В Альметьевске в третий раз прошел фестиваль уличных театров “Легкие крылья”. Его организатор – одноименный театр, к каждому фестивалю готовящий что-то новое. На этот раз в укромном уголке парка притаились “Абикины сказки” – обаятельное попурри на тему татарского фольклора, а огромную площадь Нефтяников бороздил “Восточный экспресс” – начиненный циркачами ретро-поезд. Объезжая по периметру обычно безлюдное пространство, поезд на каждой остановке заново формировал круг зрителей, внутри которого разворачивался тот или иной эпизод. Жонгляж, чечетка, акробатика и интеракции со зрителями разыгрывались одетыми в роскошные костюмы в стиле арт-деко артистами как часть сюжета о жулике, что неизменно скрывается среди эксцентричных обитателей экспресса.

Здесь же на площади – парящие в воздухе на гигантской установке акробаты в фэнтези-костюмах (“Ловцы снов” самарского театра “Пластилиновый дождь”) и отважный одиночка, скользящий по проволоке где-то на недостижимой высоте (“Хайлайн” петербуржца Максима Кагина).

Остальные спектакли скрывались на полянках и дорожках сквера “Каскад”: освоенное фестивалем в прошлом году, это место кажется идеальной возможностью вместить десятки событий, между которыми – тщетно! – пытаются разорваться фланирующие зрители. Нефтяная столица Татарстана – тот редкий город, где для самого разного гуляния – хоть с детской коляской, хоть на велосипеде, хоть на скейтборде – мест примерно раз в пять больше, чем в среднем по России. А еще одновременно с фестивалем “Легкие крылья” здесь проходит этнофестиваль “Каракуз”: это и большая ярмарка, и отличная серия общедоступных концертов. Тем не менее, фестивалю уличных театров за три года удалось нарастить аудиторию, а ведь разговор о нем невозможен без разговора о зрителях. К ним апеллирует наглый (как водится!) Петрушка и его острый на язык хозяин – поистине король жанра Всеволод Мизенин (“Тру! Пе! Тру!” петербургского театра “Папьемашенники”) – и сталкивается с целым “лесом рук” маленьких принцесс, буквально рвущихся на сцену, чтобы безотлагательно стать невестами Петра Уксусова.

Несколько спектаклей программы в этом году и вовсе целиком были построены на взаимодействии клоунов и клоунесс и зрителей. Кажется, это самый рискованный в нашей стране тип комизма, но, возможно, целебный сегодня, когда все контакты кажутся такими хрупкими, а взаимопонимание и доверие – почти недостижимыми.

Вот бродяжка получает от зрительницы куртку в обмен на свое ветхое пальтишко, а со зрителем исполняет витиеватые танцевальные па (“Воробче” Иры Малышенко). Вот клоун из петербургского “Театра имени Которого нельзя называть” удерживает внимание зрителей одними только интеракциями с детьми, а те – с надувными шарами; параллельно клоун из уфимского “De Bufo” вовсю оттягивается на контактных репризах со взрослыми. А вот инфернальные существа в белых масках и балахонах приглашают зрителей… прилечь на коврики и погрузиться в грезы, а потом все вместе двумя медленными танцевальными вереницами движутся друг навстречу другу с объятиями (“Moonsters” легендарных “Странствующих кукол господина Пэжо”). Сила воздействия этого ночного, в течение обоих дней замыкающего программу, спектакля – в тонком соединении таинственности (чем особенно славен эстетически безупречный Пэжо) и простоты. Под мягкую сказочную музыку существа перешептываются (это отлично придумано – чавкающие, шепчущие и другие неартикулируемые звуки произносит в микрофон спрятанный артист), кивают, топчутся, а потом призывают зрителей в свой волшебный круг снов. К слову, в первый год фестиваля здесь побывал “Мистиарий”, и места на площади перед драмтеатром, где тогда проходили события, находились сравнительно легко, во второй – “Могота”, и можно было постоять в третьем ряду. На третье появление “Странствующих кукол” в Альметьевске запоздавшим зрителям оставалось занимать места уже только на пригорке вдалеке.

Через фестиваль вихрем пронеслась и поистине необузданная лаборатория театра “Картония”, во время которой горожане мастерили, а потом прокатывали по площадкам фестиваля самые замысловатые картонные штуковины – подводную лодку, например. Виртуозно построенный на микродвижениях и бесконечных повторах паттернов спектакль “Лишь бы не было детей” герметичного по своей природе московского квартета клоунов с покер-фейсами “Микос” вытащил на сцену из зрительного зала самых корпулентных и серьезных мужчин (всегда любопытно наблюдать, удастся уличному театру расколоть их или нет) и заставил их раз за разом переставлять пианино.

Конечно, взаимодействие со зрителями – имманентное свойство самого демократичного из видов театра, но, возможно, именно сегодня эти нехитрые практики – при условии, что ими управляют виртуозы – способны дать хоть какой-то выход накопившемуся в обществе напряжению. Как и смех, разумеется. “Ну что, родители, уже написали письма в прокуратуру?!” – задорно выкрикивает петрушечный мастер, и становится немножко легче дышать. Как сказано у Пушкина: “Ее пугала борода, / Но Черномор уж был известен, / И был смешон, а никогда / Со смехом ужас несовместен”.

Юлия КЛЕЙМАН

«Экран и сцена»
№ 15-16 за 2023 год.