“Иллюзии”. Режиссер Николай Гостюхин
Фильм Николая Гостюхина “Иллюзии” начинается с текстовых титров: цитаты из Пьера Корнеля и преамбулы к тому, что будет происходить. Две пары долго дружили и были очень близки, но, тем не менее, не нашли в себе сил начать разговор на очень серьезную тему и решили отправиться к семейному терапевту, чтобы он, видимо, помог им разобраться в себе.
Слова Корнеля – “и если смелы вы, то в иллюзорном виде я покажу вам то, что слышал он и видел, что в жизни испытал” – являются эпиграфом не только к фильму, но и к пьесе Ивана Вырыпаева, по которой поставлена картина и которая носит то же название.
Различные постановки вырыпаевских “Иллюзий” успешно идут в театре. В одной из постановок над сценой поочередно зажигались таблички с фразами: “Любовь всегда взаимна” и “Любовь бывает не взаимной”. Эти фразы поочередно произносят четверо молодых героев, рассказывая о жизни героев немолодых, а точнее, стариков.
Старикам уже за восемьдесят, они умирают или готовятся к смерти, и неожиданным образом открывают правду о том, что состояли друг с другом в куда более сложных отношениях, чем думали.
У Николая Гостюхина никаких табличек нет, и его режиссерский ход состоит в том, что герои сидят на длинном диване (одна пара в одном углу дивана, другая – в другом), по очереди встают с него, садятся в кресло и произносят в камеру свои длинные монологи. А в роли условного семейного терапевта, видимо, оказывается либо зритель, либо кто-то за кадром.
Сперва, конечно, возникает вопрос, зачем пары пошли к терапевту вчетвером, не являясь при этом семьей, но довольно быстро находится ответ – герои, о которых они рассказывают, Денни, Сандра, Альберт и Маргарит, семьей являлись. Не в традиционном смысле слова, но являлись. Любили друг друга, пусть и не всегда взаимно, и когда начали обрушивать друг на друга информацию об этой любви, то параллельно и заспорили, обязательно ли любовь взаимна или можно и так.
Первый монолог, длинный, минут на двадцать, читает хрупкая девушка-блондинка с блестящими белыми зубами (Ксения Отинова). Читает темпераментно, с волнением, переживая за героев, и внимание все время удерживает, притом что обитатели дивана никак себя в этот период не проявляют, разве что немного шевелят ногами.
Она рассказывает о супружеской паре, Денни и Сандре, которые прожили вместе пятьдесят четыре года. Когда Денни пришло время умирать, он позвал свою жену, взял ее за руку и сказал ей много теплых и добрых слов. Слов о том, как он изменился за годы жизни с ней, как понял, что отношения это работа, ответственность и благодарность, как любовь к ней заполнила его душу, вышла из берегов любви к просто женщине и заполнила собой весь мир.
Для того, чтобы все не выглядело слишком статично, поскольку, несмотря на импульсивность и волнение блондинки, монолог и правда длинный, фильм разбавляют небольшие анимационные вставки. Сандра и Денни, а впоследствии их друзья, Альберт и Маргарит, нарисованы в виде силуэтов с белым контуром, как будто бы обведены мелом, и сквозь них просвечивает реальность их домов – ковер, кресло, диван, комната, где они умирают или вот-вот умрут.
Сандра тоже умирает, и перед смертью зовет к себе лучшего друга Денни, Альберта, чтобы рассказать ему, что всю жизнь, с момента знакомства, она любила только его, жила и дышала этой любовью, от которой кусочки доставались и Денни. Но так как Альберт ценил и любил свою Маргарит, то всю жизнь ей пришлось молчать, и она очень рада, что между ними ничего не было, и семьи их не разрушились. На этом рассказ блондинки заканчивается – а незадолго до его конца партнер девушки (Дмитрий Нескоромный) начинает очень нервничать в углу дивана, шевелит ногами более явственно, резко потирает руки и вообще напрягается. Однако понять, по какой причине он это делает, не удается.
Вообще движения героев в “Иллюзиях” не всегда поддаются осмыслению. Почему одна пара вдруг обнимается, почему один мужчина вдруг с интересом смотрит на диван или осуждающе качает головой, почему блондинка после одного монолога наливает партнеру стакан воды, а после другого не наливает?
