Ольга ЛЕВИТАН: «Годы странствий Габимы»

Легендарному старейшему репертуарному театру Израиля “Габима”, родившемуся в России, исполнилось 100 лет. Этому событию посвятили выставку в Центре еврейского наследия имени Цимбалиста Тель-Авивского университета. В сравнительно небольшом пространстве экспозиции отражены начальные этапы пути уникального коллектива: московский период, европейские гастроли, первые годы работы в Палестине.

Мы беседуем с Ольгой Левитан, директором Израильского центра документации сценических искусств (она же является куратором выставки, демонстрирующей редкие материалы из фондов возглавляемого ею архива).

– Как вы определяете концепцию экспозиции?

– Мы хотели показать, как воспринимали “Габиму” в разных странах мира зрители, принадлежавшие к разным культурам. Важно было рассказать и об особом сценическом языке этого театра. В экспозиции – много редких фотографий, плакатов, газетных рисунков, альбомов с чертежами, раскадровками сцен, рукописных материалов. Идея заключалась в том, чтобы каждый посетитель выставки мог бы исследовать биографию театра, сопостав-ляя и анализируя, открывая для себя связи между письменными и визуальными документами.

– Выставка названа “Бал сотворения”. Так же, как первый спектакль “Габимы”, состоявшийся в 1918 году (в русских переводах – “Праздник начала” или “Вечер начала”).

– Вокруг возникновения и существования “Габимы” до сих пор ведутся споры. Один из них: когда следует отмечать столетний юбилей театра? На протяжении десятков лет счет вели от 1918 года, и это позволяло отмечать юбилейные даты театра одновременно с юбилеем государства Израиль, созданного в 1948-м. На выставке мы показываем уникальный рукописный документ из фонда правления “Габимы”, где на иврите черным по белому написано: “Театр “Габима” основан был в России в 1917 году”. Эта дата подтверждается и актерскими мемуарами: Менахэм Гнесин рассказывает, как сразу после Февральской революции Наум Цемах, зачинатель идеи художественного театра на древнееврейском языке, подал прошение в Московскую городскую думу и получил разрешение на создание “Габимы”. На иврите это слово имеет двойной смысл. “Габима” переводится как сцена, но “бима” – это и особое пространство в синагоге, часто возвышение, откуда читается текст Торы. Символические смыслы были важны для основоположников этого театра. И в названии первого спектакля “Бал сотворения” (“Нешеф Бэрешит”) есть символика. “Бэрешит” – первая книга Пятикнижия Моисеева – Книга Бытия.

– Самым знаменитым спектаклем стал “Гадибук”, поставленный Евгением Вахтанговым в 1922 году.

– В России его сыграли 300 раз. Семь спектаклей с огромным успехом прошли в Ленинграде, остальные в Москве. Среди редких экспонатов московского периода “Габимы” мы показываем на выставке карикатуру Исаака Махлиса, известного художника театра и кино, изображающую победное шествие ведущих московских театров, спектаклей и артистов. В первых рядах этой процессии – Цадик (праведник) и Прохожий, персонажи “Гадибука”. Следом шагает Луначарский в образе Дон Кихота. За ним – важнейшие фигуры московского театра двадцатых годов: персонаж из мастерской Николая Фореггера, Всеволод Мейерхольд в автомобиле с транспарантом “Земля дыбом”. На втором плане – на всех парах мчится мощный паровоз с надписью МХТ, за ним вагоны с надписями – Первая и Вторая студии. Замысел художника очевиден – московские театры и московский авангард следуют за “Гадибуком”.

– “Габиму” называли библейской студией МХТ. В 1926 году театр покидает Москву и отправляется в европейское турне. “Гастроли” в Советском Союзе часто имели скрытый смысл, который был равносилен изгнанию.

– Отъезд был обусловлен многими причинами, не только политическими. Владислав Иванов подробно пишет об этом в книге «Русские сезоны театра “Габима”».

Финансирование “Габимы” было прекращено в 1924, и в течение целого года труппа стояла перед дилеммой: либо прекратить существование и разойтись, либо уехать и сохраниться как театр. Выбрали отъезд. Наум Цемах мастерски выстроил европейские гастроли, наладив отношения с тремя “потоками” зрителей. С одной стороны, это были еврейские общины Европы, у которых вызывал любопытство театр на иврите, с другой – русская эмиграция (временами артисты даже жили в одних отелях с беженцами). Белая эмиграция воспринимала “Габиму” как свой театр, воспитанный МХТ и продолжающий его традиции. Третья категория – любители и ценители сценического искусства, ведь и в Москве, и в Европе зрители в большинстве своем не знали иврита, притягательным и захватывающим был язык театральный. В результате “Габима” оказалась самым благополучным эмигрантским театром из России.

