Режиссер Мурат Абулкатинов поставил «Гамлета» в Театре на Таганке. Вызывающе смелый поступок, учитывая историю этого театра и спектакль Юрия Любимова. Собственная, очень субъективная версия всем известных событий в датском королевстве выглядит оригинально и свежо. Но что важнее – она вступает в ироничный диалог с легендой.

Мурат Абулкатинов нашел своего Гамлета, делая эскиз на лаборатории, посвященной хитам Таганки. Тогда он еще не думал о полноценном спектакле и был смущен предложением дирекции. Риск оказался оправданным, поскольку режиссер вместе с драматургом Никой Ратмановой обнаружили в измученном подмостками тексте новое звучание и нового героя.

Гамлета играет Сергей Кирпиченок, чья фактура, магнетизм и органичность как нельзя лучше соответствует режиссерскому замыслу. Гамлет Абулкатинова – растерянный поэт, тонкая натура, лирик до мозга костей. Он не хочет ни с кем воевать, никому мстить. Его не интересует власть, его даже справедливость не интересует – ввиду ее недостижимости. Он живет в собственном мире, отрицая реально существующий. Бесконечно творящиеся вокруг «дичь» и «кринж» только усиливают его нежелание действовать. Он аморфен, отказывается от наследства и жаждет съехать куда-нибудь подальше. Дядя Клавдий не одобряет подобные выкрутасы и подозревает Гамлета в подготовке заговора против себя. Призрака убитого отца и дядю неслучайно играет один артист (звезда новосибирского театра «Старый дом», а ныне артист труппы Театра на Таганке Анатолий Григорьев) – герои-братья ничем друг от друга не отличаются, оба про насилие и интриги.

Судя по происходящему дальше, в смерти Офелии (Ксения Галибина, выпускница курса Юрия Бутусова) виновен именно Клавдий, он не знает, как еще вывести Гамлета из себя. В предпремьерных интервью Мурат Абукалтинов говорил о любовной линии своего спектакля: мол, Гамлет и Офелия – это новые Ромео и Джульетта. Предпосылки к такому сращению двух шекспировских сюжетов в спектакле, действительно, есть, но до движущей силы конфликта этой истории все-таки далеко. Нерешительный, бесконечно растерянный принц, выбирающий «не быть», вряд ли способен на всепоглощающее и умопомрачительное чувство. Страстные и ловко придуманные любовные сцены между ним и Офелией идут вразрез с концепций его характера. Отдельно стоит отметить эпизод смерти Офелии – она бегает по кругу в ночной рубашке, все герои поочередно выплескивают на нее воду из бокалов. Страшная и зримая метафора всеобщей вины перед девочкой, так невовремя и не того полюбившей.

Несмотря на всю серьезность режиссерского замысла (Гамлет сегодняшнего дня), спектакль не лишен изящного остроумия и прямо-таки студенческой легкости. Главная причина сосредоточена в адаптации текста, предложенной Никой Ратмановой. Шекспировская лексика, летучесть метафор, глубина прозрений – все это на месте, при этом шекспировские строки звучат так, как будто их сочинили сегодня. Отсутствуют пафос и тяжеловесность, Абукалтинов делает ставку на самоиронию. И тем существенно облегчает себе задачу диалога с легендарным спектаклем Любимова. Могильщики здесь жалуются на то, что в театрах ставят одни только дети: «ничегошеньки не умеют, ни разобрать, ни поставить». Гамлет, выходя к зрителям в самом начале, цитирует Треплева: «Вот тебе и театр – пустое пространство, декораций никаких. Вот она – лучшая в мире труппа». А актеры бродячей труппы приглумливаются над монологом «Быть или не быть»: «Ну нет, я вот это – здесь – читать не буду».

В ироничную перепалку с любимовским шедевром вступает и минималистичная сценография постоянного соавтора Абукалтинова Софьи Шныревой. На сцене – закрытый гроб отца Гамлета (на нем и возле него многое происходит) и три разноцветных занавеса. Все – подчеркнуто театральные, бархатные. Они здесь, в отличие от занавеса Давида Боровского, не символизируют волю рока, лишь обрамляют само представление. Гамлет все страсти с убийством и последующей женитьбой матушки на дяде воспринимает как нелепую игру. Ее и смотреть-то не хочется, не то, что в ней участвовать. Свойственен ли ему осознанный гуманизм? Вряд ли. Скорее растерянность от демонстративно множащегося зла кругом: не цинизм, но тотальное нежелание в это включаться. Спрятать голову в песок – в книги, в любовь, в мечты. И, совсем как большинство сегодняшних молодых людей, образованных, духовно развитых и обеспеченных, остаться большим ребенком в ответ на самые страшные вызовы жизни.

Наталья ВИТВИЦКАЯ

«Экран и сцена»
Май 2025 года.