Восемнадцатая церемония вручения “Белого квадрата”, премии киноизобразительного искусства, прошла в Центральном Доме актера имени А.Яблочкиной.
На награду за лучшую операторскую работу в полнометражном художественном фильме 2021 года были номинированы:
Денис АЛАРКОН-РАМИРЕС (“Бывшая”, режиссер Евгений Пузыревский);
Максим ЖУКОВ (“Майор Гром. Чумной доктор”, режиссер Олег Трофим);
Александр ИЛЬХОВСКИЙ (“Медея”, режиссер Александр Зельдович);
Владислав ОПЕЛЬЯНЦ (“Петровы в гриппе”, режиссер Кирилл Серебренников);
Владислав ОПЕЛЬЯНЦ (“Уроки фарси”, режиссер Вадим Перельман).
В жюри вошли: оператор, режиссер Сергей Трофимов (председатель), операторы Александр Носовский и Мария Соловьева, режиссер Петр Буслов, киновед Ольга Рейзен, художник Сергей Февралев, актер, режиссер Константин Хабенский.
Избранная фильмография номинантов:
Денис АЛАРКОН-РАМИРЕС – “Подбросы”, режиссер Иван И.Твердовский; сериал “Грозный”, режиссер Алексей Андрианов; “Ленин. Неизбежность”, режиссер Владимир Хотиненко, “Тайна перевала Дятлова”, режиссер Ренни Харлин.
Максим ЖУКОВ – “Ночной таверны огонек”, режиссер Дмитрий Астрахан; “Спутник”, режиссер Егор Абраменко; сериал “Каждому свое”, режиссер Игорь Гринякин.
Александр ИЛЬХОВСКИЙ – “Мать”, режиссер Глеб Панфилов; “Москва”, режиссер Александр Зельдович; “Копейка”, режиссер Иван Дыховичный; “Мишень”, режиссер Александр Зельдович.
Владислав ОПЕЛЬЯНЦ – “12”, режиссер Никита Михалков; “Заложники”, режиссер Резо Гигинеишвили; “Селфи”, режиссер Николай Хомерики; “Лето”, режиссер Кирилл Серебренников; “Жена Чайковского”, режиссер Кирилл Серебренников.
Александр Зельдович снимает крайне редко. Три свои важные картины (“Москва”, “Мишень”, “Медея”) сделал с оператором Александром Ильховским. В номинированной на “Белый квадрат” “Медее” использован античный миф о дочери колхидского царя, которая ради любви пожертвовала своими детьми. Миф осовременен. Почва – российская и израильская. У героини нет имени, герой – по имени Алексей.
Статичная камера, статичные кадры. По словам Ильховского, это отстраненный взгляд. Много верхних точек – опять же, по словам оператора, снято с позиции наблюдателя. Замершие пейзажи. Горы, дороги, вьющиеся среди зелени деревьев, одинокая фигура, заросли красных маков, виноградники, луна, каменные холмы. Машина с телом убитого уходит в глубину реки, облупленная квартира, цементный завод, часы с идущей назад секундной стрелкой. Крупные планы героини: на исповеди в храме, в больнице, на заснеженном берегу, спящей с детьми, в объятьях случайных мужчин, в момент жаркого секса – можно разглядеть капельки пота на ее лице, обнаженную грудь, каждую татушку на теле. Изысканный (может, чересчур изысканный) кадр – героиня в белом, свернувшаяся калачиком, на красном кожаном диванчике.
Один из планов, снятых с верхней точки, это когда Алексей со смотровой площадки видит в бинокль своих мертвых детей на каменном обрыве и женщину, в истерике кричащую “Я тебя люблю, я люблю тебя”.
Из отдельных эмоциональных фрагментов соткано экранное полотно о столкновении с жестоким миром. О страсти. О мести.
У Владислава Опельянца что ни фильм, то номинация на “Белый квадрат”. Саму премию он получил за “Лето” и “Селфи”. В “Селфи” оператор ответил не только за изображение. Он в каком-то смысле “прикрыл” драматургические промахи (сценарий Сергея Минаева по его же роману). И виртуозно воссоздал “поддельную реальность”, которая заменила подлинную. Абстрактный город, обманчивые отражения, мир миллионеров, измены, угар. В этом мире порой сходят с ума, но боятся его потерять, а теряют себя.
В “Лето” все органично. И время, и герои, и среда, в которой они пребывают. Ленинградские коммуналки начала 80-х, дворы-колодцы, закулисье клубов. А еще песчаные дюны, солнце. “Лето! Я изжарен как котлета. Время есть, а денег нету, но мне на это наплевать. Лето!” Песня Майка Науменко для Виктора Цоя. Юность русского рока. Кино о настроении, чувствах, погружении во время.
В “Заложниках” авторы фильма возвращаются к событиям 1983 года, когда тбилисские “золотые мальчики” совершили захват ТУ-134. Оператор Владислав Опельянц создает эффект присутствия и вовлекает нас в происходящее на борту самолета. И мы там, рядом с этими людьми, и нам будет больно и страшно.
