“Реальный театр” в Екатеринбурге открыл череду осенних фестивалей. “ЭС” всегда подробно рассказывала о детище Олега Лоевского, создателя программы, селектора. О последнем “Реальном театре” мы беседуем с нашим постоянным обозревателем Владимиром Спешковым.– Нынешний “Реальный театр” – двенадцатый по счету. А поскольку он устраивается раз в два года, его организаторы все время повторяют: это старейший российский фестиваль. Совершенно очевидно, что “Реальный театр” создал свою публику, давно обрел стойкую и высокую репутацию. На последнем фестивале я, как никогда, почувствовал, что “Реальный театр” стал для Екатеринбурга общегородским делом, его культурным достоянием. Это было особенно заметно, поскольку организатор – екатеринбургский ТЮЗ – сегодня театр-скиталец, играющий на разных площадках, в здании идет грандиозный, капитальный ремонт. В таких условиях очень сложно проводить фестиваль, но самые разные театры были рады принять его спектакли. Екатеринбургский драматический театр (в разные годы по-разному относившийся к “Реальному театру”) на этот раз стал домом фестиваля, там шли основные показы, обсуждения. Приняли участие и Театр кукол, и Центр культуры Урала, и, разумеется, Дом Актера. В рамках фестиваля прошел прием в мэрии, люди из властных структур и бизнеса посещали спектакли “Реального театра”.
– Я слышала о шумном успехе петербургского “Врага народа” МДТ – Театра Европы.
– Да, спектакль Льва Додина стал событием фестиваля. МДТ впервые гастролировал с “Врагом” в России, екатеринбургский показ совпал с выборами мэра. Эти выборы по напряженности не уступали московским. Если в Москве будоражащей фигурой оказался Алексей Навальный, то в Екатеринбурге – Евгений Ройзман, человек необычайно колоритный. Мне случайно удалось с ним пообщаться. Я зашел в его частный музей Невьянской иконы. Рассматривал редкие издания. Он подошел ко мне как хозяин, и мы разговорились. “Обратите внимание на эту книгу, – сказал он, – а к этому сборнику есть интересные дополнения”. Встреча произошла за день до выборов. Ройзман казался абсолютно спокойным.
Город же был взволнован предстоящими выборами. Мы видели на улицах образцы черного пиара, дискредитирующие кандидата. Но, как известно, Ройзман выборы выиграл. Все эти страсти проецировались на проблематику “Врага народа”. Ведь Додин не ставил спектакль о “плохих” и “хороших”. Одна из главных идей: “чем можно, а чем нельзя поступиться?”. “Враг народа” о моменте выбора. Впервые у Льва Додина в спектакле звучит тема: всегда ли виновата власть? Быть может, стоит посмотреть на нас самих. На каждого. Говоря высоким штилем, на народ. Да, существует разочарование во власти. Но есть разочарование и в ближнем, и в дальнем. Очень скоро зритель понял актуальность Ибсена, встречал реплики то смехом, то овацией. В зале, кроме привычной фестивальной публики, сидели государственные чиновники, бизнесмены, они занимали первый ряд амфитеатра. Зал чутко резонировал, протянулась нить между искусством и живой жизнью.
– В год юбилея Константина Сергеевича Станиславского стоит вспомнить эпизод 1901 года, произошедший во время гастролей Художественного театра в Петербурге в пору студенческих волнений. Тогда тема “Доктора Штокмана” также казалась животрепещущей.
– Лев Абрамович рассказывал, что в Доме Актера (где был устроен вечер в его честь) государственные мужи спрашивали: “Когда написана пьеса?” и, услышав, что 130 лет назад, потрясенно ахали, изумлялись: “Надо же, и тогда стояли эти проблемы”.
“Враг народа” – отдельный сюжет фестиваля. Совершенно замечательный.
– Прекрасно, что в афише “Реального театра”, кроме постановки Додина, стоял и “Добрый человек из Сезуана” Юрия Бутусова, спектакль Театра Пушкина, один из лучших в московском сезоне.
– Конечно, и питерский, и московский спектакли были подарками городу. Хотя понятно, что такие свершения могут появиться в программе лишь благодаря авторитету фестиваля, его бюджету. “Добрый человек” отлично прошел в Екатеринбурге. Надо отдать должное Александре Урсуляк и Александру Матросову, покорившим публику. Профессионалы спорили о спектакле, некоторые высказывали мнение, что “Добрый человек” несколько перехвален московской критикой, не соглашались с тем, что работу Бутусова следует назвать гениальной. Так кажется тому, – говорили в кулуарах, – кто не видел спектакли Товстоногова, Эфроса, Любимова. Правды ради скажем, что энергия “Доброго человека” не сразу “пробивала” зал, не с первого, даже не со второго зонга. Но работа, безусловно, замечательная, и хорошо, что она была показана.
