И все же, все же, все же…

Кадр из фильма “Курманжан Датка”ЛАУРЕАТЫ XI КАЗАНСКОГО МЕЖДУНАРОДНОГО ФЕСТИВАЛЯ МУСУЛЬМАНСКОГО КИНО

Лучший полнометражный игровой фильм – “КУРМАНЖАН ДАТКА” (“Королева Гор”), режиссер Садык Шер-Нияз (Кыргызстан).

Лучший сценарий – ШАВАХАН ИДРЕС (“Лицо в пепле”, Ирак); САФАР ХАКДОДОВ (“Учитель”, Таджикистан).

Лучшая режиссура – АМИРХУССЕЙН АЗГАРИ (“Без границ”, Иран).

Лучшая операторская работа – М.ДЖ. РАДХАКРИШНАН (“Имена неизвестны”, Индия).

Лучшая женская роль – МАРИЯ МАШКОВА (“Побег из Москвабада”, режиссер Дарья Полторацкая, Россия).

Лучший короткометражный игровой фильм – “ХЛОПНУЛ ДВЕРЬЮ И УШЕЛ”, режиссер Салават Юзеев (Россия).

Лучшая мужская роль в короткометражном игровом фильме – ИЛЬДУС ГАБДРАХМАНОВ (“Хлопнул дверью и ушел”).

Лучший полнометражный документальный фильм – “ВОЙНА НЕПРОЩЕНЫХ”, режиссер Денис Красильников (Россия).

Лучший короткометражный документальный фильм – “ВАСИЛИЙ ЕРОШЕНКО. ДОРОГА К СОЛНЦУ”, режиссер Екатерина Дорофеева (Россия).

Лучший анимационный фильм – “КОГДА Я БЫЛА РЕБЕНКОМ”, режиссер Марьям Кашкулиния (Иран).

Специальное упоминание жюри – “БЕЛЫЙ ВОРОБУШЕК”, режиссер Диловар Султонов (Таджикистан); “НИ ПУХА, НИ ПЕРА”, режиссер Рим Шарафутдинов (Россия).

 

Пару десятков лет назад художник и философ Ильдар Ханов решил возвести в родной Казани нечто подобное Вавилонской башне, назвав сооружение Вселенским храмом всех религий. И, представьте себе, возвел, открыв взору нечто грандиозное и наивно-трогательное одновременно. Белый кирпич соседствует здесь с красным, славянская кириллица с восточной вязью, синагога с буддийской пагодой, православный крест с мусульманским полумесяцем. Будете в Казани, садитесь в центре на автобус 2 или 37 и езжайте до конца, чтобы не поверить своим глазам, а потом подивиться и восхититься.

Вспоминаю об этом не только для того, чтобы поведать несведущим об одной из достопримечательностей татарской столицы. Между Вселенским храмом Ильдара Ханова и Казанским международным фестивалем мусульманского кино, как показалось, существует удивительная внутренняя связь, которую подчеркивает и слоган кинофорума: через диалог культур – к культуре диалога. Вести подобный диалог именно сегодня представляется занятием особенно сложным, но уже сама попытка его продолжать вызывает огромное уважение.Кадр из фильма “Без границ”

Как всегда, спектр предложенных фестивальной программой показов оказался необъятным: кино короткое и длинное, документальное и анимация, не увидев которой после восторгов коллег начинаешь испытывать не просто сожаление, а комплекс собственной неполноценности. Но с другой стороны, если бы не увидел чего-то из того, что сумел все же посмотреть, то жалел бы еще больше. Например, не простил бы себе, если бы пропустил короткую российскую картину Натальи Журавлевой “Зверинец”, снятую в питомнике по сохранению редких и исчезающих видов животных. Не посмотри я ее, и никогда не стал бы свидетелем того, как молодой барс, а по сути обыкновенный только необычно красивый и крупный котенок в горошек, чуть не валит с ног долговязого парнишку, своего человеческого друга, запрыгивая на него в попытке пригласить продолжить только прерванную игру.

Мне нравится слово “зверинец”, если оно, конечно, не связано с человеческими проявлениями. Мне нравится это пространство, где степень отношений между людьми и их меньшими братьями не ограничивается только временем кормления. В “Зверинце” властвуют преданность и любовь, понимание и надежность, там говорят о том, от чего на душе становится легче, и, не веря себе, начинаешь вдруг думать, что все на этом свете не так уж и плохо. А история про домашнего гуся, по уши влюбленного в подругу красавца-лебедя, вообще из области “высоких отношений”. Одним словом, не покушаясь на лирическое благополучие пары лебедей, наш домашний гусь становится третьим в семье. Он далек от того, чтобы услаждать слух любимой досужими и не обязывающими ни к чему признаниями, он прагматичен и практичен, действует во благо семьи, и однажды в критический момент ради нее совершает настоящий подвиг. Совсем, как истинно любящий человек.

