“По Фрейду”. Режиссер Мэтт Браун.

Когда профессор психиатрии Арман Николи читал в Гарварде курс, посвященный Зигмунду Фрейду, ему приходилось отвечать на вопросы студентов, возмущенных атеизмом знаменитого психоаналитика. После этого Николи пришел к идее написать книгу, где убеждения Фрейда встречались бы с религиозными убеждениями. Воображаемым собеседником психоаналитика стал писатель Клайв Льюис, чью книгу “Страдание” профессор прочел, будучи еще молодым врачом, и она чрезвычайно сильно повлияла на его восприятие мира.

По мотивам романа Николи “Фрейд и Льюис. Дебаты о Боге” Марк Сен-Жермен написал пьесу “Последний сеанс Фрейда”, которая позже превратилась в сценарий одноименного фильма, в нашем прокате получившего название “По Фрейду”, более привлекательное для широкой аудитории. Да, оба героя, в конце концов, заговорят о сексе, где Фрейд скажет, что сексуальны все действия, нам приятные, в том числе и курение, а Льюис ответит, что секс – один из многих подарков Господа. Но эта тема не станет самой важной в их разговоре.

Одна из главных героинь фильма Мэтта Брауна – невидимая, но ощутимая, – смерть. Идет сентябрь 1939 года, произошло вторжение гитлеровских войск в Польшу, Англия готовится к вступлению во Вторую мировую войну. И Льюис (Мэттью Гуд) по пути к Фрейду (Энтони Хопкинс) видит на лондонском вокзале детей, которых спешно отправляют из города, озабоченных солдат, качающиеся в небе серые мрачные дирижабли, людей – они привязывают чемоданы к крышам своих машин и готовятся бежать. Радио в доме Фрейда среди военных новостей сообщает о том, что за два дня было убито двадцать тысяч человек, и собеседники периодически прислушиваются к нему.

“Я предпочитаю знать, когда меня разбомбят или застрелят”, – говорит Фрейд. Но смерть уже бродит по дому в ином обличье: рак горла съедает Фрейда, его мучают невыносимые боли, и он часто отвлекается от разговора, чтобы выпить немного виски, а в него наливает морфин. Когда Льюис не видит его, лицо Фрейда, прижавшего платок к щеке или лоб к холодному зеркалу, искажается гримасой боли, а глаза мутнеют, но через несколько секунд он снова возвращается к диалогу. Будучи совсем рядом со смертью, Фрейд отказывается принять возможность существования бога – Льюису же невозможно принять его отсутствие.

Незадолго до этой встречи профессор Кембриджа Льюис позволил себе иронически отозваться об учении Фрейда в своей книге – после чего получил от психоаналитика письмо с приглашением в гости. Они оба невероятно интересны друг другу, и это помогает быть не только открытыми в своих рассказах, но и продолжать иронизировать, поддевать собеседника, как могут делать друзья.

Фрейд начинает встречу с того, что рассказывает о своей собаке Йо-Фи – чау-чау присутствует в кабинете во время работы и реагирует на поведение и состояние пациентов (чудесное свойство собаки чувствовать время и мягко намекать пациентам, что время сеанса истекло, в фильме опущено). И когда Льюис интересуется, почему собака, увидев его, не стала вступать в контакт и тут же убежала, Фрейд невинно замечает, что чау-чау очень ценит пунктуальность.

Льюис же, заведя разговор о юморе, скептически отзывается о книге “Остроумие и его отношение к бессознательному” и называет приведенные в ней каламбуры и анекдоты скучными и бездушными, не идущими ни в какое сравнение с английским юмором. Но агрессию можно объяснить и конкуренцией – в церкви, куда оба пришли во время воздушной тревоги, звук сирены вызвал у Льюиса страшные воспоминания о боевых действиях, в которых он участвовал, и Фрейд привел его в чувство с помощью легкого гипноза и дыхательных упражнений. Вскоре у Льюиса будет возможность ответить добром на добро и помочь Фрейду достать мучающий его зубной протез в отсутствие врача.