“Уроки фарси” – Вторая мировая война, оккупированная Европа, концлагерь, бараки, расстрелы. И холодный сумрак, и поднявшийся над лесом туман – густой, глубокий. Словно скрывающий следы преступлений…
За “Петровых в гриппе” Владислав Опельянц получил премию Высшей технической комиссии 74-го Каннского кинофестиваля – таким образом профессионалы отметили его профессиональное мастерство. (Кстати, в 1958 году такой же награды был удостоен Сергей Урусевский за фильм “Летят журавли”.) Глава каннской комиссии прокомментировал: “Владислав Опельянц показал себя настоящим виртуозом, заставив нас почувствовать лихорадку персонажей картины”.
Накануне Нового года семья Петровых (муж, жена, маленький сын) заболевает гриппом, и повышенная температура, гриппозный бред накладываются на пьянку и тяжелое похмелье. Камера не отпускает персонажей – в тесноте автобуса, в автомобиле “ритуальные услуги”, среди стеллажей библиотеки, где работает героиня Чулпан Хаматовой, в захламленных закоулках квартиры, на автомойке, в коридорах конторы и так далее. Следует, не отпускает. И схватывает это гриппозное безумие, фантасмагорию, сюр…
По словам оператора, для него “Петровы в гриппе” – “удивительно свободная, дерзкая картина во всех отношениях, чистый эксперимент с изображением и стилем”.
Денис Аларкон-Рамирес: “Думаю, наступило время, когда творцы и люди с визуальной культурой пытаются скрестить что-то такое, что раньше никогда не совмещалось. В виде стилей, форм. Поиск идет в сочетании несочетаемого. Я, напротив, считаю себя классическим кинооператором.
Тенденция искусства кино – стать более доступным. С появлением цифровых камер и новых материалов кино становится более легким, динамичным, натуральным. Я застал этот переход и вижу, как доступно стало снимать и профессионалам, и любителям”. (Из интервью.)
Ужастик “Бывшая” Денис Аларкон-Рамирес и впрямь снял динамично, натурально. Современные молодые герои. Современные места их современного обитания. Вот одно из них – бар с мигающими свето-цветовыми эффектами. Крупно – стакан с виски, бокал с вином. Крупно – телефон, непременный атрибут современный жизни. Непременная постельная сцена (такое ощущение, что в разных фильмах ее снимают с одной и той же точки – никакого разнообразия). Обнаженные ягодицы Веры Кинчевой.
Экран компьютера, на котором переписка с приятелями и снимки, те самые (интернет-забава), несколько лет спустя многое переломившие в отношениях героя с любимой девушкой. Соцсети, поменявшие жизнь современного человека, где ты чувствуешь себя значительнее, круче, чем есть на самом деле. Прошлое, которое ворвалось в настоящее жуткими видениями.
Оператор динамично, натурально, используя движение камеры, освещение, создает таинственную атмосферу, поддерживает мрачный стиль этой мистической драмы.
Максим Жуков уже был номинирован на “Белый квадрат” – за “Спутник”, фильм для поклонников триллеров, фэнтези, хорроров и всего такого прочего. Это качественно снятая драма о советском космонавте (упоминается 1983 год), который вернулся на Землю, но не один, а со “спутником” – внутри него оказалось странное существо. Инопланетная жуткая жуть.
В фильме любопытные сюжетные повороты, потребовавшие изобретательности от оператора. Картинка притягивает. Интерьеры серо-желтые – инопланетный монстр не выносит яркого света; экраны мониторов, светящиеся в темноте бункера, где держат подопытного космонавта. И так далее со всеми сюжетными остановками и разнообразными изобразительными “фокусами”. При нынешних компьютерных изощрениях много чего возможно.
“Майор Гром. Чумной доктор” – тоже на любителя. Комиксов. Детективов. Погонь, расследований и прочего. В данном случае все это связано с деятельностью майора полиции Игоря Грома, известного Санкт-Петербургу героя-одиночки, который пытается раскрыть тайну Чумного доктора, мстителя в плаще и маске.
Один из продюсеров фильма признался: “У нас потрясающий оператор – Максим Жуков. Я сказал ему: Максим, как ты классно, красиво снимаешь. Он ответил: Это, на самом деле, оскорбление, потому что оператор должен так снимать, чтобы грамотно рассказать историю. Просто на красоте далеко не уедешь”.
У Максима Жукова получается и историю рассказать, и красиво снять. Здесь он не менее изобретателен, чем в “Спутнике”. Камере вольготно и на краю бездны, над ночным городом, сияющим огнями. И в гуще драк, и среди полыхающих автомобилей. И на улицах фантазийного Санкт-Петербурга. И в питерской квартире, где, кажется, никогда не убирались, но с окном в стиле модерн. И в роскошном казино. Словом, оператор на что только не идет, чтобы захватывающее кино-шоу было еще более захватывающим…
На подходе – “Воланд” по Михаилу Булгакову. Оператор Максим Жуков.
Вот где простор для фантазии.
Теперь – о лауреатах.
“Белый квадрат” за лучшую операторскую работу в полнометражном художественном фильме 2021 года получил Владислав Опельянц. Из двух его работ жюри выбрало “Уроки фарси”, а не “Петровы в гриппе”.
