко получает послание из будущего и узнает для себя много нового. Финал, написанный на текст Карло Гольдони, вроде бы говорит нам о том, что к оперным традициям не стоит относиться всерьез. Но это снова перевертыш: опера, дивный оксюморон, еще раз показывает свою силу и притягательность – даже если ее превратить в балет.

Давно замечено, что исполнители, сосредоточенные на старинной музыке, обычно внимательно относятся и к творчеству композиторов-современников, даже если лежащий между этими полюсами репертуарный мейнстрим их не очень интересует. Есть какой-то краткий путь между нами и XVIII веком, не иначе. Исполнение “Оперы” оркестром и солистами Нижегородского театра оперы и балета наглядно раскрыло двоякую природу материала, существующего сразу в нескольких временных пластах. И если театр решит достроить спектакль на уже готовом музыкальном фундаменте, это станет еще одним поводом для поездки к месту слияния Оки и Волги.

Дмитрий АБАУЛИН

«Экран и сцена»
№ 23-24 за 2023 год.