Вне «повестки»

Хелен Миррен в фильме “Голда. Судный день”

Хелен Миррен в фильме “Голда. Судный день”

Мой вынужденно короткий трип на Берлинале – всего-то пять дней – сложился удачно. В мой невод, закинутый наудачу, попали фильмы, образовавшие близкий мне нарратив: о женских судьбах и о женской режиссуре.

В свете новейших гендерных идей, подхваченных Берлинским кинофестивалем, сегодня непопулярно разделять мужское и женское, дабы ненароком не впасть в сексизм. Берлинале первым из международных конкурсов в призовом регламенте не обозначает актерские номинации по биологическому полу: с прошлого года “Серебряный медведь” вручается за лучшую актерскую работу, а уж кому – актрисе или актеру – решать жюри. В нынешнем сезоне актерский “Медведь” достался восьмилетней испанке Софии Отеро из фильма “20 тысяч разновидностей пчел” дебютанта Эстибалис Урресолы Солагурен. София играет ребенка, которому не нравится его мужское имя. Он откликается только на женские имена. Согласно решению жюри девочка в роли мальчика переиграла больших актрис, засветившихся в программных ролях на конкурсном и внеконкурсном экранах. Решение международных экспертов нельзя оспорить, но дискутировать – да ради бога! Я не то чтобы дискутирую – просто хочу заметить два ненагражденных фильма, две актерские работы, которые представляются мне выдающимися.

Вики Крипс, звезда “Призрачной нити” и “Последнего Вермеера, “ снялась в заглавной роли у Маргарете фон Тротта в байопике “Ингеборг Бахман: Путешествие в пустыню”. Завязка сюжета – бурный роман австрийской писательницы и знаменитого швейцарского романиста и драматурга Макса Фриша (Рональд Церфельд). Love story выходит из берегов любовного сюжета, едва наметились его контуры, и фокусируется на личности героини, на ее исканиях и решимости принимать все вызовы, предлагаемые жизнью. Ее внутренняя свобода, стремление к познанию и само-познанию не уместились в границах домашнего круга, о чем мечтал Макс Фриш, как оказалось, человек вполне традиционных воззрений на предназначение женщины. Он упрямо мечтает оторвать Ингеборг от пишущей машинки ради совместного ужина, приготовленного ею. Она ускользает от прямого ответа и выяснения отношений, читает лекции о творческой свободе. А он ревнует в открытую, провоцирует ссоры, даже грубит. Яркий литератор, человек либеральных взглядов не признает субъектности своей возлюбленной! Вот оно в чем дело. Увы, на эти грабли наступают мужчины во все времена.

Фон Тротта хоть и снимает байопик, но не построчно, не буква в букву, и ее личный опыт очевидно проецируется на месседж фильма. Многие зрительницы картины узнают в ней себя и свои проблемы. Радикальный подход к их решению, из года в год предлагаемый участниками Берлинале, увы, мало влияет на реальную ситуацию парных отношений, сформировавшуюся еще в первобытную эпоху. Вот почему “женская повестка” остается актуальной столетиями и вряд ли будет исчерпана в ближайшем будущем.

Но вот другой байопик – “Голда. Судный день”. “Голда” не ложится ни в женскую, ни в “фемповест-ку”; это фильм эпического дыхания – личности в истории. Сюжет ограничен войной Судного дня в октябре 1973 года, когда Голда Меир была премьер-министром Израиля. В фильме нет ни единого флэшбека: действие сфокусировано на безумных по напряжению трех неделях военных действий, в течение которых Израиль бросало из огня да в полымя; страна то на пороге поражения, то на марше к триумфальной победе.

Вики Крипс в фильме “Ингеборг Бахман: Путешествие в пустыню”

Вики Крипс в фильме “Ингеборг Бахман: Путешествие в пустыню”

Режиссер Гай Наттив выбрал квазидокументальную стилистику, сосредоточившись на нескольких реальных локациях: зал заседаний генералитета, кнессет, резиденция Голды Меир, попросту говоря, квартира, где на кухне за круглым столом то и дело встречаются члены правительства и военные, чтобы срочно обсудить актуальные проблемы дня, часа, текущего момента. Всего лишь несколько сцен на пленэре: премьер приветствует солдат Израильской армии, премьер в одиночестве на летном поле, куда только что разгрузили покрытые израильским флагом гробы – “груз 200”, говоря по-нашему. Никаких батальных сцен, никакого пафоса. Все напряжение этих дней сосредоточено в коридорах власти, в стратегическом центре управления военными действиями. Кругом – на столах, на стенах – карты оперативных действий, фигуры и лица плавают в сигаретном дыму. Голда, в тот момент уже смертельно больная, то и дело прикуривает очередную сигарету. Вечерами, по ночам, уже из постели она ведет телефонные беседы с Генри Киссинджером, госсекретарем США в ту пору.

Голда ждет военной помощи и ставит на нее. Кажется, именно она, эта грузная женщина с отекшими ногами в ортопедической обуви, взяла на себя неимоверную тяжесть войны и всю ответственность за страну, у колыбели которой она стояла в 20-е годы: не было такого государства – Израиль, была только мечта и заболоченная Палестина, гиблое место, которое предстояло осушить и сделать обитаемым…

Хелен Миррен, знаменитая британская актриса, сыгравшая Голду Меир, играет эту роль с позиции подробного знания биографии своей героини и истории страны, ею выпестованной. Она играет фантастическую силу духа сквозь телесную немощь, усталость и невыносимую тяжесть ответственности за гибель солдат.

Сложнейший пластический грим делает актрису неузнаваемой, зато портретное сходство с оригиналом идеальное – никаких зазоров. На пятой минуте просмотра об этом просто перестаешь думать – думаешь скорее о внутренней пластике Хелен Миррен, о том, как в таком строгом рисунке ей удаются почти бытовые, характерные сцены. Вот она принимает приехавшего с официальном визитом Киссинджера у себя дома. И ставит на стол супницу с украинским борщом. Сама наливает тарелку госсекретарю и, как гостеприимная домохозяйка, ждет его реакции. Борщ удался, а, значит, и переговоры пройдут на той ноте, какую она задумала!

В фильме есть еще несколько сцен “домашней” Голды, смиренной перед своей телесной слабостью. Объемность и многомерность образа – не ради “утепляющих деталей”. Ради стремления представить премьер-министра преклонных лет как “человека в целом”. Как фигуру библейского масштаба.

Некоторые уважаемые английские издания выступили с негативными рецензиями на работу Наттива, попеняли ему на приглашение на роль израильтянки европейской звезды: мол, профессиональный блеск и талант Миррен утонули в гриме. Положительных отзывов о фильме мне не встретилось в фестивальной прессе. Скорей всего потому, что “ Голда “ демонстрировалась во внеконкурсном показе. Не до нее было.

На Берлинале в разные времена я видела инновационные и концептуальные работы гендерной “повестки”. И в этом сезоне они были, и какие! Самая крутая, на мой вкус, – “Орландо. Моя политическая биография” режиссера из Франции Поля Б.Пресьядо в программе “Встречи”. Навеянная известным романом Вирджинии Вульф игровая картина-перформанс ставит вопрос о политическом решении трангендерных проблем.

…И все- таки классический дискурс, пусть и потеснен, но непобедим.

Елена СТИШОВА

«Экран и сцена»
№ 5-6 за 2023 год.