А лучшей короткой документальной картиной в Казани была признана лента Екатерины Дорофеевой “Василий Ерошенко. Дорога к солнцу”. Ее незрячий герой проживает такую жизнь, что и не снилась большинству зрячих. Ослепший в раннем детстве, уроженец села Обуховка Курской губернии, Василий Ерошенко становится японским писателем, увлекается эсперанто, путешествует, болеет анархизмом, пишет сказки. Уцелевшие чудом, эти сказки окажутся единственным, что останется нам из его литературного наследия: содержимое других папок однажды покажется кому-то подходящим для растопки печи. Остается только поблагодарить режиссера Екатерину Дорофееву за то, что помогла нам пройти вместе с героем его дорогой к солнцу, за то, что поделилась с нами своим личным человеческим открытием. Возможно, именно подобные человеческие открытия помогают нам, спускаясь на грешную землю, продолжать искать точки сближения мыслей и позиций и ту общность, за которой при желании может возникнуть попытка к диалогу.

Документальную и очень женскую канадскую картину “Аллах и я (и все остальные)” живущая в Торонто японка Киоко Йокама сняла в очередной попытке обрести гармонию между верующим человеком и объектом его веры, между религиозным и светским, между выверенными веками постулатами веры и обстоятельствами повседневной жизни, что стоит сейчас за окном. Ключевым в фильме показалось очень к месту сказанное о том, что Коран, как, впрочем, и Библия, и любой другой свод духовных наставлений, является документом об устройстве жизни. Это, впрочем, и не обсуждается, но как при этом быть с тем, что непререкаемый хиджаб отличает тебя от тех, кто его не носит, делает тебя в другой стране непохожей на других, когда порой этого так не хочется. И нет рецептов, и твоя судьба – она только твоя, и так хочется найти понимание того, в кого безоглядно веришь.

О том же разговор в таджикской картине “Учитель” Носирджона Саидова, удостоенной в Казани награды за лучший сценарий, написанный Сафаром Хакдодовым. В этой многослойном фильме, преступая вековые традиции, женщина требует у мужа развода, чего и представить себе невозможно. И разве не о праве на нормальную жизнь всех “непохожих” повествует ставший событием этого кинолета фильм “Побег из Москвабада” Дарьи Полторацкой по сценарий Юсупа Разыкова , отмеченный на фестивалях в Выборге, Анапе, Оренбурге, Казани, отправляющийся в ноябре во французский Онфлер.

На самом деле, беру на себя смелость утверждать, что “Побег из Москвабада” это картина не про мигрантов и даже не парафраз на вечную тему “Ромео и Джульетты”, что столь неожиданно можно предположить, наблюдая за Марией Машковой, удостоенной в Казани приза за лучшее исполнение женской роли, и Джавахиром Закировым. Это фильм про ангела, который спустился с небес к нам на землю, чтобы помочь всем обрести что-то очень важное, обещающее, если не счастье, то хотя бы призрачный покой. Но его присутствия рядом с собой мы еще попросту не заслуживаем, и не факт, что заслужим даже в обозримом будущем. Вопрос в другом: а чего, собственно, мы заслуживаем? Тут ответ сугубо индивидуальный, а иногда и вовсе отсутствует, потому и расставание с героем кто-то воспримет с явным облегчением: так проще, вопрос исчерпан.

В минувшем году фильм иранского режиссера Амирхуссейна Азгари “Без границ” на фестивале в Токио получил приз “ За лучший азиатский фильм будущего”, потом были награды в Софии и Дели, и вот теперь “Без границ” увез в Иран приз “За лучшую режиссуру”. Это очень простая картина, точнее, привычная по реалиям нынешнего времени история про мальчишку, девчонку с автоматом, ее сестренку-младенца, которая постоянно заходится криком от голода, еще про сходящего на глазах с ума американского солдата. В замкнутом пространстве проржавевшего дебаркадера, качающегося на воде где-то на иранско-иракской границе, судьбы четверых завязываются в узел, который не распутать, и ничто не обещает спасения, даже фото, с которого на солдата, заброшенного под чужое солнце, смотрят где-то в Техасе или Вирджинии жена и дети.

От этого практически без диалогов длинного фильма не оторваться, иногда, как точно выразилась одна из коллег, ему не хватает хотя бы крохотной “неправильности”, но с каждой секундой вы все яснее понимаете то, что знали и раньше: так не может быть, так не должно быть, потому что это неправильно, не по-людски.

На одной из табличек, помещенных в Казани на стенах Вселенского храма всех религий, с которого начинался наш разговор, начертаны несколько заветов Матери Терезы. Один из них гласит:

То, что ты строил годами, может разрушиться в одно мгновенье.

И все же строй!

Николай ХРУСТАЛЕВ
«Экран и сцена»
№ 19 за 2015 год.