Из азбук вычеркнули слова

Сцена из эскиза “Умаление мира”. Фото предоставлено пресс-службой фонда “Живой город”
Сцена из эскиза “Умаление мира”. Фото предоставлено пресс-службой фонда “Живой город”

Театральную лабораторию “Свияжск АРТель” Казанский фонд поддержки современного искусства “Живой город” проводит на острове Свияжск с 2014 года. В минувшем “ковидном” августе хотели сделать перерыв, но в последний момент решили рискнуть. На предложение поставить эскиз спектакля на тему “Алфавит” откликнулось двадцать российских режиссеров; кураторы лаборатории Инна Яркова и Олег Лоевский, изучив их идеи, пригласили к работе троих – петербуржцев Елену Павлову, Бориса Павловича и москвичку Марину Давыдову.

Обычно свияжские лаборатории длятся неделю: пять дней – репетиции, два – показы. В этот раз репетировали всего три дня, причем режиссер Павлович, подозревавший у себя коронавирус, делал это онлайн.

Он работал с Региной Саттаровой – режиссером независимого казанского “Пакет-Театра”. В эскизе “Имя” она играла саму себя: выступала с монологом, основанном на своей биографии и текстах философа Владимира Бибихина. От публики ее отделяло метров десять – актриса стояла на краю обрыва, и, чтобы увидеть ее, крошечную, на такой высоте, зрителям на берегу реки Свияги приходилось запрокидывать головы. А вот слышно актрису было хорошо: текст она выкрикивала размеренно, гулко, будто пропевала. Это были откровения про имя: насколько оно твое личное, если вдруг популярное в окружении? А если среди тезок есть еще и знаменитости, это – проклятье или дар? Регина приводила в пример телеведущую Регину Дубовицкую (зрители возраста 20+ ее, как выяснилось, не знают), певицу Регину Спектор… Мысль о том, что всегда приятно, когда тебя окликают, подкрепляла простодушной игрой: пряталась в высокой траве и выбегала из укрытия, стоило зрителям нестройным хором позвать ее по имени. Скомканный финал моноспектаклика иллюстрировал знаменитое откровение Сергея Довлатова: “Хорошо идти, когда зовут. Ужасно – когда не зовут. Однако лучше всего, когда зовут, а ты не идешь…”.

В эскизе Елены Павловой “ОА” (“Остров аббревиатур”) зрители под предводительством Романа Гуськова в быстром темпе обошли почти весь Свияжск и зашли в два музея: Гражданской войны и художника Геннадия Архиреева (1949–2007). Променад был совмещен с лекцией под условным названием “Расшифровываем аббревиатуры времен СССР”, она звучала в записи из беспроводной колонки. Периодически сухие справки про уродливые сокращения слов (“КГБ: комитет государственной безопасности…”, “БАМ: Байкало-Амурская магистраль…”, “ДРА: демократическая республика Афганистан…”) прерывались музыкальными паузами и актерскими этюдами. Так, в музее художника Архиреева актер Гуськов под ретро-шлягер “Последняя электричка” изображал стилягу – характерно пританцовывал и укладывал шевелюру электрической расческой (чудо советского парикмахерского искусства!). Потом выпивал стопку водки и выдыхал: “Светка!”. В этот момент он находился у портрета Светланы Колиной – музы Архиреева, и казалось, что Гуськов вошел в роль художника. Тут крылся обман: “СВетКА” – аббревиатура, ее актер быстро расшифровал: совет ветеранов Красной армии.

Гуськов на этом променаде преображался неоднократно: представал солдатом, бездомным и даже вкладчиком финансовой пирамиды “МММ”. А справочный текст в аудиозаписи (про аббревиатуры) часто повторялся. Раздражающие повторы не столько тормозили сюжет эскиза, сколько заставляли чувствовать: советское прошлое (ГУЛаг, КПСС, КГБ, Чернобыльская АЭС) в современной России не отрефлексировано.

Точнее всех лабораторную тему “Алфавит” раскрыла работа Марины Давыдовой – перформанс “Умаление мира”. Это ее первый режиссерский опыт в России (до Свияжска она ставила спектакли в Германии), проект рассчитан на участие трех перформеров (музыканта, художника, танцовщика), одного ведущего и тридцати трех зрителей.

“Умаление мира” представляло несколько русских азбук: старославянскую, дореволюционную, наших дней. Вариант азбуки человека, живущего в современной России, Марина Давыдова сложила самостоятельно – она включает такие буквы и понятия, как “А: автозак”, “О: обнуление”.

Еще один вариант современной русской азбуки составляли во время перформанса зрители (каждый из тридцати трех пишет главное для себя слово на выпавшую ему букву). Буквы и понятия из всех этих азбук перформеры пропевали (Александр Маноцков), изображали телом (Анна Хлёсткина), рисовали кистью и черной краской на листах-дорожках (Ксения Шачнева). И делали это одновременно – зрелище завораживало.

К моменту, когда к азбукам вышли три рандомных зрителя и получили от ведущего перформанса (Артем Силкин) право что угодно из них вычеркнуть, интерес к происходящему достиг апогея.

В финале должно было остаться три слова. Три самых главных слова про “здесь и сейчас”. На том “Умалении мира”, где присутствовала я, “мир” сократился до понятий “любовь”, “семья” и “юмор”.

Результаты следующих “Умалений мира” предугадать невозможно. Они будут другими.

Айсылу КАДЫРОВА

«Экран и сцена«
№ 17 за 2020 год.