Лети, снежок

Майкл Фассбендер в фильме “Снеговик”“Снеговик”. Режиссер Томас Альфредсон

Чтобы героя детективного романа полюбили всей душой, ему надо обладать не только удивительным умом на грани с гениальностью, но и трудным детством, непонятными отношениями с женщинами и каким-нибудь странным увлечением или изъяном – чтобы можно было восхититься его таинственностью или пожалеть. Например, он очень толстый. Обожает орхидеи. Или не выносит беспорядка. Играет на скрипке. Курит опиум. Или просто регулярно пьет, периодически срываясь в запои.

Алгоритм создания сыщика несложен, и норвежец Ю Несбе ему честно следует; про Харри Холе, умницу с непростым семейным анамнезом, смутьяна и алкаша, вышло уже одиннадцать романов. “Снеговик” – седьмой.

Харри Холе (Майкл Фассбендер), старший инспектор отдела убийств криминальной полиции в Осло, изучал на стажировке в ФБР серийных убийц, поэтому кому, как не ему, заниматься необъяснимыми исчезновениями замужних женщин. Сперва эти исчезновения не кажутся закономерностью, и Холе мирно отдается запоям, объясняя начальнику, что все равно нечего делать. Начальник в ответ говорит, что и правда, Осло – удивительно спокойный город.

И красивый – несмотря на то, что действие происходит нелюбимой многими зимой, кадрами “Снеговика” нельзя не любоваться. Удивительные горы, потрясающие равнины, взлетающий над снегом мост, по которому движется машина с детективом, дух захватывает от холодной красоты. Даже в жестокой сцене с расчлененным трупом женщины режиссер Томас Альфредсон не отказал себе в возможности восхититься. Тело убитой покрывают пирующие чайки, которые белым облаком взмывают в воздух от выстрела другого детектива в исполнении Вэла Килмера, тоже смутьяна и алкаша, лишенного по этим причинам возможности работать.

Детектив начал было расследовать историю убитой, жены владельца крупного концерна, любовницы крупного политика, но его нашли в собственном домике с головой (точнее, с тем, что от нее осталось), разнесенной из ружья. Никто особенно по этому поводу не переживал – человек потерял работу, пил, не просыхая, самоубийство оно и есть самоубийство.

Исследуя события – пропало несколько женщин, и все они исчезли зимой, в снежный день, и все были замужем и с детьми, и все накануне навещали гинеколога, – Холе добирается и до истории самоубийства. К тому же к нему в отдел приходит новая сотрудница Кэтрин (Ребекка Фергюсон), и спустя время детектив догадывается, что она – дочь того самого самоубийцы. Кэтрин прилагает невероятные усилия, чтобы добраться до того, кто уничтожает женщин, и догадаться, что им движет, но понять это все равно придется Холе. Параллельно придя к выводу, что движет им самим в отношениях с давней возлюбленной Ракель (Шарлотта Гейнсбур), в этой истории покинутой, но не забытой, и ее сыном-подростком Олегом (Майкл Йетс), который из всех возможных вариантов отчимов выбирает все-таки Харри Холе.

Снимать “Снеговика” (и фильм, и роман называются так потому, что убийца оставляет во дворах жертв характерно слепленного снеговика – из двух снежных комков, со ртом, сделанным из зернышек кофе, и двумя воздетыми руками из веток) собирался Мартин Скорсезе. Остается только догадываться, что бы мог сделать мэтр из романа Несбе, где много сюжетных поворотов, образов и деталей. Но Скорсезе решил быть продюсером и отдать бразды правления Томасу Альфредсону. Тот известен по картинам “Впусти меня” и “Шпион, выйди вон”, собравшим довольно много наград на различных фестивалях.

“Снеговик” Несбе, при том, что сама история особенной сложностью не отличается, все равно сад расходящихся тропок: много вариантов, много мест для акцентов, которые хочется поставить, и для образов, и для персонажей. Вот, например, можно объяснить, чем приятен сильно пьющий человек. В романе Холе вспоминает, как его позвали в телепередачу, а он решил прямо перед эфиром пропустить несколько стаканчиков, в результате схлестнулся с флористом и говорил, как изящно могут смотреться могильные венки, после чего тележурналисты ужасно его полюбили, позвали пить в бар, а чем все кончилось, никто не помнит.