Понятно, что в ожидании своего монолога герои не должны сидеть, как восковые куклы, и должны что-то делать, но часто они выглядят как куклы заводные, которые неожиданно для самих себя включаются и начинают производить какие-то движения.
Меж тем история продолжается. В кресле оказывается брюнетка (Екатерина Мудрая), ей после столь долгого монолога теперь надо переключить внимание зрителей на себя. Актриса справляется, и продолжается рассказ про Альберта и его жену Маргарит, которые тоже на старости лет пытаются выяснить, может ли любовь без взаимности называться любовью или не может.
Альберт признается своей жене, что никогда по-настоящему не любил ее и вот только что понял, что такое истинная любовь, о которой мы все мечтаем, но не находим, а женимся на тех, кто просто оказался рядом. Он понял это после слов Сандры, начал вспоминать их дружбу семьями, ее походку и бедра, ее слова и взгляды, и эти воспоминания неожиданно переросли в любовь к уже покинувшей этот мир женщине.
Брюнетка рассказывает эту историю, и в глазах ее дрожат слезы, а ее партнер (Алексей Каракулов) разбавляет монолог острым включением. Сообщает, что у Маргарит была серьезная болезнь и серьезная операция, а потом говорит: “Шутка! Ничего не было”. Хороший драматургический ход-встряска Ивана Вырыпаева: несмотря на слезы брюнетки, история, которую она рассказывает, зрителя сильно не впечатлит – и не такое видали.
И даже сообщение обиженной Маргарит о том, что она спала с Денни, и они даже хотели рассказать своим супругам, но все же решили скрывать, чтобы не сделать им больно, воспринимается спокойно. Ну да, история закольцевалась, это какая-то уж очень взаимная любовь на четверых.
Но у Вырыпаева есть и еще один ход в запасе. После того, как выясняется, что между одними мужем и женой была любовь платоническая, а между другими вполне физическая, а до конца фильма остается примерно час, циничный зритель начнет выстраивать из четверки дополнительные конфигурации.
Драматург опережает – все тот же шутник сообщает, что Денни и Сандра на самом деле сводные брат и сестра и поженились против воли своей семьи, но не успевает циничный зритель восхититься, как снова звучит слово: “Шутка!”
Помимо шуточных включений и анимации, монолог брюнетки разбавлен не очень понятным операторским ходом – какое-то время ее показывают не анфас, а справа, виден кулак девушки и размытое пятно, в котором угадывается как раз ее партнер-шутник. Выглядит, честно говоря, странно, но легко укладывается в копилку непонятных решений режиссера.
Наступает черед мужчин, которые, видимо, должны прояснить ситуацию. и это происходит через череду небольших историй… О том, как Денни увидел в детстве летающую тарелку и решил никогда не врать. Как Маргарит всю жизнь шутила, иногда чрезвычайно жестоко. Как Сандра поняла, что так и не нашла своего места в жизни. И как Альберт накурился марихуаны и понял, что мир на самом деле мягкий (в этот момент по экрану начинают плыть нарисованные мягкие медузы), но мир отвердел снова.
То, чем заканчиваются все споры и все отношения между стариками – взаимна ли настоящая любовь, или она может существовать и без взаимности – можно описать горькой цитатой: “Какая, в сущности, смешная вышла жизнь”. Их всех очень жаль. А при взгляде с другого ракурса можно и позавидовать, ведь всем четверым, Денни, Сандре, Альберту и Маргарит, довелось испытать, что такое любовь, и не довелось видеть, как она заканчивается в тебе, пока ты еще жив.
Но все же это относится больше к пьесе Ивана Вырыпаева, которую можно посмотреть на сцене или прочесть. Что касается кинематографических и сценарных решений фильма, то вопросы к ним остаются.
Особенно интересно, почему линия с семейным терапевтом не получила вообще никакого продолжения. Если это был кто-то за кадром, то он должен был задать хотя бы один вопрос, например: “И как история, которую вы мне рассказали, связана с вашим опытом?” А если это зритель, то он в этой непродуманной роли так и останется в незавершенности. Терапевт, по идее, должен помочь своим клиентам, а возможности такой режиссер зрителю не дает – это, допустим, могли быть слова одного из героев “Спасибо, что выслушали”. Меж тем возможность помочь – еще одна форма неиллюзорной любви.
Жанна СЕРГЕЕВА
«Экран и сцена»
№ 5 за 2022 год.