Особый успех она имела в Германии. На выставке мы показываем немецкие афиши. Их мощная выразительность строится на шрифтах. Никаких фотографий или рисунков. Вот, например, афиша “Уриэля Акосты”, спектак-ля, поставленного Алексеем Грановским в берлинский период “Габимы” (1930). Основные ее состав-ляющие – шрифт, локальные цвета и восторженные цитаты из немецкой театральной критики, утверждающие, что Грановский поставил трагедию Карла Гуцкова как комическую феерию. Забегая вперед, скажу, что в 1937 году этот спектакль был показан в Париже и удостоен почетного диплома Всемирной парижской выставки. Этот диплом мы также включили в экспозицию.

– В марте 1928 года “Габима” приехала в Палестину и попала в непростую ситуацию.

– Ситуация была сложной еще до того, как театр оказался в Палестине. Ведь “Габима” не хотела уезжать из Москвы. Европейские гастроли принесли мировую славу, но не решили насущных проблем, ни художественных, ни материальных. В театре образовались три группировки. Одни считали, что нужно во что бы то ни стало ехать в Палестину, другие, более прагматичные, полагали, что нужно отправиться в Тель-Авив на “разведку” и уже на месте решать в соответствии с реальными обстоятельствами, а третьи хотели вернуться в Москву.

В то же самое время Наум Цемах, главный идеолог “Габимы”, выдвинул модель Всемирного театра, играющего на иврите, со стационарами в Америке и в Иерусалиме, передвижной труппой в Европе и Школой в Москве.Ольга ЛЕВИТАН

– Американские гастроли не были удачными.

– Тем не менее, Цемах считал, что нужно остаться в Америке и материальное благополучие театра строить на успехе у американского зрителя. Труппа выступила против. Произошел раскол. Большая часть актеров решила вернуться в Европу и оттуда двигаться в Палестину. Поначалу на гастроли.

В этот момент театр приглашает на постановку Алексея Дикого из Москвы.

Приезду режиссера предшествовала долгая переписка (она будет опубликована в очередном выпуске альманаха “Мнемозина. Документы и факты из истории отечественного театра ХХ века”, подготовленном к печати Государственным институтом искусствознания). Дикий приезжает в Тель-Авив, ставит “Клад” Шолом-Алейхема и “Корону Давида” Кальдерона, в сущности, первые премьеры “Габимы” после отъезда из Москвы. На выставке мы представили фотографии габимовских постановок режиссера, позволяющие говорить об интересном развитии идей Мейерхольда и Вахтангова и об оригинальном опыте показа истории в приемах деконструктивизма.

– В 30-х годах “Габима” вновь едет на гастроли в Европу.

– “Габиме” на первых порах нелегко было организовать свою жизнь в Тель-Авиве. С этим было связано возвращение в Европу, куда повезли спектакли Дикого; в 1930-м, находясь в Берлине, театр приглашает двух других режиссеров-постановщиков московского происхождения – Алексея Грановского и Михаила Чехова. Грановский с успехом ставит “Уриэля Акосту”, Чехов – “Двенадцатую ночь”. Однако уже в 1931 году “Габима” решает отказаться от идеи передвижного театра и возвращается в Тель-Авив на постоянное место жительства. В последующие годы связь с Грановским и Чеховым не прекращается, письма Чехова к правлению “Габимы” включены нами в экспозицию.

Логическим завершением экспозиции стали фотографии и эскизы спектакля “Наша земля” А.Ашмана. Спектакль был поставлен в 1942 году как героический эпос жизни, возникающей в палестинских пустынных землях в разгар Холокоста и вопреки ему. Здесь все было символично, и название, и тематика, и связь с трагическим контекстом Второй мировой войны. Барух Чемеринский, режиссер-постановщик “Нашей земли”, началам театрального искусства учился у Станиславского и Вахтангова, считал себя их учеником. В “Габиме” он прославился мифопоэтическими постановками Шолом-Алейхема, и это были первые шаги уже израильского национального театра.

– На выставке представлено множество интереснейших экспонатов. Как и когда возник Центр документации сценических искусств?

– Архив возник в 1970 году. Его основал актер Шимон Лев-Ари, личность необыкновенная, фанатик истории театра. Он собрал огромное количество документов, в том числе – сотни писем, фотографий и рецензий, рассказывающих историю “Габимы”. Лев-Ари возглавлял архив до 2010 года. Благодаря его усилиям мы получили возможность представить редчайшие документы и ранее неизвестные реликвии.

Беседовал Александр УРЕС
«Экран и сцена»
№ 4 за 2018 год.