– Давайте поговорим об основной программе.
– “Реальный театр” менялся. Мы с вами, старожилы, помним, что фестиваль начинался как региональный смотр театров для детей Урала, Сибири и Дальнего Востока
Но довольно скоро изменил свой формат. На этот раз “РТ” открылся спектаклем екатеринбургского ТЮЗа “Песня про купца Калашникова” в постановке актера и режиссера Олега Гетце. Форма – театральный урок, нынче весьма популярная.
– Я впервые познакомилась с “уроками” Михаила Полякова, Юрия Пронина, посвященным русской классике, в Златоусте лет 25 назад. Тогда это было ново и позволило театру воспитать свою публику.
– Сегодня их ставят все кому не лень. И, к сожалению, не столько в просветительских целях, сколько как средство гарантированного заработка. Но Гетце создал хотя и камерную, но серьезную работу (спектакль делался с учетом того, чтобы его играть в школах). В “Песне про купца Калашникова” есть ностальгия по целостному миру (она есть и у Лермонтова), когда царь играл свою роль, купец – свою. Когда существовали внятные понятия греха, чести, возмездия. Стержень спектакля – отличная актерская работа Елены Стражниковой (она играет Алену Дмитриевну).
– ТЮЗ показал спектакль в модном ныне жанре “Вербатим-проект о Екатеринбурге” в постановке Дамира Салимзянова.
– В этом году отмечали юбилей – 290-летие города. Екатеринбург – очень динамичный, за последние десятилетия рванувший вперед по многим направлениям, город. В том числе, в культуре. Я поднимался на смотровую площадку небоскреба “Высоцкий”, с которой видно, как разросся город, настоящий мегаполис. В спектакле театр сосредоточился на частных историях жителей разных поколений, но эти истории универсальны и могли бы произойти в любом регионе.
Олег Лоевский странствует по всей театральной России, находит новые имена, показывает премьеры уже известных режиссеров. Из открытий – маленький, почти неизвестный театр из Ново-Куйбышевска “Грань” со спектаклем “Фрекен Жюли”, поставленным Денисом Бокурадзе. Камерное, замкнутое пространство (работу показывали в Центре культуры Урала), все действо строится на крупных планах. Открытием можно назвать и исполнение актрисой Юлией Бокурадзе роли Жюли. Ее лицо напоминает героинь бергмановских фильмов. Есть небольшой пролог, когда исполнительница ничего не говорит, но зал понимает, что героиня борется с живущими в ней демонами. Тебя втягивает в этот спектакль, как в воронку. Интересно следить за каждым поворотом головы актрисы, движением глаз. Привлекательны и сильная актерская индивидуальность, и мощный режиссерский посыл. Режиссер работает с пьесой Стриндберга, как музыкант работает с серьезной партитурой. Спектакль продуман и выстроен. Все три актера играют интересно.
– Кто из открытых “Реальным театром” режиссеров подтвердил свою репутацию?
– На мой взгляд, очень сильным, очень эффектным оказался “Евгений Онегин” Тимофея Кулябина в новосибирском “Красном факеле”. Тимофею 29 лет. Когда мы обсуждали спектакль, критики пришли к выводу, что в этом поколении есть только два режиссера, умеющие работать на большой сцене – Роман Феодори и Тимофей Кулябин. “Евгений Онегин” – стремительный, динамичный спектакль. От сменяющих одна другую картин невозможно оторвать глаз. Спектакль почти без текста, хотя есть закадровый голос артиста Игоря Белозерова, но все понятно без слов. Пушкин возникает из пластического решения, чрезвычайно современного. Онегинская усталость от повторяемости круга жизни очень понятна. “Онегин” поставлен в полемике с оперной традицией (до-черняковской). Онегин – не роковой герой, а менеджер среднего звена. В спектакле прекрасный молодой актерский ансамбль. В “Онегине” много эротики, актеры могут взлетать под потолок. Мне кажется, Тимофей Кулябин становится мастером.
– Фестиваль завершался “Бегом” Омской драмы в постановке Георгия Цхвиравы.
– Это спектакль большого стиля, с несколько оперными мизансценами. Лучшая актерская работа – Михаила Окунева (он играет Хлудова). К Серафиме и Голубкову Цхвирава, кажется, относится с некоторой брезгливостью. Они у него не заслуживают сочувствия, так мне показалось. Александр Гончарук ярко играет Корзухина. Сцена игры в карты – точная театральная копия знаменитой сцены из фильма Владимира Наумова. Спектакль закрывал фестиваль, после финала через зал промаршировал и вышел на сцену военный оркестр и сыграл “Прощание славянки”. Был щемящий и вместе с тем торжественный момент, когда весь зал ощутил себя частью своей истории, частью России. Народ не хотел расходиться.
– Отличный финал!