В середине сентября на Новой сцене Большого театра прошли гастроли Санкт-Петербургского государственного детского музыкального театра “Зазеркалье”. Трехдневный мини-фестиваль, посвященный юбилею театра, стал частью обширного театрального смотра – VIII Фестиваля музыкальных театров России “Видеть музыку”.

“Зазеркалье” гостило в Москве не раз, и всегда с успехом. На конкурсных показах “Золотой Маски” награды получали “Богема”, “Золушка”, “Страсти по Каштанке”. Были и другие встречи, в том числе в рамках того же фестиваля “Видеть музыку”. Но хорошо знакомый коллектив из Петербурга и на этот раз смог удивить смелым выбором репертуара.

Театр, который создавался 35 лет назад режиссером Александром Петровым и дирижером Павлом Бубельниковым как детский, до сих пор официально сохраняет этот статус. В его афише по-прежнему много спектаклей и концертных программ для детей разного возраста. Но рано или поздно все дети взрослеют, и практически все детские театры следуют их примеру. В принципе, это логично: вчерашние зрители “Детского альбома” или “Пастушки и Трубочиста” приходят в любимый театр уже на взрослые постановки. Благо сегодня “Зазеркалье” располагает возможностью для полноценного исполнения практически любого репертуара.

Гастроли открылись оперой Джузеппе Верди “Отелло”. Эта постановка появилась в репертуаре “Зазеркалья” три года назад и была шагом смелым и амбициозным. Далеко не всякий театр располагает певцами такого класса, которого требуют партии Отелло, Яго и Дездемоны. В “Зазеркалье” они есть, в чем можно было убедиться на московском спектакле. Трогательная Дездемона в исполнении Ольги Черемных, воплощенное зло в лице Яго, сыгранного Виктором Коротичем на предельных красках, и центральный образ спектакля – Отелло Дмитрия Каляки. Интересно, что постановщик спектакля Александр Петров ключевым считает другого персонажа – Яго (вспомним, что Верди тоже думал о том, чтобы назвать оперу его именем). В этом есть логика – в фигуре лицемерного интригана сконцентрированы пороки наших дней. Но, наверное, зрительская психология устроена так, что мы ищем луч света даже в темном царстве. Отелло в этом спектакле отважен и благороден, но предельно наивен и доверчив (того, кто более искушен в житейских перипетиях, напор Яго наверняка заставил бы заподозрить неладное). Его первый выход, когда в сцене бури артист появляется из глубины зрительного зала, проходя между зрительскими рядами, представляет нам отнюдь не супергероя, но человека, смело живущего в бурном потоке жизни. Живость реакций, точность фразировки и наполнение каждой вокальной фразы помогают Дмитрию Каляке все время сохранять своего героя в центре внимания. Кажется, достаточно следить за реакциями одного только Отелло, чтобы понять все происходящее вокруг.

Следующий спектакль представил нам сегодняшний детский репертуар театра: опера Ефрема Подгайца “Алиса в Зазеркалье” собрала юную аудиторию, хотя сам композитор подчеркивает, что его произведение не содержит никаких упрощений ни в сюжете, ни в средствах музыкальной выразительности. Понятно, что мимо этого сочинения театр с таким названием пройти никак не мог: в самом деле, какое Зазеркалье может обойтись без своей Алисы? И это уже вторая постановка в истории театра – первая состоялась ровно тридцать лет тому назад. Новая интерпретация оперы украшена современными атрибутами в виде компьютерной графики, но, по правде сказать, в эпоху цифровых чудес самым веселым и обаятельным все равно остается старый добрый “аналоговый” театр, в котором лошадь изображают два человека, накрытые попоной (исполнители ролей передних и задних ног лошади отдельно выписаны в программке) – и такая лошадь вполне может иметь не только четыре ноги, но и две руки, позволяющие ей с комической серьезностью аккомпанировать балладе незадачливого наездника.

Финальным аккордом трехдневной программы гастролей, венцом и итогом стала “Пиковая дама”. Уже первые мгновения спектакля, когда зрительный зал оказывается лицом к лицу с зеркальными плоскостями декорации, погружают в призрачную атмосферу города, в котором “зеркало зеркалу снится, тишина тишину сторожит”. Зеркала наполовину прозрачны, и в их глубинах таятся свои миры – а пропорция между “потусторонним” и “посюсторонним” меняется в зависимости от освещения.

Три спектакля “Зазеркалья”, показанные в Москве – три интересные работы сценографов, каждый из которых по-своему организует игровое пространство. Многоярусная конструкция, предложенная Алексеем Левданским для спектакля “Отелло”, дает возможность режиссеру выстраивать сложные многофигурные композиции в массовых сценах и, кадрируя светом отдельные фрагменты декорации, фокусировать внимание на дуэтах. Визуальное богатство “Алисы в Зазеркалье” во многом базируется на проекционных экранах разного размера (художник Наталия Клёмина, автор видеоконтента Виктория Злотникова). Самой высшей похвалы заслуживает работа Семена Пастуха в “Пиковой даме”. Созданная им мобильная и легко трансформирующая пространство сценография становится камертоном, по которому настраивается весь спектакль.

В гармонии с призрачным зеркальным миром сцены существует музыкальное решение, в котором важная роль отводится моментам, которые хочется назвать мгновениями “зазеркальной тишины”: в паузах между отдельными картинами разыгрываются небольшие интермедии, сопровождаемые еле слышными отголосками тем Чайковского – не мелодиями, а их отзвуками, призраками. Купируя практически все массовые сцены первого акта, музыкальный руководитель постановки Павел Бубельников делает “монтажные стыки” не лакунами, а точками напряжения. В его парадоксальном подходе к материалу нет никакого нигилизма – напротив, подлинное уважение к авторскому замыслу, стремление подать отдельные детали сверхкрупным планом.

Александр Петров, перенеся действие в пушкинские времена (об этом сразу недвусмысленно говорят костюмы, выполненные Еленой Орловой), ставит оперу Чайковского как философский хоррор. Подчеркнуто, даже утрированно бытовые персонажи, случайные прохожие и слуги, соседствуют с фантомами, появляющимися из зазеркалья и исчезающими в нем же. Реалистические эпизоды убаюкивают зрительское внимание, чтобы неожиданно вспыхнуть фантастическим огнем.

Как и в “Отелло”, главная мужская партия отдана Дмитрию Каляке. Его Герман, в отличие от простодушного Отелло, фигура сложная и противоречивая, под стать современным Чайковскому героям Достоевского. Минуты беззащитной искренности соседствуют с манипуляциями, пылкое чувство – с расчетом. В свое время Станиславский говорил, что Отелло не должен вращать глазами и скалить зубы с первого же выхода на сцену. Вот и в этом Германе трудно заподозрить будущего самоубийцу. Фатальное наваждение овладевает им исподволь, по микрону. Как и в “Отелло”, подкупает умение артиста осмысленно пропевать каждую фразу, не форсируя звука. Отметим также мастерство ансамбля и хорошую дикцию других участников спектакля – это редкость по нынешним временам.

“Пиковая дама” представляет собой отличный пример режиссерского театра “с человеческим лицом”. Это разговор со зрителем о человеческих судьбах и проблемах. Наверное, именно таким хотели видеть свой театр его создатели 35 лет назад.

Дмитрий АБАУЛИН, Ирина ГОРУБНОВА

«Экран и сцена»
№ 19-20 за 2023 год.