“Триумф”. Режиссер Эммануэль Курколь
Фильм Эммануэля Курколя “Триумф” был признан лучшей комедией 2020 года по версии Европейской киноакадемии. Но, видя слово “комедия”, надо учитывать, что жать изо всех сил на смеховые точки зрителей режиссер не собирается, скорее, получится несколько раз тонко улыбнуться, чем от души загоготать.
Что-то подобное происходило при просмотре комедии “Бобро поржаловать” – с “Триумфом” у них общий продюсер, французский комик Дени Бун. И Кад Мерад, игравший в “Бобро поржаловать” лживого работника почты, а в “Триумфе” – актера-неудачника, который решил переквалифицироваться в режиссеры.
Этьену Карбони (его играет Кад Мерад) нечем похвастаться в плане карьеры – несколько фотографий давних спектаклей, где ему доставались главные роли, небольшой опыт преподавания актерского мастерства трудным подросткам, иногда – ведение тренингов командообразования для офисных работников. Его бывшая жена – актриса, на ее спектакли Карбони ходить отказывается наотрез. Что между ними произошло, в фильме не покажут, но зависть здесь точно присутствует; на сцену Карбони не выходил уже три года.
Взрослая дочь Нина вроде бы хорошо относится к нему, но провести вместе выходные не хочет – некогда ей. Даже машины у него нет – режиссер постоянно это подчеркивает, показывая, как немолодой Этьен трясется в переполненном автобусе, или стоит на перроне, обдуваемый холодным ветром, в ожидании пригородного поезда.
Однако лишения не превратили Карбони в тряпку, он может быть и суровым – по крайней мере, агрессивный танец участникам тренингов он ставит неплохо, конкуренты должны задрожать и сдаться. И в тюрьме, куда он устроился руководить театральной студией, Этьен чувствует себя спокойно, не боится. Как бы ни уверяла его очаровательная директриса тюрьмы Ариана (Марина Андс), что нынешние его подопечные отличаются от трудных подростков, Карбони в это не верит: такие же дети, разве что размером побольше.
В основе сценария “Триумфа” – реальная история из шведской жизни, где актер Ян Йонсон собрал труппу из заключенных тюрьмы строгого режима. Многие из нас, услышав словосочетание “театр в тюрьме”, вспомнят документальный фильм Кирилла Серебренникова; он так и называется, “Театр в тюрьме”, и рассказывает об английском режиссере, который работал с заключенными Пермской колонии и с трудом преодолевал особенности тюремной кастовости: “блатных”, “мужиков” и “обиженных” было совсем непросто объединить в одну слаженную труппу.
И, конечно же, на ум придет “Зона” Сергея Довлатова, уморительный спектакль про Ленина и Дзержинского, поставленный силами зэков и шедший под громкие комментарии зэков-зрителей. Дзержинскому, спорившему с Лениным, из зала осуждающе кричали: “Ты как с паханом базаришь?” Этот эпизод потом превратился в фильм “Комедия строгого режима”, снятый Михаилом Григорьевым и Владимиром Студенниковым.
Ничего жесткого ждать от “Триумфа” не стоит, хотя участники труппы (Давид Айала, Ламин Чиссоко, Вабинле Набье, Пьер Лотен) сидят в одиночных камерах и совершили серьезные преступления. Подробностей узнать не получится – “так, зацепились с одним афганцем, плохо закончилось”. Сперва участники театральной студии над ним подшучивают: «У тебя ботинки фирмы “Отдам даром”? А говорят, что актерам хорошо платят!» А потом Карбони приходит идея: труппа заключенных, которые постоянно чего-то ждут, то утра, то вечера, то свидания с родными, то выхода на волю, должна хорошо сыграть спектакль “В ожидании Годо”. “Взгляд жуткий. Точно гений” – реагируют будущие актеры, глядя на портрет Беккета.
Этьен с головой уходит в репетиции, активно делясь с окружающими своими впечатлениями от работы: “В этих ребятах есть и трагическое, и бурлеск!”, “Играют они плохо, но сами они настоящие!”, “Я играл в этой пьесе и думал, что я ее знаю. Но по-настоящему я ее узнал только с ними!” В процессе работы происходит небольшая ссора – Этьен, обидевшийся на то, что актеры не выучили текст, покидает труппу, но Ариана ласковым звонком возвращает его обратно.
