Два высокомудрых, обремененных многообразными неведомыми широкой публике знаниями, научных вузовских мужа богами с Олимпа взирали сверху вниз на экран монитора, с которого обоих полов простецкие жители Михайловского и окрестностей привычно признавались в любви к Александру Сергеичу. А я вспомнил к случаю, как однажды в тверских краях попал в просторный дом давешнего старицкого урядника Василия Васильевич Вельяшева – там местная библиотека тогда, в 70-х, квартировалась (может, и сейчас еще жива), – и как раз в доме том на рождественском балу 1829 года Пушкин встретил урядникову дочку Катеньку Вельяшеву, чтобы потом восхититься: “Подъезжая под Ижоры…”. Особенно удивило, что та бальная зала простором не впечатлила, ума не приложу, где там было развернуться десятку танцующих пар. То есть понятно, что большей зала по логике быть не могла, но фильмы тех лет с мазурками на экране приучили к иным масштабам.
НАГРАДЫ 19-ГО РОССИЙСКОГО
КИНОФЕСТИВАЛЯ
“ЛИТЕРАТУРА И КИНО” В ГАТЧИНЕ
Гран-при “Гранатовый браслет” – фильму “Искупление” по произведениям Фридриха Горенштейна, режиссер Александр Прошкин.
Приз за лучшую мужскую роль – Сергею Пускепалису (“И не было лучше брата”, режиссер Мурад Ибрагимбеков).
Приз за лучшую женскую роль – актерскому ансамблю: Каролина Грушка, Ксения Кутепова, Арина Маракулина, Инна Сухорецкая (“Танец Дели”, режиссер Иван Вырыпаев).
Приз за режиссуру – Сергею Лознице (“В тумане”) и Ивану Вырыпаеву (“Танец Дели”).
Приз за лучший неигровой фильм – “Юргис Балтрушайтис – последний рыцарь Серебряного века”, режиссер Евгений Цымбал.
Приз имени А.Петрова за лучшую музыку – студии Saundrama (фильм “Доктор”, режиссер Владимир Панков).
Приз имени А.Москвина за операторскую работу – Ивану Гудкову (“И не было лучше брата”, режиссер Мурад Ибрагимбеков).
Дипломы жюри – фильмам “История одной мистификации”, режиссер Римма Кузьмина; “Виктор Соснора. Пришелец”, режиссер Владимир Непевный; “Захар”, режиссер Константин Сухарьков; “Женщина эпохи танго”, режиссер Павел Мирзоев.
Приз зрительских симпатий – фильмам “Частное пионерское” Александра Карпиловского и “Рассказы” Михаила Сегала.
Приз читательского жюри – фильму “Если бы не Коля Шатров”, режиссер Наталья Назарова.
Приз губернатора Ленинградской области Александра Дрозденко – Валентину Гафту.
Два высокомудрых, обремененных многообразными неведомыми широкой публике знаниями, научных вузовских мужа богами с Олимпа взирали сверху вниз на экран монитора, с которого обоих полов простецкие жители Михайловского и окрестностей привычно признавались в любви к Александру Сергеичу. А я вспомнил к случаю, как однажды в тверских краях попал в просторный дом давешнего старицкого урядника Василия Васильевич Вельяшева – там местная библиотека тогда, в 70-х, квартировалась (может, и сейчас еще жива), – и как раз в доме том на рождественском балу 1829 года Пушкин встретил урядникову дочку Катеньку Вельяшеву, чтобы потом восхититься: “Подъезжая под Ижоры…”. Особенно удивило, что та бальная зала простором не впечатлила, ума не приложу, где там было развернуться десятку танцующих пар. То есть понятно, что большей зала по логике быть не могла, но фильмы тех лет с мазурками на экране приучили к иным масштабам.
Научные мужи комментировали картинку с монитора и размышляли о мифологеме Пушкина. Обитатели Михайловского и окрестностей резонно вопрошали: если б не он, кто б про нас знал?
