Он мог бы заниматься переводами с английского, а взялся за кинорежиссуру. Его неоднозначные, противоречивые фильмы не просто вызывали споры, они разделяли и критиков, и зрителей, и коллег на лагеря категорически их не принимавших и принимавших безоговорочно. Беспокоили, будоражили сознание вместе с подсознанием, подталкивали к изменениям – в стране, в окружающих, в каждом отдельном человеке. Не приходилось особенно напрягаться, чтобы “прочесть” автора. Все фильмы Балабанова – послание. Песня о родине как она есть. И оба “Брата”, и мелодрама “Мне не больно”, и ретро “Про уродов и людей”, и криминальные “Жмурки”, и запредельно откровенный “Груз 200”, и “Война”, и “Морфий”, и “Кочегар”, и “Я тоже хочу”. Даже в “Счастливых днях” по мотивам Беккета и “Замке” по мотивам Кафки он привил чужому и дальнему местные актуальные смыслы.

К сожалению, незаконченной осталась “Река” – погибла исполнительница главной роли. Судя по отснятому материалу могла бы стать событием. Колония для прокаженных на северной реке. На краю земли. Здесь любят, страдают, рожают детей, пытаются выжить. Здесь умирают. Вымирают семьи. Здесь все на пределе. Когда смерть заберет следующего, никто из этих людей не знает, но они знают, что скоро и знают, что выхода отсюда нет. И все равно цепляются за жизнь, хотя, как скажет одна из героинь, “грех нам, прокаженным, о завтрашнем дне думать”… <p

Виктор Сухоруков назвал Алексея Балабанова “сложнейшей формулой природы”. С его уходом одним талантливым человеком на этой земле стало меньше.

Интервью, опубликованное на стр. 16, пришло в “ЭС” из Тбилиси.

«Экран и сцена» № 10 за 2013 год.