Вообще, в этом фильме, что удивительно, почти нет сложностей и препятствий. Стоит на небо сценария набежать микроскопической тучке, как она моментально рассеивается.
Перед премьерой “Годо”, которая проходит в настоящем театре, при большом стечении публики, исчезает один из актеров, Камель (Софьян Каммес), однофамилец автора пьесы. В труппу он проник самостоятельно – просто велел одному из участников уйти, будучи выше его в тюремной иерархии. На Этьена произвел впечатление тем, что идеально выучил текст роли. Ариана предупреждала, что Камель хитер и явно что-то замышляет, поэтому, когда он пропадает, сразу же кажется, что совершен побег. Но режиссер фильма Эммануэль Курколь, даже не дав как следует попереживать, моментально жмет на кнопку “все снова хорошо”, и оказывается, что Камель заперся в туалете гримерки и сердится из-за того, что бывшая жена не привела на премьеру сына.
Спектакль проходит прекрасно, и после триумфа на театральной сцене до конца фильма остается около сорока минут. Часть из этих сорока минут занята показом гастролей, на которые ездит маленький многонациональный театр: в труппе Карбони есть белые французы, есть арабы, есть темнокожие и даже один русский (Александр Медведев), вносящий в спектакль новый элемент. Такого элемента нет у Беккета, и он невероятно радует зрителей и участников.
Еще русский исполняет (не на театральной сцене) песню про маму и Магадан и много ругается матом. Есть из-за чего: играя спектакль, пятеро актеров чувствуют себя свободными, они дурачатся, они наслаждаются смехом и аплодисментами публики, но потом им приходится возвращаться в камеры и смотреть, как охранники потрошат подаренные им букеты и игрушки.
Эммануэль Курколь еще раз предлагает чуточку испугаться. На гастролях один из актеров проявляет слабость и предлагает сбежать, но тут же получает от Камеля несколько дружеских оплеух. Самое плохое, что позволяет себе труппа, – облиться после завершения гастролей шампанским и попрыгать голыми у ворот тюрьмы. За это положен карцер, но Карбони приходит приглашение из театра “Одеон”, и он запросто уговаривает отпустить пленников. Уговаривает не только Ариану, но и строгую судью. Сперва судья отказывается нарушать закон, но потом, получив диск с записью спектакля, смотрит его блестящими от восторга глазами.
А на премьеру в “Одеон” приходят уже все родственники актеров – и братья, и жены, и дети, и Нина, которая простила отцу отсутствие интереса к ее экзаменам, и Ариана, которая уже почти не бывает в тюрьме, но присутствует на всех спектаклях, и судья с мужем, и даже министр юстиции.
И здесь можно порассуждать о том, что такое триумф. У Этьена Карбони, незадачливого артиста из Лиона, вообще не было шансов оказаться на сцене “Одеона” и слушать аплодисменты, адресованные лично ему, но судьба ему эту возможность дала. Он на какое-то время получил режиссерскую власть, потом актерскую славу. У заключенных-актеров были другие цели – игра на сцене дала им свободу, и они захотели еще: в этом смысле искусство, конечно, не перевоспитывает, но разные желания пробуждает.
В фильме есть сцена, где охранник, сопровождающий труппу на гастролях, пытается рассказать Карбони, какие преступления совершили его актеры, но Этьен отказывается слушать, ему надо видеть своих ребят хорошими, отвечать за них. И Курколь специально не делает на преступлениях акцент, иначе трудно было бы посочувствовать заключенным, которые решили в тюрьму не возвращаться, и их триумф был именно в этом.
В реальности Ян Йонсон сделал из истории своей труппы спектакль, поставил его уже с другими актерами и успешно гастролировал. Сэмюэль Беккет, узнав о данной истории, сказал, что это лучшее, что могло произойти с его знаменитой пьесой. А какие наказания ждали сердобольных директрису и судью, останется неизвестным.
Жанна СЕРГЕЕВА
«Экран и сцена»
№ 24 за 2021 год.