Двумя главными оперными событиями января в Москве оказались не премьеры, а концертные исполнения. У подобной формы существования оперного жанра есть достаточно ценителей, готовых разыгрывать спектакли в своем воображении либо просто наслаждаться музыкой без режиссерской нагрузки.

Концертные исполнения опер привлекают, как правило, либо возможностью познакомиться с новыми или редко звучащими сочинениями, либо шансом услышать популярных певцов не в записи, а вживую. “Севильский цирюльник” в исполнении солистов и хора Нижегородского театра оперы и балета и оркестра La voce strumentale под управлением Дмитрия Синьковского не подходил ни под одно из этих описаний. Самую популярную оперу Россини никак не назовешь раритетом: в Москве она идет сразу в четырех театрах! На афише – ни одного имени из тех, что автоматически делают полный сбор. Украшением вечера стали не отдельные звезды, а гармоничный ансамбль.

У двух исполнителей главных партий обращает на себя внимание фраза в биографии: солист Нижегородского театра оперы и балета с 2022 года. Это Яна Дьякова, спевшая Розину с изяществом и шиком, без которых немыслим россиниевский стиль, и Тигрий Бажакин – подвижный как ртуть, не останавливающийся ни на минуту Фигаро. Чуть дольше сотрудничают с театром Гарри Агаджанян (дон Базилио) и Татьяна Иващенко (Берта). Перезагрузка театра происходит на наших глазах и уже дает первые плоды. Нижегородский оперный долгие годы пребывал в состоянии блаженного покоя. Время от времени появлялись любопытные постановки (на память сразу приходит мировая премьера оперы Ширвани Чалаева “Казаки”, состоявшаяся в 2015 году), но в целом пульс театра оставался ровным и спокойным. Изменения начались несколько лет назад, и вот уже на “Золотую Маску” из Нижнего приехала экстравагантная сценически и крепкая музыкально “Свадьба Фигаро”.

В прошлом году главным дирижером театра стал Дмитрий Синьковский. На первый взгляд, авантюрное назначение: специалист по барокко пришел в провинциальный театр, где зритель привык к оперному мейнстриму XIX века. Будут ли они интересны и нужны друг другу? Часть сомнений быстро отпала: Синьковский зарекомендовал себя музыкантом универсальным и вдумчивым. “Севильский цирюльник” показал весь диапазон динамических оттенков, от тончайших пианиссимо до тройного форте с грохотом ударных в сцене бури. Упругими и собранными предстали ансамбли, а в ариях дирижер дал солистам показать все, на что они способны.

Судя по объявленным планам, Нижний Новгород всерьез намерен закрепиться в статусе нового оперного центра. А у моск-вичей есть возможность продолжить знакомство с театром в марте, когда в Концертном зале имени Чайковского позвучит “Орфей и Эвридика” Глюка. Партию Орфея исполнит уже известная любителям барокко Дарья Телятникова – тоже солистка Нижегородского театра оперы и балета с 2022 года.

Вторая высшая точка января – представленная театром “Новая опера” российская премьера произведения американского композитора Джона Адамса “Доктор Атом”. Это третья часть трилогии, посвященной драматическим моментам истории XX века. В 1987 году Адамс взорвал оперные традиции, написав оперу “Ник-сон в Китае”, посвященную состоявшемуся за 15 лет до того визиту американского президента в КНР. Героями оперы стали реальные участники событий, многие из которых были в тот момент живы (Никсону даже посылали приглашение на премьеру, но он отказался; позже его представитель пояснил, что бывший президент вообще не любит видеть себя ни в кино, ни по телевидению.)

Бурю эмоций вызвала опера “Смерть Клингхоффера” (1991), также посвященная реальному событию – захвату заложников на борту океанского лайнера. Тут временная дистанция была еще меньше – между инцидентом и оперной премьерой прошло всего шесть лет. В результате палестинцы протестовали против того, что их соотечественники показаны в роли злодеев, дочери же погибшего Леона Клингхоффера, напротив, увидели в опере героизацию террора.

Художественный метод Адамса и его последователей, берущих темой для сочинений острые проблемы современности, получил несколько ироническое название “опер CNN” в честь телеканала, транслирующего политические новости и репортажи из горячих точек. “Доктор Атом” (2005) рассказывает о событиях более отдаленных. Действие оперы происходит летом 1945 года, незадолго до первого в истории испытания атомной бомбы на полигоне в Нью-Мексико, финальная сцена – последние минуты перед взрывом. Герои оперы – физик Роберт Оппенгеймер, “отец атомной бомбы”, и люди, окружавшие его во время работы над “Манхеттенским проектом” (один из них – Эдвард Теллер, будущий создатель водородной бомбы). Большая часть первого действия состоит из деловитых разговоров ученых и военных. Физики заключают пари, пытаясь предсказать мощность предстоящего взрыва. Точно этого никто не знает, среди вариантов есть такой: мир сразу полетит к чертям. Генерал требует от синоптиков гарантированного прогноза хорошей погоды. Метеоролог взывает к здравому смыслу и уверяет о том, что время для испытаний выбрано неудачно, во время сезона гроз, и как раз в этом момент сильная гроза бушует над полигоном. Один электрический разряд в атмосфере – и цепочка запустится раньше, чем запланировано.

Это реальный пласт, к которому добавлена метафорическая линия. Оппенгеймер говорил, что в момент взрыва ему в голову пришла в голову фраза из “Бхагавадгиты”: “Я смерть, разрушитель миров”. Это дало автору либретто режиссеру Питеру Селларсу повод насытить текст поэтическими образами. Это – минуты рефлексии, в которой отказывает себе большинство героев, но которая присуща Оппенгеймеру. В опере звучат тексты “Бхагавадгиты”, стихи Шарля Бодлера и Джона Донна, песня индейцев народа тева (ее поет служанка Паскуалита). Лирическая линия связана с женой ученого Китти, которая словно не замечает зловещих событий, происходящих вокруг, и пытается удержать равновесие в мире, который вот-вот сорвется с катушек.

Исполнение “Доктора Атома” завершилось оглушительной паузой. Кажется, она тянулась не меньше минуты. Это была спонтанная минута молчания – в память о жертвах атомных бомб, в память о прекрасных гуманистических идеалах, с которыми так легко расстается человечество.

Хочется верить, что театр не ограничится единственным концертным исполнением. Это тот случай, когда опера просто взывает к постановке. Пульсирующие музыкальные ритмы, подчиняющие себе с первых минут, полные внутреннего драматизма сцены, среди которых потрясающая по накалу ария Оппенгеймера “Разбей мне сердце, триединый Бог“ в финале первого акта – все это позволяет верить в сценические перспективы произведения. Уже есть превосходно сделанная под руководством дирижера Федора Леднева музыкальная работа. Есть исполнитель на главную роль – Дмитрий Зуев, которому партия подошла не только по голосу, но и по темпераменту, склонности углубляться в материал.

Ни “Севильский цирюльник”, ни “Доктор Атом” не собрали оглушительных аншлагов. Но свободных мест в залах было совсем чуть-чуть, и это обнадеживает. Любопытство, стремление к новым открытиям не дают застояться на месте.

Дмитрий АБАУЛИН

«Экран и сцена»
№ 3-4 за 2023 год.