Альфредсон опускает веселые моменты жизни алкоголика – его Холе все время находится либо в состоянии похмелья, либо абстиненции, и вызывает только сочувствие и желание налить детективу чашку зеленого чая или тарелку хаша, чтоб не мучился, и пойти по своим делам. К тому же играет Холе Майкл Фассбендер – при всей своей приятной внешности он постоянно разрабатывает образ человека, который умер лет десять назад, но так этого и не заметил.

В фильме Томаса Альфредсона это выглядит еще печальнее, чем где бы то ни было – неживой Фассбендер читает странное письмо от потенциального убийцы, грустно бродит по снегу, изображает небольшое просветление на лице, и как ему все-таки удается понять, кто убийца, так и оказывается непонятным.

При этом к кастингу в целом предъявить претензии трудно: политика Арве Степа, который очень любит женщин и произносит бодрую речь о том, что именно Осло должен принять грядущие Олимпийские игры, играет Дж.К.Симмонс, и его уверенность в себе, похотливость и ощущение безнаказанности переданы отлично. Но Альфредсон постоянно понижает градус повестования, и создается ощущение, что если бы этот фильм был машиной, то он ехал бы сквозь снег с неработающими дворниками.

Еще один интересный герой – доктор Ветлесен (Давид Денсик), встречающий Холе и Кэтрин в своем доме босым, с накрашенными алым ногтями ног. То, что это первостатейная сволочь, видно и по его лицу, и по тому, как он дергает ступнями, отвечая на простые вопросы, но будто бы мягкий снег заваливает все впечатления, и ужасная смерть доктора не то закономерна, не то случайна. Он тоже разносит себе в куски голову – из ружья. Однако происходит это тоже впроброс, неинтересно, будто смотришь на это похмельными глазами, вяло думая: “Оставьте же меня все, наконец, в покое и дайте аспирина”.

Результат такой: в Осло пропадают женщины, их дети оказываются неродными их отцам, серийный убийца, сам переживший ту же ситуацию в детстве, мстит, а смотреть на это неимоверно скучно. Потому что действует в этой ситуации неживой детектив, у которого ощутимо болит голова, и режиссер делает из него фильтр, через который смотрится фильм, транслирует определенные ощущения – будто бы и тебе неплохо выпить пару таблеток аспирина и лечь поспать, а не продираться сквозь унылый заснеженный сюжет.

Меж тем сама идея – что значит в жизни человека отец, и может ли неродной отец стать родным – могла бы сделать картину очень серьезной и важной. Переживания Холе, обещавшего Олегу поехать с ним в поход и забывшего об этом; слова мужа одной из убитых, который узнал, что у его дочки другой отец, но ясно понял, что любит ее и будет ей настоящим отцом всю жизнь; воспоминания мальчика, чья мать покончила с собой, поняв, что ее бойфренд и отец сына не будет с ней никогда – все эти истории могли бы стать крепкими опорами для сюжета и послания фильма.

Но крепких опор в этом фильме нет вообще. Не жалко убитых, потому что они тоже выглядят не особенно живыми, нет злости к политику и врачу, потому что они-то как раз выглядят живыми, нет сочувствия к Харри, который не то чтобы не хочет показать свою любовь к Ракель и Олегу, а не может, ведь когда ты с тяжелого похмелья, довольно трудно показать что бы то ни было.

Остается только посожалеть, что те, кто не читал Ю Несбе, после фильма вряд ли захотят это сделать; что Мартин Скорсезе не стал сам снимать этот фильм, а у него есть умение выруливать вверх из самых вялых сюжетов; что Майклу Фассбендеру так и не дали шанса показать, что он не просто манекен с симпатичным лицом. А после фильма встряхнуться, как собака, готовясь жить дальше, и припомнить Олега Чухонцева, написавшего очень хорошее стихотворение о похмелье: “Рассолу бы – и рукавом, и – благодарствую!”

Жанна СЕРГЕЕВА
  • Майкл Фассбендер в фильме “Снеговик”
«Экран и сцена»
№ 23 за 2017 год.