“По Фрейду” обязательно вызовет в памяти фильм “Отец” Флориана Зеллера, где Энтони Хопкинс, получивший за эту работу “Оскар”, сыграл сильного и властного человека, чей разум забирала болезнь Альцгеймера. Оба фильма снял оператор Бен Смитхард, и в обоих Хопкинс мощно и великолепно показывает процесс утраты – утраты мыслей и восприятия в первом случае, и утраты жизненных сил во втором. Оба героя готовы сопротивляться болезни, но реальность неумолима – точно так же, как война, кровавое начало которой разворачивается рядом с Фрейдом и Льюисом, и остановить которую уже никак нельзя. “Невозможно представить” – отреагирует Льюис на сообщение о двадцати тысячах убитых. “Видимо, это его неисповедимые пути” – скептически откликнется Фрейд.

Мэттью Гуд, изучавший жизнь и характер своего героя так же тщательно и пристально, как Энтони Хопкинс – своего, показывает Клайва Льюиса умным, спокойным, исполненным чувства собственного достоинства, но вместе с тем он живой, и его вера вовсе не является антитезой фрейдовскому: “Я человек, и поэтому порочен”. Льюис не выглядит идеальным и правильным, и на его пути к христианству было достаточно сложных моментов – например, в отношениях с Джейн Мур (Орла Брейди), матерью его погибшего на войне товарища Падди. В фильме этому посвящена всего одна краткая сцена – Джейн, видя, как он изучает Библию, реагирует так же скептически, как и Фрейд, а на вопрос: “Ты ее читала?” хмыкает: “Мне цитировали”.

Мэттью Гуд, несмотря на свою сложную актерскую задачу быть равным партнером Хопкинсу, прекрасно справляется с ней: Льюис с уважением и почтением относится к Фрейду, но совсем не считает себя ниже его и держится на равных. (Интересно, что много лет назад Энтони Хопкинс тоже играл Клайва Льюиса в фильме Ричарда Аттенборо “Страна теней”).

Оба героя стойки в своих убеждениях, и фильм показывает, как они к ним пришли. Разговор перемежается воспоминаниями о детстве. Льюис расскажет о том, как после смерти матери брат вернул ему острое ощущение радости, подарив лесной пейзаж с игрушечными оленями, который соорудил в коробке из-под печенья. Фрейд в ответ говорит, что для него в детстве чаща была единственным местом, где он мог встретиться с самим собой. Но повороты на лесных дорогах были разными. Джон Рональд Руэл Толкиен (Стивен Кэмпбелл Мур) как-то сказал Льюису, что Христос меняет жизни тех, кто верит в него, и после этого Льюис начал свой путь к религии. Фрейд же со слезами вспоминает свою дочь и маленького внука – их унесли болезни. “В этом мире столько боли – и все это божий план? Чудесный план – мальчика убить”.

Основное место в фильме занимают двое мужчин, но женские фигуры не менее важны. Анна Фрейд (Лив Лиза Фриз) безраздельно предана отцу: коллега Анны, профессор, замечает, что она отменяет слишком много лекций, срываясь домой по первому требованию Фрейда. На что Анна отвечает, что без отца их с коллегой профессии вообще бы не существовало. Близкая подруга Анны, Дороти (Джоди Бальфур), не нравится Фрейду и он запрещает дочери общаться с ней. “Не спутай свой дочерний долг с рабским поклонением!” – выкрикивает оскорбленная Дороти, и Анна зло сверкает глазами в ответ: свой выбор она сделала.

В самом начале фильма Фрейд говорит Анне о разговоре с Эйнштейном, в нем они обозначили верный признак безумия – когда делаешь одно и то же снова и снова. Убеждения, которые человек не позволяет себе подвергать сомнению, можно отнести к этой же категории. И хотя Клайв Льюис и Зигмунд Фрейд после беседы остались при своих, сама беседа, наполненная сомнениями как в вере, так и в атеизме – свидетельство поиска истины. “Было бы безумием решить, что мы можем понять великую тайну бытия”, – скажет Фрейд. “Есть большее безумие – не думать об этом вообще”, – откликнется Льюис.

Режиссер Мэтт Браун сравнивает время, в которое происходит действие его фильма, с тем, что происходит сейчас: “Мы живем в исторический момент, очень похожий на тот, что переживали Фрейд и Льюис осенью 1939 года, когда мир, казалось, вышел из-под контроля. Но что важно: меняются условия жизни человека или нет, обязательно есть задачи, которые мы должны исполнять, чтобы расти над собой”.

Жанна СЕРГЕЕВА

«Экран и сцена»
№ 6 за 2024 год.