В этом году самую жаркую полемику вызвала драматическая программа “Золотой Маски”. Если вспомнить историю, можно убедиться, что споры о том, кто и как должен заниматься отбором спектаклей, сопровождали Национальную премию и фестиваль с самого начала его существования. Вот и нынче, после окончания марафона, в отдельных откликах прессы появились традиционные требования перемен, советы по усовершенствованию “Маски”. Они касались как количественных показателей (нужна ли премии столь обширная офф-программа), так и качественных. Талантливый критик Марина Токарева предложила “Маске” выступить в амплуа творца, чтобы искать философский камень театра путем создания лабораторий. Мысль, конечно, интересная…

Кстати, эксперты разных лет, бесперебойно глядя сотни спектаклей в столицах и на периферии, порой грустно шутят, что впору самим начать ставить. Однако механизм премии так устроен, что фестиваль в состоянии лишь представить картину сезона, самостоятельно “Маска” никак не может создавать театральные события, лишь привозить их из разных мест, в том числе из-за рубежа. Проект “Легендарные спектак-ли” в этом году порадовал нас “Вещью Штифтера” Хайнера Геббельса. В прошлом году была “Персона. Тело Симоны” Кристиана Люпы. Незабываемых впечатлений, действительно, много.

Решительно все в Экспертном совете и Жюри солидарны в том, что в прошлом сезоне на драматическом фронте удач и успехов было мало: отсутствовали важные игроки – Валерий Фокин, Лев Додин, Сергей Женовач, Юрий Бутусов, а те мастера, которые участвовали в конкурсе, показали, по мнению председателя Жюри В.В.Фокина, “не лучшие свои работы”. Справедлив ли в этом случае вердикт Токаревой: “В отборе спектаклей так называемый “масочный формат” очевидно торжествует над смыслом. В прошлом году с “масочного корабля” сбросили “Трех сестер” Додина, в этом – “Гедду Габлер” Гинкаса”. Несведущему читателю может показаться, что виноват зловредный Экспертный совет, но и тот, и другой спектакль были номинированы на “Маску”, а “сбрасывали с корабля” (то есть не давали премию) и “Сестрам”, и “Гедде” – члены Жюри.

Искренне жаль, что самый удачный, на мой взгляд, за последние несколько лет спектакль Камы Гинкаса и сам режиссер остались без наград (то же могу сказать о “Трех сестрах” Льва Додина), но факт остается фактом: представления о лучшем в Жюри были полярными.

Хотя одну “Золотую Маску” “Гедда” все же взяла – “за лучшую работу художника” Сергея Бархина. Глянула в архив и убедилась: за признанный шедевр Гинкаса – “Черный монах” премию также получал Бархин (напомню, что как режиссер Кама Миронович был отмечен за “Даму с собачкой”).

Сразу скажу: вдохновило решение Жюри вручить главную “Маску” работе Евгения Марчелли “Без названия” в Ярославском театре имени Федора Волкова, как и премию “за лучшую мужскую роль” Виталию Кищенко – Платонову. Награды эти выстраданы всей творческой жизнью режиссера и его протагониста-актера. Ведь примеров авторского, оригинального театра в провинции уже почти не осталось. И еще. Впервые за всю историю “Маски” провинция получила премию “за лучший спектакль большой формы”. Это принципиально. До сих пор не удавалось никому.

Точно так же радостно за Розу Хайруллину (сыгравшую главного героя в постановке Константина Богомолова “Лир”), давно заслужившую Национальную премию “за лучшую женскую роль”. Ее творческий путь, как и путь Кищенко, не был усыпан розами.

Показалось симптоматичным единодушие Жюри по отношению к “Антителам” петербургского “Балтийского дома” и то обстоятельство, что “лучший спектакль малой формы” обрел еще один приз, приз критики. Нельзя было не заметить столь безоглядно искреннего высказывания.

На церемонии вручения премии режиссер Михаил Патласов сказал, что не может благодарить за награду, ведь спектакль поставлен о смерти реального молодого человека Тимура Гаручавы.