Я же с мыслями, навеянными Старицей, случайно стал третьей стороной этого внезапно сложившегося равностороннего треугольника, где каждая из сторон на свой лад размышляла о меняющемся в меняющемся времени Пушкине. Потому что к добру или нет, меняемся и мы сами. Режиссер Лейла Недорослева, показавшая в конкурсе нынешнего гатчинского фестиваля “Литература и кино” картину “Плавающий символ”, подхватив песню уже не раз спетую другими, счастливо избежала опасности впасть в хрестоматийную скуку, дав каждому искомое: жителям Михайловского – гордость за Пушкина и себя, научным мужам – очередное доказательство бесконечности знаний, мне – память о том, что хорошо вспоминается. А все вместе это и есть нынешний разный Пушкин.
“Плавающий символ” стал не единственной встречей с Пушкиным в конкурсной программе. И опять скучать было некогда, потому что в фильме, где автор идеи Екатерина Варкан, сценарист Виктор Куллэ, а режиссер Римма Кузьмина, речь была о мистификации, то есть о введении в заблуждение некоего числа доверчивых лиц, если по-научному, или намеренной разводке, если по-современному. Фильм Кузьминой так и назывался – “История одной мистификации”, и снова – старые знакомцы: к Пушкину добавился Грибоедов, тоже Александр Сергеевич.
Не знаю, кто про что, а я смотрел картину не о возможном вымысле, а о реальном поединке двух молодых гениев. Не трудном и не добром, а радостном и азартном, когда он вот так, а я вот этак. Когда не с подозрением за другим следишь, а для порядка слегка глазом косишь – чем удивить собираются, сам-то наверняка удивлю. И так ли уж важно, где встретил Пушкин весть о гибели Грибоедова – на узкой дороге горного перевала или в ином месте; важно, что испытал, узнав, о чем подумал и загоревал. Наверно, красиво это выглядело бы, по-киношному, если все действительно происходило под ночным горным небом и с мыслью еще не погибшего Пушкина: я следующий. Не верится, что в тот момент про себя подумал. Как мир наш тесный обездолел, написал кто-то после Черной речки.
Не о том ли, узнав о Грибоедове, подумал и сам Пушкин, в единый миг почувствовав себя одиноким?
“О, одиночество, как твой характер крут…”. Одной из самых тонких картин фестивального конкурса показалась “Женщина эпохи танго” Павла Мирзоева: рассказ о Веронике Полонской, Норе – “невесточке”, “женщине-причине”, которой не повезло (повезло?) оказаться рядом с Маяковским в последние минуты его на глазах истаявшей жизни. Впрочем, перипетии отношений юной замужней женщины, актрисы и жены актера, которой еще и 22-х не сравнялось, с глашатаем и трибуном, это лишь отвлекающий маневр, потому что сам фильм получился о победе эпохи маршей над эпохой танго и навалившимся на поэта одиночестве, когда понимаешь, что “выходов нет”.
Среди фестивальных общений запомнился мимолетный разговор с лауреатом премии “Триумф” писателем Евгением Поповым, возможность таких “мимолетностей” одна из счастливых особенностей гатчинского “ЛиКа”. Интересно, спросил у Евгения Анатольевича совсем по другому поводу, каким мог бы получиться фильм о здравствующем литераторе, который пережил свое время. Да кто же согласится, что пережил свое время, – улыбнулся Попов в ответ. И добавил: но вообще интересно.
Документальных картин, посвященных здравствующим современникам, в конкурсе было две, разительно непохожие. При том, что отношу себя к поклонникам дарований обоих литераторов: Виктор Соснора в рекомендациях не нуждается, а прилепинского “Санькю” однажды прочитал на одном дыхании, был рад “Ботинкам, полным горячей воды”. Но, на мой взгляд, если кино о творце и друге, то делается для того, чтобы задать ему, творцу и другу, некие вопросы, если не от моего читательского имени, то хотя бы от своего. А когда фильм, названный “Захар”, получился типа всем привет, вот – я: тут вот на малой родине, где земляк у дома, давно не виделись, тут вот с байкой на встрече с читателями, а тут на шествии протестном, где меня не тронут, то становится неинтересно, и жалеешь о потерянном времени. Лучше бы пока еще Прилепина почитал.