Председатель жюри, оператор Сергей Трофимов, на церемонии прокомментировал это решение: “У нас был сложный выбор, кандидаты все равные, все работы прекрасные. Мы сделали выбор в пользу максимального сочетания сторителлинга и самого фильма”. (По-простому, в переводе с английского, сторителлинг – рассказывание историй.) В “Уроках фарси” все сошлось – и история рассказана, и ее изобразительный образ найден.
Премией “Операторское признание” отмечена кафедра операторского искусства Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения.
И еще об одном “Белом квадрате”. Почетном…
…Улица Горького, Ленинские горы (названия из прошлой жизни), площадь у Большого театра, гостиница “Метрополь”, осенняя набережная, дома (каких-то уже нет), переулки, закоулки, допотопные антенны на крышах, “книжки” Нового Арбата (Новым Арбатом он станет позже). Панорама Москвы с высоты 1982 года. Мансарда со стеклянным куполом, на макушке – чудо-флюгер. Под куполом, в странной квартире обитают куклы, волшебники, и происходят обыкновенные чудеса. Чудеса творчества, чудеса любви.
“Сказки… сказки… сказки старого Арбата” Саввы Кулиша. Оператор Владимир Климов.
Почему-то из картин, снятых Владимиром Климовым, вспомнилась именно эта. Ее теплый живой свет, ее приглушенная тональность, ее уютное пространство, в котором заполнена каждая клеточка. И эти висящие почти под потолком несуразные куклы-марионетки – лохматые, глазастые, носатые. А с террасы почти в поднебесье открывается вид на город (ночью, с огнями он особенно фантастичен), которого уже нет. Он остался в кадрах “Сказок…” и в наших воспоминаниях…
С Саввой Кулишом Климов сделал еще “Взлет”, “Трагедию в стиле рок”, “Железный занавес”. С Павлом Чухраем снят “Вор”. С Кареном Шахназаровым – “Всадник по имени Смерть”, “Яды, или Всемирная история отравлений”. С Бахтиером Худойназаровым – “Шик”. С Анной Чернаковой – “Собачий рай”. С Верой Сторожевой – “Скоро весна”. Сериалы “Остаться в живых”, “Ленинград”, “Дело гастронома №1”. Всего названий – за шестьдесят. И немалое количество профессиональных наград. Первую получил в 1970-м, во ВГИКе, на фестивале студенческих фильмов – за учебную работу “Последнее небо”.
Теперь к наградам прибавилась еще одна – “Белый квадрат” имени Сергея Урусевского “За вклад в операторское искусство”.
Слово Владимиру Климову: «Оператор должен уметь все. Все сходится на нем, так как он объединяет разрозненные элементы в экранный образ.
Суть профессии сформулировал Валерий Иванович Федосов – оператор материализует режиссерскую интуицию.
Андрей Тарковский точно знал, чего он хочет от изобразительного ряда, но так работают не все. У многих режиссеров работа над изображением складывается из набора ощущений. Оператор в свою очередь разрабатывает изобразительную драматургию фильма.
Мой главный принцип – думать самому. Если бездумно отталкиваться от “референсов” – будет как у Яна Вермеера, но не как у Владимира Климова.
Со всеми режиссерами можно найти точки соприкосновения. Например, общим между мной и Саввой Кулишом было то, что у нас с ним один любимый поэт – Федерико Гарсиа Лорка. В его поэзии все “чрезмерно”, кровь рекой, любовь до смерти. Мы с режиссером сошлись на том, что точно сработаемся, раз любим и понимаем эти образы.
Сейчас в целом к профессии оператора меньше уважения, возникла иллюзия, что это не так сложно. Сейчас, по выражению Сергея Астахова, оператор тот, кто первый найдет кнопку на гаджете. Из-за этого уровень в профессии гораздо ниже. Еще пагубно сказывается мода на конкретные приемы, они становятся избитыми.
Мы уже в своих кругах шутим, что коптер надо запретить на три года. Дроны и ручная камера используются в каждом фильме к месту и не к месту. Нечего показать, возникла “сюжетная дыра” – тут же показывают вид на город сверху, это уже стало непростительным штампом.
К профессии оператора-постановщика нужно относиться как к писательству, быть вдумчивым, как человек, который пишет роман».
А получая “Белый квадрат”, Владимир Михайлович добавил: «Цифровое кино снизило магию профессии, но все равно перед нами экран – белый и чистый, на котором ничего не спрячешь. На нем в лучших работах видны душа и биение сердца оператора».
Президент Гильдии кинооператоров Илья Демин на премиальную церемонию приехать не смог – прислал видео-послание из Геленджика (там он не на отдыхе, а на съемках). В послании президента такие слова: “Бывает плохая погода… Плохая погода бывает в природе, в жизни, в политике, в экономике, в стране, в мире. Плохая погода, которая мешает нам. Но нужно самим оставаться людьми добрыми, человечными, мирными, помогать друг другу. Тогда все будет хорошо…”
Пусть все будет хорошо!
Алена ДМИТРИЕВА
«Экран и сцена»
№ 24 за 2022 год.