Церемония, как никогда, порадовала проявлением лучших чувств тех, кто получал награды. Чудесно говорил об Ильдаре Абдразакове, который не смог прибыть на вручение премии (“за лучшую мужскую роль в опере”), художник Зиновий Марголин. Дмитрий Черняков, ставший лауреатом как лучший режиссер и лучший художник (за “Руслана и Людмилу” в Большом театре), получая вторую премию, нежно говорил о команде, без которой он бы не смог создать оформление.

Отдельным номером стала изумительная импровизация участников спектакля “Пристань” (вот, она, вахтанговская школа!), которому Валерий Фокин вручал спецприз Жюри. Как они были прекрасны, веселы, ироничны (в особенности, Галина Коновалова).

Вспомнилась самая первая церемония “Маски”, когда из прохода на сцену Малого театра вышли персонажи “Без вины виноватых” Петра Фоменко с пением романса “Не сердись, не ревнуй, приласкай, поцелуй…” и сразу взяли зал в плен. Такой же была реакция и на этот раз.

Второй спецприз был вручен тандему режиссера Дмитрия Волкострелова и художницы Ксении Перетрухиной. Как сказал Фокин в интервью “Новой газете”, “единодушия не было, но я убеждал жюри, что среди фальшивых авангардистов, псевдоноваторов нужно замечать молодой и честный поиск”.

Естественно, что каждый может соглашаться или не соглашаться с мнением Жюри. Жаль, что неоцененным остался спектакль “Маленькие трагедии Пушкина” Виктора Рыжакова, который, как мне кажется, заслуживал премию “за лучшую режиссуру” и сделал для театра больше, чем Марат Гацалов. Незамеченным Жюри оказался талантливый, с безупречным чувством стиля автора, отличным ансамблем спектакль воронежского Камерного театра “Дураки на периферии” Андрея Платонова в постановке Михаила Бычкова.

И смех, и слезы на церемонии были счастливыми и откликались ответной волной радости.

Светлане Немоляевой вручали “Маску” за “лучшую роль второго плана” – Домны Пантелевны в “Талантах и поклонниках” Миндаугаса Карбаускиса. На экране в это время радовалась успеху актрисы ее семья. А вместе с ней и вся публика.

Безусловно право оказалось Жюри, наградив двумя премиями “Снеговика” ГЦТК имени С.В.Образцова. Этот маленький, тихий спектакль – редкостная удача театра. Отмеченная Жюри актерская работа Андрея Нечаева – пример не только великолепного кукловождения, но и замечательного умения общаться с детской аудиторией, просто и доверительно говорить с ней о сложном (ведь философ-ская сказка Андерсена печальна и поэтична). В том, что “Снеговик” стал событием – большая заслуга художницы Евгении Шахотько (“лучшая работа художника”). Конструкция таит множество волшебных перемен: восходит солнце, ему на смену приходит луна. Пруд замерзнет, и по нему заскользят конькобежцы. Дом раскроет двери и покажет уютный старинный интерьер. Нечего и говорить, как важна сегодня ребенку настоящая, рукотворная, а не пластмассовая красота. А “лучшим спектаклем” стала “Скорая театральная помощь” Майи Краснопольской и Ильи Эпельбаума. “Помощь” ездит по улицам и площадям Москвы, и горожане имеют возможность ненадолго выскочить из московской суеты, окунуться в особенный мир лиликанской оперы театра “Тень”.

Не только затея Майи и Ильи, но и такие мероприятия, как церемония “Золотой Маски” помогают театральному сообществу объединиться, порадоваться успехам коллег.

Да, в нашей среде жить тревожно, все труднее разным поколениям понять друг друга. Но можно ли бороться с чужим мнением? Навязывать свое? И то, и другое безрезультатно.

А на дворе идет к концу новый сезон. Уже сейчас понятно: он лучше предыдущего. Значит и юбилейная, двадцатая, “Маска” окажется интереснее нынеш-ней.