С фильмом “Виктор Соснора. Пришелец” Владимир Непевный приехал в Гатчину в ранге обладателя наград нескольких российских фестивалей, а заодно приза зрительских симпатий на омской “Сибири”. Мнение Гильдии киноведов и кинокриков и зрительские симпатии совпадают не часто, но с “Пришельцем” подобное однажды случилось, что не удивило, потому что кино вышло живое. Не остался “Пришелец” без отличия и на “ЛиКе”: уж слишком занимателен герой и нескрываем к нему авторский интерес. Открыться или замкнуться – личный выбор героя, и Соснора в картине нередко выглядит хитрецом, но и на мудреца под богемной шапкой седых кудрей тоже тянет, не зря же кто-то назвал его человеком Серебряного века.
Коль про тот славный век искусства, то к месту будет сказазать, что приз за лучший неигровой фильм в Гатчине вручили ленте Евгения Цымбала “Юргис Балтрушайтис. Последний рыцарь Серебряного века”. Цымбала всегда отличают Тщательность и Подробность. Он ничего не делает походя и вообще. И эта основательность, кажущаяся иногда даже несколько тяжеловатой, – как гарантия качества. На этот раз режиссер не просто снял фильм о полузабытом поэте и дипломате, он вернул его сегодняшнему дню, вернул художника, вернул того, кому досталась непростая участь всегда быть чужим среди своих, того, наконец, кто был просто порядочным и мужественным человеком, нередко спасая других от до ужаса простой гибели.
Намеренно главную часть этого текста отдал документальному кино. Во-первых, потому, что сегодня кино “про литературу” можно посмотреть только на фестивалях. Про роман документалистов с телевидением – разговор особый, пообщайтесь с режиссерами и продюсерами – много чему подивитесь. Во-вторых, именно на документальном поле за отсутствием явных фаворитов конкурсная интрига Гатчины сохранялась до последней минуты в отличие от поля игрового, где прогнозировать было проще.
В солидном соседстве с “Искуплением” Александра Прошкина и “В тумане” Сергея Лозницы из доселе невиденного запомнилось обыкновенное, без изысков “Частное пионерское” Александра Карпиловского, сразу же уютно прописавшееся в зрительском сердце фильмом для всей семьи. Двое мальчишек и одна девчонка спасают от лихих людей замечательную псину Савву. Позже девочка выберет из двоих совсем не того, кого, по мнению зрителей, должна была бы выбрать. Но это потом будет, когда вырастут.
Запомнилось, как в картине по Фридриху Горенштейну “Дом с башенкой” Евы Нейман жесткая верхняя полка мерно баюкала мальчишку лет семи. Эшелон увозил его от войны, от больницы, в которой еще вчера умерла мать, от лжи и лицемерия невоенных граждан, коих язык не повернется назвать людьми. Но все теперь было позади, и мальчишка улыбался во сне на пути в пока еще безоблачную неизвестность.
И, конечно же, отдельный респект в игровой части конкурса потрясающей женской сборной и примкнувшему к ней в “Танце Дели” Игорю Гордину. Эта актерская компания стала украшением ленты Ивана Вырыпаева. Четыре дамы общим списком удостоились одного приза за лучшее исполнение женской роли, Вырыпаев своим чередом украсил программу и поделил с “туманным” Лозницей приз за лучшую режиссуру, а сам “Танец Дели” произвел впечатление феерическое. Потому что оказался в лучшем смысле фестивальным, неправильным, сделанным вопреки тому, как положено. Готов к тому, что кто-то досадливо оборвет сей восторженный спич. Но как же нам в кино не хватает неожиданностей.
Кстати, и приз зрительских симпатий на этот раз в Гатчине тоже разделили две картины: уже упоминавшееся “Частное пионерское” и “Рассказы” Михаила Сегала. Тут без комментариев.
Одна констатация.
Николай ХРУСТАЛЕВ
«Экран и сцена» № 8 за 2013 год.